— Сотрудник почтового отделения позвонил в 911, — сказал Рорк. — К тому времени, как прибыли медики, Джек уже пришёл в себя. Они всё равно отвезли его в больницу, чтобы проверить его травмы. Парамедики позволили ему позвонить домой из «скорой помощи», а мы отправились искать тебя. После твоего звонка я сообщил Лечеминантам, что с тобой всё в порядке, и они поехали в больницу, чтобы побыть с Джеком.
— Теперь будет полицейское расследование, — раздражённо сказала Корделия. — Я просто надеюсь, что они не будут слишком любопытствовать. О, и Джек использует имя Джон Льюис. Так что, когда мы поедем в больницу, не называйте его настоящего имени.
Мне не нужно было спрашивать, почему. Мой отец никогда не использовал своё настоящее имя в публичных записях.
Мы заехали на больничную стоянку, вошли внутрь и нашли этаж Джека. Бойкая медсестра сообщила нам, что с ним может быть только семья. Она оглядела меня с ног до головы, как будто я была чем-то, что выплюнул речной бог, потому что я была противной на вкус.
— Я упала в реку, — сказала я ей и не стала вдаваться в подробности.
Более добрая медсестра предложила мне переодеться в какую-нибудь чистую одежду. Пока Корделия была в палате Джека, мы с Рорком сидели в приёмной, подальше от всех остальных.
Рорк пролистал журнал. Я даже не взглянула на стопку на кофейном столике перед нами. Я наклонилась к нему поближе и прошептала:
— Что у нас есть, чтобы защититься от хорусианских потрясений?
Теперь, когда у меня было время подумать об этом, я вспомнила, что, пока мы жили в Редмонде, папа работал над специальной майкой. Она выглядела так, как будто была сделана из стёганой клейкой ленты, но, вероятно, была менее удобной. Он не сказал мне, что делает майка, только то, что она защищает от врага. Поскольку папа всегда учился или работал над какой-то новой идеей, и поскольку в итоге он отказался от многих своих проектов, я не придавала этому особого значения.
«Моя одежда отлично защищает меня от врага, — сказала я ему. — И, кстати, на твоём месте я бы не стала делать карьеру модельера».
После этого я не видела майку. Может быть, папа знал, что я никогда добровольно не надену такую вещь, поэтому он придумал способ добавить защиту к моей обычной одежде. Если это было так, то сейчас я была беззащитна. Я купила новую одежду после того, как папа ушёл.
Рорк оглядел комнату, чтобы убедиться, что в пределах слышимости никого нет. Едва слышным шёпотом он сказал:
— У Хорусиан есть врождённая устойчивость к ударам. Вот почему они могут посылать электричество из своего тела, не причиняя себе вреда, — Рорк сделал паузу и снова оглядел комнату.
— Хорошо, — сказала я, подталкивая его продолжать.
— Мы наполовину Хорусиане. У нас тоже есть врождённая устойчивость.
— Нас нельзя ударить током? — повторила я, понимая, что это значит. Мы не были строго Сетитами, раз мы также унаследовали способности Хорусиан.
— Откуда ты знаешь?
— Кое-кто шарахнул меня. Это ничего не дало, — глаза Рорка встретились с моими, серьёзные и сосредоточенные. — Только не связывайся с проводами под напряжением. Это устойчивость, а не иммунитет. Достаточно сильный разряд всё равно убьёт нас или любого Хорусианина.
Как будто я буду играть с электрическими токами.
— Унаследовали ли мы и другие способности Хорусиан?
Рорк пожал плечами.
— Может быть.
— Ты умеешь летать?
Я говорила слишком быстро, слишком громко. Рорк шикнул на меня взмахом руки.
— Нет. И только папа знает об этом. Если бы другие Сетиты знали, что мы унаследовали какие-либо способности Хорусиан, они бы нам не доверяли. Они бы беспокоились, что мы можем посылать электрические импульсы, как Хорусиане.
— А мы можем?
— Я не могу, — почти сразу же он добавил: — Если ты поймёшь, как это сделать, дай мне знать, — он выпрямился и вернулся к своему предостережению. — Но дело в том, что ты ничего не можешь сделать, чтобы выдать себя. Многие Сетиты захотели бы убить нас, если бы подумали, что мы обладаем хорусианскими способностями. Ты понимаешь, насколько это серьёзно?
