Я отлепилась от колодца. Идти в дом не хотелось, равно как и оставаться здесь. Мне везде чудились безумные глаза убийцы, осмелевшего настолько, чтобы действовать прямо под носом. А еще он очухался раньше Мелы, и это тоже о многом говорило. Или же все-таки Эньер обвел нас вокруг пальца?
— Тресковник, Гаевка, Можжевельня… Что-то тут произошло, и один из практикантов имеет к этому отношение. Придется вернуться, Тая. Драконы подождут, а маньяк с демоном — нет.
Колдунья выглядела по-настоящему обеспокоенной, и ее тревога в разы усилила мою.
— Тебя пугают демоны? — со смешком, таившим страх, спросила я.
— Убивать трудно, — Мела отвернулась. — Нет, я не о морали, хотя у некоторых ее вовсе нет. А демон — идеальное оружие. Если он достаточно силен, ограничения исчезают. Его может остановить только магия или другой демон. Мне кажется, сегодня убийца пошел на риск не просто так. Он собирается предпринять что-то такое, после чего не сможет таиться.
— То есть мы узнаем, кто он? Это же решит все проблемы, разве нет?
Мела покачала головой.
— Нам нечего ему противопоставить, Тая, — она смотрела на Драконьи горы. — Вообще нечего. Благодаря Ньельму у него есть серебряная пыль, мужик из Гаевки предоставил демона. Завтра поеду в гильдию. Тот маг, которого приглашали к беременной… Он видел печати.
— И что?
Зря я уточняла. Мне пришлось прослушать долгую лекцию по демонологии, смысл которой можно было сформулировать парой предложений. Демоны не меняют хозяев просто так. Нужен либо мудреный обряд, либо родственные связи с предыдущим хозяином. Печать укажет на род нынешнего владельца. По крайней мере, мы на это надеялись.
***
Рассвет давно минул, солнце било сквозь пустые окна прямо в лицо, но я не собиралась подниматься раньше полудня. Мышцы ныли как после изнурительной работы, каждое движение причиняло боль. Под веки словно насыпали песка, на губах чувствовалась соль… Нет уж, меня из постели вытащило бы только чудо.
Или же брызги холодной воды.
— Совсем озверели?!
Голос слушался плохо, хриплые нотки делали его угрожающим. Лилея пискнула, затараторила извинения, чем окончательно развеяла утреннюю дрему. Кроме нее в комнате находилась Ласка, и именно из ее мокрой шевелюры падали капли.
— Одолжить полотенце?
Она встряхнула головой, украсив лежавшие на столе бумаги россыпью пятен.
— Не-а. Я возвращаюсь на пляж. Вот увидите, поймаю его первой.
— Маньяка? — брякнула я, плохо соотнося ее купальные ленточки с поимкой кого бы то ни было. — Он же вроде на мужиков охотится…
Илона фыркнула.
— На кой мне маньяк? Его даже в розыск пока не объявили, награды никакой. Я говорю о демоне. Ну, о том, мелком, — она изящным движением отбросила волосы. — Посмотрим, во сколько его оценят власти.
Когда-то я тоже мерила все деньгами. Не могу сказать, что жалею о том периоде своей жизни. Он не хороший и не плохой. Обычное прошлое. Наверняка у каждого найдутся воспоминания, которыми он не стал бы гордиться.
В Барсуках я почти забыла то время. Тут же, среди меркантильных практикантов, я будто видела множество своих неясных отражений, и они мне не особо нравились.
Илона, отчаянно виляя бедрами, ушла. Мне бы стоило напомнить ей, что потусторонним сущностям нет никакого дела до земных красавиц, однако я сочла, что выпускнице Академии лучше знать о пристрастиях демонов.
— Впервые слышу о демоне, который интересуется женщинами, — в подтверждение моих мыслей выдала Лилея. — Она слишком высокого мнения о себе.
— Смешно получится, если ей удастся поймать Аруна.
— Кого?
Верно, никого. Какая разница, как демон называет себя? Имя ему придумывает хозяин. Незачем запоминать. Это я благодаря Ферну понимала, что потусторонние сущности злятся, страдают и обижаются так же, как и люди. А в гильдии чувства демона не имели значения даже для самого демона.
— Ищейки, которые спрашивали про Лукошник… Помните их?
Лилею занимала ее вчерашняя писанина, поэтому вопрос мне пришлось повторить дважды.
