– Мой хвост…
Озверевшая хранительница прорывалась из окружения с животной безжалостностью. Она царапалась, кусалась, пыталась ткнуть кинжалом в самые нежные места, пиналась, причём довольно сильно. Оружие из рук выбили довольно быстро, но скрутить женщину это не помогло. Сопротивлялась она остервенело и с силой, которой никто от неё не ожидал, расшвыривала мужчин, которые опасались ей навредить.
– Вяжите её! – заорал приползший в одной нижней юбке Шем.
– Чем?! Цепями?! Она мне хвост только что едва не разорвала!
– Тащите цепь и одеяло! Цепь поверх намотаем!
– Почему она такая?
– Кто её сегодня охранял? К ней кто-то заходил?
– Да только наагалей заползал и всё!
– Дейна, приди в себя!
Вначале яростно перешёптывающиеся наги перешли уже на крики, не заботясь о сне гостей. Захлопали двери, в коридор к нагам начали заглядывать представители других посольств.
– Ох ты ж рога мне по всем ногам! – выругался изумлённый князь Хенесий, обнаружив, что взбесившаяся хранительница наагалея с окровавленным лицом швыряет нагов в стены. – Ты куда вылез? – выругался он на высунувшегося сына.
Дверь покоев наагалея распахнулась, и в коридор с оглушительным рёвом выскочила Госпожа. На стороне Дейны появился ощутимый перевес, и они вместе с кошкой ощерились на окруживших их нагов. Те уже вообразили себя с прокушенными хвостами, но в этот момент отворилась дверь покоев наагариша Делилониса и в коридор выползла наагаришея Амарлиша.
– Что здесь?
И кошка, и Дейна зарычали на неё, но нагиня не снесла такого отношения и рыкнула ничуть не хуже. Госпожа тут же присела на задние лапы, растеряв боевой задор, но хранительница не впечатлилась.
– Кто у нас здесь? – заинтересованная Амарлиша подползла чуть ближе, игнорируя остерегающие оклики, и заглянула в глаза Дейны. – О, дикий зверь. Совсем юная кошечка. Прочь! – неожиданно рявкнула она на нагов и взмахом хвоста заставила их отползти. – Не сметь трогать.
– Госпожа…
– Прочь! – зелёные глаза хищно сузились. – Перепугали зверёныша, помяли, ещё и на цепь посадить хотите? Вы у меня сами на цепи сидеть будете.
Наагаришея недовольно осмотрела понурившихся нагов и небрежно поправила сползшую с левого плеча одежду.
– Не бойся, мой хороший, – нагиня завораживающе медленно проползла вперёд. Отблески фонарей перетекли по чёрной чешуе, женщина остановилась, слегка склонилась так, что волосы упали вперёд, и из её горла вырвалось что-то очень похожее на взмуркивание.
Разъярённая Дейна удивлённо замерла.
– Ты меня боишься? – Амарлиша проползла ещё немного. Точнее, неспешно перетекла, больше завораживая, чем пугая.
Дейна неуверенно зашипела.
– Не нужно бояться, иди ко мне, – нагиня вновь взмуркнула, подползла совсем близко и вдруг стремительно спеленала Дейну хвостом по рукам и ногам.
Та зарычала, дёрнулась, охранники тоже дёрнулись, но под взглядом наагаришеи остались на местах.
– Ну-ну-ну. Напугала? Извини, – нагиня подтянула хранительницу ближе к себе.
Та почему-то не пыталась разорвать ей хвост или хотя бы укусить и лишь выворачивалась и рычала. В конце концов она так жалобно зашипела и посмотрела на окружающих мужчин испуганно-растерянным взглядом, что Шем не выдержал.
– Госпожа, может…
– Не может, – осадила его Амарлиша, – раньше надо было. Ну-ну, – нагиня грудью прижалась к спине Дейны, обняла её за плечи и ласково погладила по кудрям.
– Но наагалей…
– А что дядя? – зелёные глаза сузились. – Его здесь нет. И если появится, пусть не смеет тревожить наш сон. Раз сам не нашёл времени присмотреть, то милый дикий котёнок, перепуганный и жаждущий утешения, сладко пахнущий и нежный, будет спать в моих лапах. Так ему и передай, этими же словами. Можешь добавить ещё что-то от себя, чтобы хвост от досады искусал. Не бойся, мой хороший, – улыбнувшись, наагаришея с лёгкостью потащила Дейну в свои покои.
