Сожри меня Змея!
Отчаянно хотелось убедить себя, что Аспис сделал это с какими-то нехорошими намерениями, желая, например, отомстить. Конечно, он понимает, что я не потащу его к палачу, просто чтобы убедиться… или и правда готов опять через это все пройти?
Это ведь чистое безумие. Мы не виделись почти двадцать лет, у каждого — своя жизнь, а прошлое — это прошлое. Он просто не мог на самом деле так думать. Нельзя столько лет любить человека, сломавшего твою жизнь! Нельзя, но… Аспис был абсолютно серьезен, когда говорил это. А уж когда целовал — тем более!
Проклятье! Зачем я ответила?!
«Потому что не могла не ответить», — возникла пугающая своей простотой мысль.
Не могла, да. Этот мужчина снова с поразительной легкостью выводил меня из равновесия. Несколько дней назад заставлял злиться, забывая обо всем, словно с мундиром ястреба я сбросила все навыки, полученные в ордене. А теперь вот — трепетать в его объятиях от восторга…
Помоги Создатель, у меня ведь даже не возникло мысли оттолкнуть! И не явись так вовремя этот мальчишка, исход был бы ясен. Скорее всего, мы бы даже до спальни не дошли, а прямо здесь…
Прикрыв ладонями лицо, я разразилась нервным, истерическим хохотом. Прекрасная жизненная ситуация: в родительскую спальню в самый неподходящий момент вбегает дитя с вопросами. И детали вроде возраста ребенка, вопросов его происхождения и сложных взаимоотношений «родителей» только добавляют картине безумия.
С трудом уняв истерику — от смеха стало уже не хватать воздуха, выступили слезы и свело живот — я заставила себя подняться и пройти в ванную, чтобы приобрести хотя бы видимость спокойствия. На внутреннее рассчитывать не приходилось. Выходя из комнаты, вспомнила об открытой двери и наглухо запечатала ее чарами — так, чтобы уже точно никто не вломился. К продолжению разговора с белым змеем я явно не готова, и уж тем более — к встрече с кем-то еще.
Я понятия не имела, как быть теперь и что делать. После такого подтверждения глупо отрицать: да, Аспис привлекает меня как мужчина. Да, несмотря ни на что. Тело, оказывается, прекрасно помнит, как хорошо было с этим змеем, а что не помнит — согласно узнать заново. Да, как ни безумно это звучит, я готова поверить его словам. Потому что где-то в глубине души, несмотря на ненависть и обиду, оказывается, все эти годы жила отчаянная надежда, что Аспис меня не предавал.
Но… что из этого? Да, на душе становится легче, но… Двадцать лет! Сожри меня Змея, я двадцать лет считала его мертвым, продолжая носить в сердце злость и обиду, а Аспис — горячо и отчаянно ненавидел! Неужели все это действительно можно повернуть вспять?!
И, главное, неужели я на самом деле этого хочу?..
Когда шел к Норике в намерении закончить прерванный разговор, Аспис сам не ожидал, как далеко зайдет. Да, собирался объяснить, почему и как солгал тогда, надеялся помириться — и на этом все. Пока что. Прежде чем строить какие-то более серьезные и далеко идущие планы, стоило все хорошенько взвесить и обдумать.
Взвесил, да уж.
Стоило оказаться в шаге от нее, поймать почти испуганный напряженный взгляд, и все пошло наперекосяк.
Светло-серые глаза Нори всегда вызывали у непривычных к ним людей легкое опасение — холодные, с ярко выделяющимися зрачками, они казались нечеловеческими. Но Аспис помнил серебристые искорки, которые плясали в них, когда Нори смеялась. Его эти глаза всегда зачаровывали до легкого головокружения. Вот и сейчас это случилось, и он говорил, почти не отдавая себе отчета в словах.
Напряженно сжатые губы… Змеиная кровь, он в тот момент прекрасно помнил их вкус!
И Аспис сказал то, что, наверное, не стоило говорить. А потом вовсе не сдержался. Так близко были эти губы, так хотелось убедиться, что память не подводит.
Нори ответила, и это окончательно все усложнило.
Змей был даже благодарен Кергалу, что тот появился и не позволил зайти дальше. Подарил шанс успокоиться, перевести дух, обдумать все и принять решение. А вернее — дать разуму время смириться с тем выбором, который сделали тело и сердце.