— А… Да…
— Что там случилось?
— Пожар вроде. И убили кого-то. На вашей карте есть границы Юго-Восточного щита? Чисто теоретически можно предположить, что он простирается на… Что?!
Я отмахнулась. Пусть заблуждается, сколько душе угодно. Мне не хотелось ни спорить, ни поучать, ни играть в объяснялки.
На завтрак была рыба, причем не «А, снова рыба…», а «О, наконец-то большая рыба!». Вальен по-прежнему избегал передвижений, хотя ему смастерили вполне приличные костыли. Лилея корпела над своими научными изысканиями, Ласка служила приманкой для демона, Брен совершал утреннюю пробежку. Мела где-то пропадала, и если бы не бродившая по хуторку лошадь, я бы решила что колдунья спозаранку отправилась к цивилизации.
Так что кушала я в компании Медора. После вчерашнего напряженность между нами исчезла. Он был слишком грузен, чтобы подобраться незаметно, а уж его одышка и вовсе не оставляла шансов. Нет, этого мужчину я больше не подозревала. Стоит ли говорить, что теперь приготовленная им пища казалась вкуснее?
— Снова летает… Красивый… На дельфина похож.
«А по мне так на крылатую корову».
Паривший над морем темно-синий дракон больше не вызывал панику. Люди быстро привыкают ко всему, даже к соседству огнедышащей твари. Вернее, двух, но Барр после того памятного случая не показывался и, думаю, практиканты до сих пор не знали о его существовании.
Второй же дракон мелькал перед глазами регулярно. Нарезал круги вокруг вершин Драконьих гор, проносился по небу быстрее стрелы, шумно падал в море… В последнее время я не обращала на него внимания: знала — к хуторку он не приблизится.
— Что-то несет. Может, теленка? Никто не знает, что жрут драконы.
Я сощурилась, спасая глаза от бликов солнца на чешуе. В коротких передних лапах твари действительно висело какое-то существо. Небольшое, тощее, с конечностями разной длины и… И цвета?..
— Человек!
Кто из нас это выкрикнул, понятия не имею. Я оцепенела. Сидела с пучком рыбьих костей в одной руке и куском черствой лепешки в другой, таращилась вдаль и пыталась поверить, что ошибаюсь.
Драконы не воруют людей. Не едят. Не переносят с места на место. Проклятье, этот мир сходил с ума!
Чешуйчатые крылья сверкнули в последний раз, и огромная туша исчезла из иду. То есть я, конечно, могла повернуть голову, чтобы проследить за направлением ее полета… Могла бы. Но мышцы будто одеревенели. Меня хватало лишь на то, чтобы вращать глазами и мелко дрожать.
Широкая тень упала на землю.
— Ой-е-е…
Потрясенное восклицание Медора я пропустила мимо ушей. Мысли трусливо попрятались, в голове царили необычайная легкость и абсолютная пустота. Где-то на краешке сознания мелькнуло желание бежать, не оглядываясь. Оно исчезло раньше, чем в лицо снова ударили солнечные лучи. Дракон — не тот противник, от которого можно спрятаться. Нечего дергаться. Судьба предрешена.
— В сторону! — внезапно рявкнул Медор.
Я не послушалась. Во-первых, в глубине души уже со всем смирилась. Во-вторых, руки-ноги словно принадлежали кому-то другому и отказывались мне подчиняться.
Тяжеленная лапа ударила меня по спине, узкие когти впились в плечи. Я даже не заорала. Упала, как сломанная ветка, подумала, что лучше бы закрыть глаза…
«А куда делась тень?» — педантично уточнило ускользавшее сознание.
Как будто это имело значение!
— Отпустите ее!
«К Сойлу мы на «ты» обращались», — вспомнилось мне.
Затем я увидела, что дракон скользит над морем, и его лапы пусты.
«Когти» сжались крепче.
— Отныне ты всегда будешь со мной! — горячее дыхание опалило затылок. — Ты — моя, запомни!
Я уже слышала эти слова. Холодные ночи Подлесья, угли в камине, легкие прикосновения и тихий смех… Тоска переполнила сердце, каждый вдох давался с трудом. Как давно это было… Я считала, что то время забыто навеки. Но вот дрожавший от страха голос Ньельма произнес знакомую фразу, и воспоминания накатили безудержной волной.
