Бита с гвоздями была бессильна против длинной толстой рукояти и опасной вершины — Лагард играючи оттеснил До Готта к стене и сделал обманный выпад, заставив того повернуться боком, подставившись под тяжелый удар рукояти по спине.
Чувствуя, что не может вдохнуть, командующий едва не упал под ноги врагу — и тот не преминул этим воспользоваться: базгул перехватил древко на длину и сделал молниеносный выпад, пробив бок командующего шиповидным острием. Мужчина не сдержал крик, хватаясь за рану, из-за чего едва не пропустил удар лезвием в живот.
Деревянная бита отклонила удар, но была разрублена надвое. Почти не чувствуя ног от быстрой потери крови, До Готт отпрянул в сторону, пытаясь ухватить хоть одну, протянутую ему сверху рукоять. Но базгулы, смеясь поднимали их выше, сыпля насмешками и кидая следом пыл и песок, силясь попасть врагу в глаза.
Чувствуя, как быстро его покидают силы, мужчина взревел от отчаянья и подскочив к краю ямы, уцепился за ногу одного из зрителей. Базгул взвизгнул, от неожиданности и навзничь повалился перед командующим, сыпля проклятиями. Придавив его запястье тяжелым ботинком, До Готт вытащил из разжавшейся руки длинный серповидный клинок и наотмашь резанул дикаря по затылку, заставив подавиться словами.
Увидев удачу врага, Лагард бросился к нему, целясь острием алебарды в спину, но мужчина вовремя замелил движение и со всей силы рубанул по древку в развороте — предводитель базгулов взревел, увидев, что от его мощной алебарды остался лишь деревянный кол.
В ярости он отступил на шаг в сторону, но только для того чтобы тут же устремиться на врага, целя острием точно в грудь. Отклонившись, мужчина схватился за него, увлекая врага вперед, лишая возможности контролировать движение и пнул его со всей силы в живот.
Потеряв равновесие, предводитель ощерился, снизу-вверх глядя на командующего. Тот же, намереваясь покончить с врагом одним ударом, перехватил обрубок рукояти острием вниз и двинулся к нему, целясь точно в голову.
Рука До Готта, сжимавшая импровизированное копье дернулась, и повисла плетью. На рукаве в тот же миг стало шириться влажное пятно и бурая кровь заструилась сквозь пальцы. Командующий обернулся. Позади него в яму спрыгнули двое.
Грубые испещренные шрамами лица определенно были ему знакомы — эти высокие крепкие базгулы были на станции «Илмор Гант», когда Ун Адд предал его, заперев в комнате с маяком. До Готт отшатнулся в сторону и привалился к стене, чувствуя, как силы покидают его из-за большой кровопотери. Но громилам словно не было до него дела. Они прошли мимо, остановившись возле своего предводителя, но ни один не протянул ему руку.
— Ты обманул нас, Лаград-Анбур. — Пробасил один из них, поднимая выроненный До Готтом обломок рукояти. — Каяран-Провидец говорил не о тебе. Истинный Бог не позволил бы паршивому имперцу и пальцем себя тронуть. Ты презренный бааз, ты, как и Азгулад не заслужил вести базгулов! Аззарах!
«Аззарах!» — взревела, притихшая до того толпа.
— Дамат и Хан видели твое поражение. — Сказал второй, перекрикивая соплеменников. — Ты позволил этому победить себя в яме! Ты опозорил Анбур и унизил нас перед предками! Даже твоя кровь не смоет с нас эту грязь. Сегодня мы будем пировать на твоих костях и молить праотцов не проклинать нас за твой обман!
— Ты! — Острие обломанной рукояти устремилось к груди До Готта. — Яма даровала тебе жизнь и разоблачила обман. Азгулад не убил тебя, Лаград сломал не один клинок в схватке с тобой. Моя кровь велит мне убивать имперцев всех до единого, но сегодня день мести за ложь, а не пир во славу нашей ненависти к твоему роду. Предки сказали свое слово. Я вижу, что ты и так сдохнешь от полученных ран. Но если нет, мы найдем тебя, в какую бы дыру ты здесь не забился. — Базгул умолк, опустив копье. В его чертах читалась внутренняя борьба — челюсть сжата, брови сведены к переносице. — Обычай велит нам отпустить тебя. Так иди!