Ни один наг не посмел ей помешать: отбирать у наагаришеи котят было опасно для жизни. Она их обожала. Сама Дейна выглядела как нашкодивший котёнок, которого мама-кошка утаскивает в логово.
– Кто это? – Лесавий как заворожённый уставился на закрывшуюся за нагиней дверь.
– Красивая, да? – отец с хитрой улыбкой посмотрел на него. – Жена наагариша Делилониса. Могла бы стать твоей тёщей.
Сын вздрогнул и непонимающе уставился на него.
– Представь, какая дочь могла бы родиться у такой женщины, эх… А ты нос воротишь!
Лесавий растерянно заморгал.
Глава XX. Решение Ссадаши
Ссадаши насторожился, когда увидел, что в гостевом крыле больше освещённых окон, чем полагалось в это время суток. Успокаивало, что не в той части, где проживали наги. Там свет лился только из коридорных окон.
– Что-то случилось, – высказал общую мысль Оршош, и наги пошли-поползли быстрее.
Гостевое крыло встретило их сиянием светляков и вязкой тишиной, пронизанной тихими свистящими перешёптываниями, доносящимися из части, в которой располагалось наагатинское посольство. По мере приближения шёпот становился громче, недовольнее, кое-где насмешливее. Увиденное заставило Ссадаши, Оршоша и Арреша застыть в изумлении.
Охрана выглядела так, словно пережила нападение врага. Подранная одежда, растрепанные косы и оцарапанные морды. Царапала явно не Госпожа, здесь поработала лапка поменьше. На нагов будто напала свора бродячих котов.
– Что здесь произошло? – Ссадаши первым делом шагнул к покоям Амарлиши, а потом увидел нагов, которые должны были охранять Дейну, и замер в замешательстве, не зная, куда ему рвануть в первую очередь.
– Дейна приходила, – мрачно отозвался Шем, торчащий посреди коридора в одной юбке.
Ссадаши вновь осмотрел охрану, приподнял брови и неуверенно уточнил:
– Она была не в духе?
– Очень даже в духе, – хохотнул кто-то в дальнем конце коридора.
– Ну… она вроде искала что-то… или кого-то, – Шем исподлобья посмотрел на господина. – Вела себя как в тот раз, когда в неё и принцессу стреляли.
Ссадаши мигом перебрал в памяти многочисленные события и вспомнил разъярённую Дейну со светящимися глазами и явно звериными повадками. Что там Дел говорил? Звериная душа без тела?
– Только тогда она как бы и сама в сознании была… – Шем запнулся, соображая, как пояснее высказать мысль. – И сама, и зверь. А в этот раз только зверь. Может, – наг смутился, – из-за снотворного…
Господин только зыркнул на него. Тревога отступила, сердиться повода не было, охранники же больше всех получили.
– Так, и сейчас она… – Ссадаши шагнул к своим покоям, но Шем его остановил.
– Не там.
И все наги скорбно уставились на наагалея.
– Мы никак не могли её успокоить, – Шем виновато протёр пол хвостом. – Она перебудила полкрыла, очень злилась, Госпожа прибежала на подмогу.
У Ссадаши появилось нехорошее предчувствие. Вот прям нехорошее.
– И её забрала госпожа Амарлиша.
Ссадаши цыкнул. Предчувствие оправдалось в полной мере.
– Наагаришея очень на нас разозлилась, – продолжал печалиться Шем, – сказала, что мы напугали дикую кошку.
– Котёночка, – поправил всё тот же наг, невидимый из дальнего конца коридора.
Отвратительно! У Ссадаши зубы зачесались.
Прекрасная соблазнительная Амарлиша, к хвосту которой были готовы положить жизни сотни мужчин, была образцовой мамашей, и выдрать из её лап ребёнка было ну очень сложно. А тут… котёнок! Ссадаши с подозрением посмотрел на дверь. Она там хотя бы не вылизывает Дейну? Хотя та должна была уже привыкнуть. После Госпожи-то.
– И велела вам передать, чтобы никто – и вы в том числе – не смел беспокоить их покой, – судя по блеснувшим и мгновенно угасшим глазам Шема, продолжение Ссадаши порадовать не должно. – Сказала, что, если вы не нашли времени, чтобы присмотреть за Дейной, – желваки на лице наагалея мигом закаменели, – исстрадавшийся, одуревший от страха перед огромными хвостатыми дядями нежный и сладко пахнущий котёночек будет обласкан в её объятиях.
