все, что видела. Про призыв маятника, как все держались за руки, и как он был разбит, если нас не было. Диану и Итана мы уже убедили, они и помогают нам убедить остальных.
— В конце концов, мы рискуем куда больше. Если предположить, что это ложь, то зачем? Похитить вас и требовать выкуп? Глупости какие-то. А мы вас проведем в самое секретное место академии, — говорю я.
И сама понимаю, что происходит что-то неправильное. Надо рассказать Райвену. Но мысль, что придется его видеть, говорить с ним, вызывает у меня панику. Нет. Я больше не хочу общаться с ним никогда в своей жизни.
Наконец, все усаживаются. В и без того маленькой гондоле становится совсем тесно, хотя нас почти столько же, как при полете на игру всей командой. Одного места не хватает, и Марго садится на колени Лиаму. Я смотрю на Тейта. Хотелось бы мне сейчас сесть ему на колени? Да. Сесть, обнять, почувствовать тепло и заботу. Но мне кажется, я запуталась во всех этих друзьях, приятелях и парнях. Запуталась в своих чувствах. Я хочу сидеть у него на руках, но вовсе не уверена, что хочу большего. И совершенно уверена, что искать у него утешения от боли, принесенной Райвеном — скотство.
— Можно тебя на два слова? — спрашиваю я его и увожу в самый хвост винтолета. Там есть небольшой закрытый отсек для багажа, где сейчас пусто.
Тейт молчит, но в его глазах я вижу проблеск надежды, и это, с одной стороны, пугает и печалит меня, но с другой — придает сил. Потому что я обязана набраться мужества и сделать все, чтобы не обманывать эту надежду.
— Ты однажды сказал, что главное, чтобы я не врала, — шепчу я, сжимая руки в замок так сильно, что белеет кожа, — и я не хочу тебя обманывать. Прости, но я не люблю тебя.
— Почему же ты плачешь? — спрашивает он таким бесцветным голосом, что мне хочется выпрыгнуть из винтолета в бездну, лишь бы не слышать его.
— Потому что ты мне очень дорог и близок. Но не так, как тебе нужно. Как брат, как друг, как один из самых близких людей. Мне так хорошо с тобой, надежно, спокойно. Если бы было можно…
— Можно, — Тейт обнимает меня, — пусть все будет как есть. Я не стану тебя больше донимать этим. Я буду ждать.
— Нет, — мне так тяжело говорить, что болит горло, будто само тело сопротивляется словам. — Ты будешь ждать, а я чувствовать, что ты ждешь. Прости меня, но я не могу.
— Но тебе ведь было хорошо со мной. Когда я обнимал тебя, целовал ямочки на шее, гладил тонкую кожу. Когда мы лежали в одной постели, я чувствовал, что твое тело отзывается. Почему же теперь ты говоришь: «нет»? Почему так уверена, что тебе не понравится и будет плохо? Ты просто боишься, Лия. Я виноват, я напугал тебя своим напором, я требовал, хоть и не имел права.
— Прости, — только и могу сказать я. Если он продолжит давить, я соглашусь, и это будет бедой для нас обоих.
— Да хватит извиняться, — раздраженно говорит он. — Это из-за него, да? Ты выбрала другого? В этом все дело?
Привычное «не знаю» чуть было не соскальзывает с моих губ. Но я смотрю на Тейта и не хочу ему врать. И себе тоже.
— Может быть, — наконец отвечаю я. Как это несправедливо. Как ужасно горько, что я не могу сохранить рядом с собой Тейта. Может, когда-нибудь потом, когда все забудется и каждый из нас найдет своего человека, мы сможем стать друзьями? Такими, как с Лиамом. И эта жуткая пустота в сердце заполнится?
— Спасибо, что была честна, — говорит Тейт и уходит.
Он отворачивается к окну, и я чувствую, как с этим поворотом Тейт уходит из моей жизни. Возможно, он был прав, и я сделала глупость, о которой буду жалеть. Но прямо сейчас я уверена, что поступила правильно. Почему же так больно? Утыкаюсь лбом в холодный металл стены. Сзади кто-то подходит. Кто-то высокий и большой, закрыв за собой дверь отсека. На мгновение мне кажется, что это Тейт вернулся, я поворачиваюсь.
— Ну-ну, все будет хорошо, — говорит Джин, обнимая меня за плечи. И я рыдаю взахлеб, не в силах сдерживаться.
Когда мы опускаемся на площадку перед академией, я уже успокаиваюсь. Во всяком случае, достаточно для того, чтобы действовать, а не бесконечно винить себя во всем.
— Ну что, Далия, остается главный вопрос: как мы попадем в сад расходящихся тропок? — спрашивает Сарш.
Вообще-то, его не было в видении, но он так нам помог, не могу же я его прогнать.
— Надо идти к Райвену, — говорит Мика.
— Нет смысла, он уехал в столицу на совет магов, — качает головой в ответ Сарш. — Не одних нас беспокоят нападения на академии. А ты без него не можешь, что ли? — обеспокоенно интересуется он у меня.
— Да вроде могу. Во всяком случае, один раз я прошла и надеюсь, что получится опять.
— Что ж, поторопимся.
Мы поднимаемся в самую высокую башню и останавливается у почти невидимой двери.
— Мне нужно сосредоточиться, чтобы войти, — прошу я, — а изнутри я уже открою без проблем.
Все чуть возвращаются назад и ждут, пока я опять вызываю в памяти черную бездну и ищу точку прохода. Ужасно боюсь, а вдруг не сработает. То, что я так прошла в подземье, не значит, что я смогу пройти и тут. А тот туннель я могу и вовсе не найти. Будет жутко стыдно перед остальными.
Мысли кружатся в голове, жужжат и вот-вот ужалят. Из-за этого я не могу нормально сосредоточиться, точки постоянно ускользают, да и темная бездна не появляется. Вокруг обычная темнота, как бывает, когда закроешь глаза ночью. Неужели ничего не выйдет? Придется ждать Райвена и говорить с ним. А вдруг мы опоздаем? Мысль обдает меня холодным страхом. И, словно ожидая правильного настроя, передо мной проступает тьма. Что ж, я могу ее понять. Одно дело пропустить глупую девчонку, которая боится быть недостаточно хорошей для всех, и совсем другое — человека, который идет спасать мир.
Точка совсем рядом, к ней тянется луч словно канат, и я шагаю по нему, стараясь удержать хрупкое равновесие в своих чувствах и мыслях. Пока не утыкаюсь носом в стену. С опаской открываю глаза — прошла!
— Быстрее, входите, — зову, открывая дверь. Как и в прошлый раз, с этой стороны достаточно просто ее толкнуть.
Мы долго спускаемся по винтовой