Набирая силу, начинаясь спутанно и неуверенно, зал в котором До Готт жался к краю ямы, не в силах стоять прямо, наполнился смехом базгульского племени.
* * *
Закрытые двери — не проблема для того, кто три года провел в поясе Галла. У наемников всегда есть чему поучиться; шулерство в азартные игры, фокусы с монетой для развлечения доступных женщин в планетарном порту, вскрытие электронных замков… До Готт любил учиться и быстро впитывал новую информацию, а потому двери шлюза почти моментально сдались под напором медного провода, выковырянного из ближайшего электрического щитка, и куска пластмассы, праздно валявшегося в коридоре.
Оставив яму позади, мужчина не долго бродил по коридорам. Раны истощали его и их пришлось прижечь, благо в коридорах не было недостатка в газовых факелах.
Его не преследовали, но то было лишь вопросом времени — крики, доносившиеся из ямы, стихли довольно быстро. До Готт предпочел не медлить и, прикинув на глаз план станции, рассудил, что единственный способ сбежать — это раздобыть корабль. А сделать это можно лишь отыскав ангары базгулов, которые, на подобных станциях размещались ближе к центральным уровням.
Так оно и было.
Убедившись, что остался незамеченным, До Готт смело шагнул внутрь и тут же чуть не попался охране. Двое базгулов удивительно мирно дрыхли на ящиках почти у самого входа в ангар. Причина их миролюбивости обнаружилась тут же — пустая канистра от самогона сбивала нюх так, что казалось, воздух вокруг мог вспыхнуть от одной лишь искры.
Расценив, что пьяные вхлам базгулы — не такая уж и помеха, а вот время явно поджимает, До Готт снял с них оружие и перевесил на себя. В конце-концо нитроплазматический автомат с тремя запасными зарядами и пара ножей еще никому не помешали.
В этом доке стояло по меньшей мере пятнадцать птичек и вот тут везение командующего сошло на нет.
Это был ремонтный док. Судя по разобранным кабинам, снятым турбинам и раскрытым фюзеляжам — ни одна из машин не способна была унести его с этой проклятой станции. Титус выругался и едва сдержался, чтобы не пнуть контейнер, один из тех, что были расставлены здесь тут и там. «Собственность Империи» — гласила надпись, которой был проштампован каждый из них.
— Верховный Совет спонсирует базгулов. — Титус усмехнулся. — Это просто гребаная сенсация…
Мужчина устало прислонился к одному из контейнеров спиной и сполз по стенке.
Нужно было отдышаться и придумать новый план.
Другой док, в котором также могло не оказаться подходящих для побега кораблей, находился двумя уровнями выше. И без глубоких размышлений было ясно, что добраться до него по-тихому, с такой кровопотерей, просто не удастся, но и прорвавшись с боем, вовсе нельзя было гарантировать себе возможность отступления. Что, если и там не будет машин на ходу? Что, если там его будет ждать несколько сотен вооруженных и рассержанных базгулов? Все же есть за что…
Командующий замер, еще не до конца осознавая причину. Мужчина почувствовал, как по его позвоночнику пробежала целая волна мурашек.
Причиной им был знакомый символ — синий круг на красном фоне, перечеркнутый двумя белыми линиями. Он тускло фосфоресцировал в неосвещенной части ангара. Спешно поднявшись, мужчина напряженно прислушался, но горе-охранникам по-прежнему не было дела до своей работы.
В самом конце помещения, той его чести, куда не доставали остатки скудного освещения возвышался целый холм, покрытый засаленным куском брезента. Титус подцепил ту часть, что не до конца скрывала символ и не удержался от широкой улыбки.
— Допрыгался, ублюдок. — Сказал он почти ласково, обходя корабль старого недруга.
Этот символ и эту пташку командующий узнал бы из тысячи, ведь именно пирату Авелю Мэю он был обязан своей первой личной встречей с базгулами.
Все возвращается на круги своя. Все возвращается…
Обойдя корабль, До Готт забрался под него и спустя несколько долгих минут нашел то, что искал — технический люк. Разумеется, он не ждал чуда, но все же в тайне надеялся, что вот сейчас, именно сейчас, ему наконец повезет по-крупному.