— Да, — сказала я натянуто, — вот почему я не могу поверить, что ты не упоминал об этом раньше. Ты знал, что мы унаследовали хорусианские способности от мамы. Что, если мои глаза просто внезапно вспыхнут зелёным во время следующего арктического путешествия?
— Ты не можешь сделать это случайно. Это не похоже на ту устойчивость к электрическим разрядам, которая присуща твоему организму от природы. Я спросил маму, как она справляется со зрением, и она сказала что-то о том, чтобы сосредоточиться на разделении твоего зрения. Я никогда не мог этого сделать.
Что ещё Рорк не рассказал мне о силах Хорусиан? Я наклонилась.
— Когда скарабеи напали на меня, я сбежала с гребня. Мне кажется, я летела до земли. Я даже не знала, что делаю это. В одну секунду я падала, а в следующую просто стояла на льду.
Глаза Рорка расширились.
— Никто тебя не видел, так?
— Нет, но это произошло естественно. Что, если есть и другие способности?
Он провёл рукой по подбородку, размышляя.
— Тебе придётся убедиться, что ты будешь осторожна и не сделаешь ничего из этого. Достаточно того, что Хорусиане хотят нашей смерти. Мы не хотим бегать от обеих групп.
Рорк был прав; Сетиты теперь защищали нас. Они были нашими союзниками, и мы не должны рисковать, превращая их во врагов. У меня уже был один бывший парень, который пытался меня убить. Мне не нужно было, чтобы мой вроде как жених тоже приобрел такое хобби.
Я несколько мгновений размышляла над этой проблемой, убеждая себя, что Джек не причинит мне вреда. У него на полке стояла моя фотография. Он хотел когда-нибудь жениться на мне.
Но предательство Дейна оставило свой след. Я больше ни в чём не была уверена. Может быть, Джек согласился на помолвку, потому что ему нужны были противоударные жилеты и Альтовенено. В конце концов, у Сетитов, это всё было о самосохранении.
И всё же, если бы у меня было хорусианское зрение, я хотела бы знать, как получить к нему доступ. Такое зрение могло бы пригодиться.
— Что именно мама рассказала тебе о зрении Хорусиан?
Рорк оглядел комнату, чтобы убедиться, что никто не обращает на нас внимания.
— Они позволяют центру своего зрения разделиться и упасть назад, а затем рентгеновское зрение естественным образом выходит вперёд.
— Как человек разделяет своё зрение?
Рорк пожал плечами.
— Будет лучше, если ты не сможешь этого сделать. Это просто приведёт к тому, что ты окажешься в опасности.
Я взяла журнал так, чтобы никто в комнате не мог видеть моих глаз, затем попытался следовать его инструкциям. Ничего не произошло. Может быть, мы не унаследовали хорусианское зрение.
Рорк вернулся к своему журналу, снова рассеянно перелистывая страницы.
Я вспомнила ещё кое-что, о чём хотела его спросить, и положила свой журнал обратно на кофейный столик. Я изучала лицо брата, наблюдая за его реакцией.
— Вы с папой были с мамой, когда она умерла?
Он крепче сжал журнал, пока тот не сморщился в его руке. Он посмотрел на него вместо меня. Он старался, чтобы его голос звучал небрежно, но его слова прозвучали напряжённо.
— Нет. Почему ты так думаешь?
— Дейн сказал, что было так.
Рорк перевернул страницу с такой силой, что чуть не вырвал её.
— Что знает Дейн? Он, предположительно, тоже был там?
— Нет. Его брат был.
— Его брат-лжец.
— Его брат мёртв. Он умер вместе с мамой.
Голова Рорка от удивления откинулась назад.
— Брат Дейна… — Рорк не закончил. Предложение повисло между нами, пока он обрабатывал информацию.
Его удивление сказало мне то, чего он не сказал. Рорк знал, о ком я говорю. Несмотря на его отрицание, он был там, когда умерли Лэнс и мама.
Я старалась не обращать внимания на ледяное чувство, которое распространялось по моей груди, превращая каждый вдох в дуновение зимы.