— Что ты хотел спросить? — Аспис заставил себя вернуться в действительность. Конечно, думать сейчас хотелось совсем о другом, но Кель вряд ли правильно поймет нежелание внезапно обретенного отца общаться.
— Я не понимаю, — вздохнул он. — Как… не ошибиться? Когда кто-то нравится. Как понять, что он хороший?
— На этот вопрос ответа нет, — медленно качнул головой старший змей, едва сдержав нервный смех. Вот уж своевременный вопрос! — Можно опираться только на собственный жизненный опыт и чутье. И надеяться на лучшее. Ошибаться трудно и больно, но без этого не бывает. Неправильные решения одинаково принимаются и в вопросах выживания, и в отношениях с людьми и змеями. Тебя беспокоит кто-то определенный?
— Дорика, — легко признался Кергал.
— Мне кажется, она хорошая, — улыбнулся Аспис. — Думаю, на ее счет тебе беспокоиться не стоит.
— Почему? — даже растерялся от такого прямого ответа Кель.
— Потому что… жизненный опыт, — развел руками старший. — Она открытая, добрая девочка.
— А что дальше? — задумчиво спросил молодой змей.
— То есть?
— Ну… Кто-то нравится. Он хороший. И что дальше? Потом?
— Жизнь, — нервно усмехнулся Аспис. Почему-то Бес никогда не задавал ему таких вопросов, его обычно интересовало более простое — материальная сторона мира. С вопросами чувств он как-то умудрился разобраться самостоятельно. — Ты дружишь, общаешься с теми, кто тебе симпатичен, учишься, потом работаешь, получаешь за это деньги и тратишь на то, что тебе нужно и что хочется, заводишь семью, детей. Конечно, это далеко не всегда так, бывают гораздо более сложные случаи…
— Как у тебя и Норики?
— Да, это очень точный пример, — кивнул белый змей, всерьез озадаченный такой проницательностью Кергала. — А как ты определил?
— Я… не знаю, — смущенно пробормотал парень. — Вы ругались, а теперь вот обнимались. И… это же был поцелуй, да?
— Да, — поморщившись, кивнул целитель.
— Что-то не так?
— Не так, но это не относится к тебе, — глубоко вздохнул Аспис. — Ты молодец, правда. Ты очень наблюдательный и быстро осваиваешься, это здорово.
— А что не так? — заинтересовался Кель.
— С чувствами бывает сложно не только тебе, — вымученно улыбнулся старший змей, который предпочел бы не затрагивать эту тему, но не мог. На его счастье, в этот момент они как раз дошли до нужной комнаты. — Ну вот и пришли. Ты еще что-то хотел спросить?
— Попросить. Можно мне другую комнату? — Кергал выпалил это скороговоркой и даже слегка втянул голову в плечи, как будто боялся взбучки за свою просьбу.
Заострять внимание на этой детали Аспис не стал.
— Можно, наверное. Только нужно узнать, какие есть свободные, — ответил спокойно. — Давай утром этим займемся, хорошо?
— Хорошо, — с облегчением согласился Кель. — Спасибо!
— А почему тебе хочется ее сменить?
Внятно ответить на этот вопрос змееныш не сумел, неприятно ему тут — и все. Заинтригованный, Аспис внимательно осмотрел спальню, но ничего особенного не нашел — ни зрительно, ни магией. Комната как комната, которая всегда была гостевой спальней. Готовили ее явно для кого-то из преподавателей, так что, можно сказать, Кергалу повезло: не пришлось ни с кем делить жизненное пространство. Однако его это, похоже, не слишком радовало.
В итоге старший змей оставил попытки разобраться в причинах и просто пообещал устроить переезд, по возможности — завтра.
— Отец! — окликнул его Кель на пороге. Аспис вздрогнул от неожиданности — привыкнуть к такому обращению было непросто, — но обернулся, ожидая продолжения. — А зачем люди целуются?
— Если мужчина и женщина испытывают друг к другу симпатию и влечение, они так его проявляют. Это приятно, как и объятия.
— Спасибо. Доброй ночи.
Уходя, Аспис с иронией подумал, что может собой гордиться: на каверзный вопрос ответил без запинки и сомнений. Кажется, впрямь начал привыкать и почти освоился в роли отца этого странного змееныша.
