держатся за руки с нашими? Или это вообще не подземье, а Чаша вызова, и мы на Флотаре?
Видение снова показывает мне общий план, но теперь оно двигается. Легкий поворот — и все мы исчезаем, только на камнях лежит расколотый на части маятник. Поворот обратно — и вот мы все опять стоим у золотой дороги, а маятник качается в вышине.
— Я поняла тебя, тьма, — шепчу, и видение ускользает.
Не могу до конца поверить в увиденное. Но я почти уверена, что все поняла правильно. Мы должны заново провести церемонию принятия договора и вернуть баланс. Иначе все будет очень плохо. Но я не представляю, как уговорю даже наших, а тем более звездных. Это что-то невозможное. Меня и так считают предательницей, а что будет, если я приду со словами: «а давайте сгоняем на Флотар, объединимся со звездными и будем творить непонятные чары».
Может, помог бы Райвен, но, во-первых, его не было в видении, а во-вторых, у меня нет желания с ним встречаться. Да, я уже успокоилась и не так сержусь. В конце концов, он же не участвовал в погромах лично, а то, что отдельные люди причинили мне зло, не значит, что все хранители такие.
И передо мной возникает еще одна золотая точка. Делаю шаг и раскрываю новое видение. Сразу узнаю свою спальню в домике у озера Ньют. Понимаю, что затаившийся под одеялом комочек — я, а всполохи огня за окном — те самые нападавшие. Тяжело опять возвращаться туда, но раз оно появилось, значит, не все вопросы нашли ответы. И я ныряю в свое прошлое, как в холодную воду.
Крик, грохот, запах гари. Люди в кожаных куртках, с татуировками, которые видно в вырезах футболок и рукавов, врываются в детскую. Часть сразу бежит в коридор, и дальше, часть остается. По дому звучат взрывы и хлопки. Один из нападающих срывает одеяло с кровати.
— Тьма великая, тут ребенок! — кричит он, подхватывая меня на руки.
В этот момент дверь открывается, вбегают люди.
— Они пустили дыхание смерти: спасайтесь! — крик срывается, мужчина падает на пол и буквально тает, исчезает на моих глазах. Через секунду на паркете лежит только пустая одежда, на которую наползает зеленоватый туман смертельных чар.
Меня выбрасывают в окно как мешок. Но кто-то там, внизу, подхватывает и бежит во тьме. Шум, крики, острый и резкий дым, от которого слезятся глаза. Цепляюсь за шею человека, который меня несет, и острая серьга на ухе колет меня в щеку, но я только сильнее жмусь к нему, чтобы не упасть.
— Далия!
Это мама, я узнаю голос, но не вижу ее.
— Прекратите стрелять! Там моя дочь! — кричит отец.
Защитная сфера, за которой они прячутся, исчезает, и меня передают с рук в руки. Мама целует меня, крутит, проверяя, нет ли ран. Я смотрю, как убегает человек, спасший мне жизнь, а перед глазами так и стоит лежащая на полу пустая одежда.
Видение уходит, и я падаю на камни, не в силах справиться с эмоциями. Родители оставили меня в доме, полном бунтовщиков и взбесившейся магии. В доме, где, как чары защиты, стоит дыхание смерти. А кто-то из нападавших спас меня. Я, конечно, не доктор-мозгоправ, но теперь многое становится понятно. Вся эта дурная мешанина из страха, доверия и недоверия. И почему я не могу принять и открыться.
— Тьма, я должна извиниться перед Райвеном. И рассказать ему все, что увидела про маятник и дорогу. Вот только, как выбраться отсюда?
И под ногами просыпается новая звезда. Луч от нее тянется далеко, намного дальше того места, где я вошла. Когда я подхожу, вижу обессиленную, лежащую на камнях Ори, и винтовую лестницу наверх. Бережно несу в руках фамильяра, с надеждой угадывая в едва заметном шевелении жизнь.
Подниматься приходится долго, так что кружится голова и болят ноги. Но я не позволяю себе отдыхать, гоню и гоню наверх. Неприметная дверь словно вовсе не имеет никаких замков и запоров, я открываю ее, просто толкнув. Но как только она закрывается за моей спиной, оказывается, что ее уже не отпереть.
Выглядываю в окно: я в самой высокой башне академии. Я немного знаю эту часть здания, тут рядом медпункт. Решаю зайти и показать Валтису Ори, может, он чем-то поможет. Когда подхожу к дверям медпункта, слышу знакомый голос. Что ж, тем лучше, не придется его искать.
— Видеть ее больше не могу, — резко говорит Райвен.
Я застываю в дверях, чуть отшатнувшись назад.
— Не знаю, как объяснить, что между нами нет и не может быть никаких отношений. Не хочу ее обижать, но это уже невозможно терпеть. Человек просто себя не контролирует и ведет неадекватно. Не понимает, что навязывается, а я не знаю, как ее отвадить. Хотя, видит тьма, еще немного, и я наплюю на приличия и просто пошлю ее к свету.
— А ведь был момент, когда я думал, что у вас может что-то получиться, — отвечает Валтис.
— Не ты один. Мне кажется, в академии просто невозможно скрыть подробности своей личной жизни. Особенно если ты ректор.
Валтис что-то отвечает, но я уже не слышу. В ушах стучит, мир наполняется гулким шумом, словно я под водой. Голова кружится, и, мне кажется, я сейчас упаду в обморок. Очень хочется сесть и отдышаться, но я не могу задерживаться. Я должна исчезнуть отсюда как можно быстрее. Отхожу в коридор и бегу, не задумываясь куда, лишь бы подальше. А я еще хотела извиниться! Не нужны ему мои извинения и вообще ничего не нужно, только чтобы я отстала. Ну и ладно. Сделаю то, что должна, и уйду, как решила.
Обида и боль так захлестывают, что я перестаю думать, как буду уговаривать команду. Все становится незначительным, даже судьба маятника отступает на задний план. На лестнице натыкаюсь на Сарша.
— Далия, на тебе лица нет. Что случилось?
Что ж, без его помощи все равно не обойтись, нам же нужно как-то добраться на Флотар.
— Сарш, я должна рассказать тебе что-то очень важное, — говорю я и выкладываю все, начиная от погибших орхидей и заканчивая тем, как я поднялась по винтовой лестнице обратно. Про подслушанный разговор, конечно, не упоминаю.
— И ты была в саду расходящихся троп? — возбужденно спрашивает он. — Ты точно не врешь, Далия? Академия, да и вся империя в опасности. Мы должны спешить. Ты точно все рассказала? Я понимаю, что это неприятно вспоминать, но, когда ты видела разбитый маятник, там никого не было?
— Не
