обращаться. Да и тебе бы уже пора.
Господин махнул рукой, и Ис фыркнула, но не ответила, обращаясь ко мне:
— Видишь воооон того шайсара? — она указала пальцем на хмурого мужчину, возраст которого читался по одним только глазам. — Это советник Юнги, он чаще всего в разъездах, но на Архен у него особенная миссия.
— Какая?
— Жеребьевка. Он читает прошения и претензии, и решая кто в каком порядке будет сражаться. Этот круг, — она показала изящным пальцем на красную полосу по самому краю трибун. — Это Аясе, священная земля. Если на ней кто-то умирает, она еще долго не будет плодоносить, и около десяти лет оставляет после себя выжженный пустырь.
— А… часто?
— Ты видишь пустыри? — улыбнувшись ответила она. — Нет, эфе, мы стараемся не доводить до этого. Убить кого-то на Аясе значит прогневать Великого Шаса.
Исшин многозначительно взглянула на меня, в очередной раз стараясь успокоить, но я все равно не поверила. Мне казалось, что для беспринципности Эриды желание убить меня куда сильнее, чем страх перед богами.
— Анасрер Хаир и Занретер Иманши!!! — громко крикнул тот самый шайсар отвечающий за распределение, и на арену вышли двое… точнее выползли… заставляя меня некрасиво открыть рот.
Тайна невнятных рисунков в книге рода открылась так неожиданно, что я тихо крякнула, глазами впиваясь в огромные хвосты, тянущиеся за двумя мужчинами, выходящими на поле боя.
Покрытое чешуёй нечто, тянулось за голыми торсами заменяя ноги, и пульсировало как живое.
Это были не накидки!!!
Дергано закрутив головой, я судорожно соображала, осознавая, что это шйасары! Те самые могущественные существа, а которых ходили легенды!
— Мы сражаемся в истиной форме, — пояснил Наан, уловив мой шок.
Истинная форма… Господи…
Вспоминая рваные обрывки воспоминаний, я с ужасом осознавала, что уже видела это у Наана. Тогда, когда черная пульсирующая плоть окутывала меня у источника, в момент отравления, или промчавшаяся над головой тьма, ударившая Эриду на спуске с горы.
Я уже видела это, просто не придала значения.
— Ты не показывал? — ровно спросила Ис, и господин отрицательно качнул головой.
— Не представлялось возможности.
— Да можно было уже хоть как-нибудь! — несдержанно воскликнула я, поймав на себе удивленные взгляды. — Я… простите.
— Я не хотел тебя напугать, — извиняясь, прошептал Наан, склоняясь к моему лицу. — И ты имеешь право на гнев.
— И я зла, — ответила ему, стараясь унять беспокойно стучавшее сердце.
Взгляд невольно вернулся к арене, где мужчины, точнее шайсары уже готовились вступить в схватку, вынимая из-за поясов на стыке человечного торса и змеиного хвоста, длинную трость, блеснувшую в солнечных лучах.
— Это араентар, национальное оружие, — продолжая плавно вводить меня в курс дела, сказала Исшин. — Оно трансформируется в лезвия, и подходит для ближнего боя.
— Лезвия?
Шайсары кивнули, синхронно, все трое.
Чудовищно! Просто дикарство какое-то!
— Аш-эн! — крикнул советник Юнги, и махнул рукой, открывая бой.
Я потеряла дар речи.
Два огромных тела сплелись в пульсирующий клубок, гремя звоном тонкого, но крепкого, оружия, воинственно рыча и перекрикиваясь. Это выглядело очень странно, будто двое решили подраться, но к ним присоединились громадные удавы, сожрав их тела уже по пояс.
Это было сильно…
Я вздрагивала от каждого пореза, каждой открытой раны, видя, как алые капли пачкают смуглые торсы, но шайсары продолжали сражение, пока советник Юнги вновь не подал голос.
— Нэ-ша!
Бой сразу же прекратился. Оружие со звоном упало на песок, и шайсары, улыбаясь своим неведомым мыслям, по-братски обняли друг друга, похлопав ладонями по израненным плечам.
Будто ничего и не было!
— Я не поняла, кто-то выиграл?
— Нееет, — протянула Ис, — цель Архена не в победе, она в том, чтобы решить конфликты, когда слов уже нет. После боя их неурядицы навсегда забываются, и поднимать воспоминания о них запрещено. Все, вражда закончена.
— Как-то слишком просто…
— Нет, эфе, — сказал советник. — Бой — это всегда риск, все что угодно может пойти не так, и контролируя себя мы тратим много сил, воли и терпения. Награда за это прощение.
Пытаясь переварить из странное отношение к жизни, пришла к выводу что это действительно куда проще, особенно если все следуют правилам. А учитывая их святую веру в Великого Шаса, они вполне могли себе такое позволить. Раз набил морду, выдохнул и отложил свою ненависть в сторону, не разрушая себя гневом. В той же Валирии не было ничего подобного, и случались такие вещи так лжесвидетельство, обман, месть, кровная вражда до седьмого колена. Шайсары же оказались куда умнее, не приветствуя злость как смысл жизни, и не тратя на него время.
Странно, но если задуматься, не так уж и плохо.
Бои следовали один за другим, а я все жадно рассматривала разноцветные чешуйчатые хвосты, не прекращая удивляться. Сразу же вспомнилось имя господина, в котором фигурировал оникс.
— Наан, а твой… хвост, черный? — неуверенно спросила я, замечая тень улыбки на его губах.
— Ониксовый. Это вписано в книгу рода.
— А у Исшин?
— Спроси, думаю она с радостью тебе ответит.
— А сама ты как думаешь? — игриво стрельнув глазами, госпожа лукаво улыбнулась, заставляя меня задуматься.
— Наверное… багровый.
— Верно, — шайсара улыбнулась, подтверждая мои мысли. — Цвет крови и любви.
— А что значит голубой?
— Почему ты спрашиваешь? — удивился Наан.
— Мой любимый цвет, просто интересно.
— Нежность и преданность, — ответил за всех советник. — Цвета много о нас говорят, эфе, иногда больше чем мы сами.
— Я найду для тебя книгу с языком цветов, если хочешь, конечно, — прошептал повелитель, обжигая ушко своим дыханием, и я коротко кивнула. — Нам нужно будет придумать имя.
— Что?
— Для ребенка.
Шепот господина был такой… чувственный, что по моим рукам пробежались мурашки, тая только от жара тела, что шел от господина.
— Эрида рае Шатарше и эфе повелителя Луна, — голос советника Юнги не звучал уверенным, и повис в воздухе немым вопросом заставляя арену затихнуть в немом молчании.
Эрида выползла на арену, беснуясь на своем темно-зеленом, как топь болот, хвосте, и угрожающе улыбалась, глядя прямо на меня.
«Выходи, шлюха» — прошептала она, но я, как и всегда прочитала по губам.
Наан
