Ты — голос разума.
Знай, есть ответы.
— Кристаллу нужна была помощь. И кристалл не перебирает, так что я должен был сделать это.
— Что ты наделал? — прорычал Истон.
— Я сделал то, что нужно было. Слабые не заслуживали своих сил. И я забрал их, лишил их сил и отдал их кристаллу.
И себе.
Ему не нужно было это говорить, но я знала, что случилось.
Он не мог быть таким сильным без этого. Потому что даже я ощущала глубину его испорченности и силы в нем.
И если я это ощущала, другие в комнате были опытнее и точно понимали это.
— Как ты мог? — голос королевы Камэо был острым, как бритва. — Это наш народ. И ты лишил их магии? Это часть их душ.
— Я делал то, что должен был, — повторил Лор. — Я сделал это, потому что ты была слишком слаба. Если бы ты была хорошим лидером, ты использовала бы кристалл, когда должна была. Те, кто слишком слаб, чтобы удержать магию, заслужили то, что получили. Если бы я их не убил, они погубили бы себя. Это эволюция, да? Они умирают, и мы теряем слабых. И наше королевство становится сильнее. Кристалл станет сильнее. И тогда мы станем сильнее Люмьера. И мы одолеем их. И убьем их. И править останемся только мы.
Он сошел с ума.
Все люди, которых я видела на территории Земли или на землях Огня, которые выглядели подавленно, печально и нездорово, которые выглядели так, словно их лишили части сил… были такими из-за этого рыцаря.
Этот рыцарь возомнил себя лучше всех, и ему королева доверяла достаточно, чтобы он оставался при дворе.
Я знала, что королева была отчасти виновата, но от боли на ее лице за ее народ и короля я не могла ее винить.
Королева или хорошо играла, или рыцарь был истинным злом и делал это сам.
И нам нужно было остановить его.
Мы не могли терять людей. Мы не могли терять магов.
— Ты заплатишь за то, что сделал, — королева хмуро глядела на Лора, расправив плечи. Я тоже так сделала, пыталась показать свои силы. Это было тяжело, ведь я была потрясена.
— Говоришь так, словно это мой конец. Но я собрал вас тут, потому что мне нужна она. И я собрал вас тут, потому что знал, что он приведет ее.
Я посмотрела в глаза рыцаря и поняла, что он говорил обо мне.
— Почему?
— Почему? Ты знаешь. Ты — Жрица Духа из пророчества и сказок. Ты должна нас объединить. Но, может, в свитках говорилось не совсем так.
Я снова застыла.
— О чем ты?
— Чтобы дворы были вместе, нужен один король и одна королева. Я буду тем королем. И, если повезет, девочка, ты будешь моей королевой.
Я подавила желчь в горле, стараясь не думать о том, чего он хотел. Я убью его, если Родес и Истон не доберутся до него первыми.
— Мне нужно, чтобы открылись все твои стихии. И сделать это можно, только подвергнув тебя давлению. Если ты и те, кого ты любишь, будут почти при смерти, ты откроешь всю магию и сделаешь то, что мне от тебя нужно. Потому что мне нужно, чтобы ты была Жрицей Духа. Чтобы ты помогла мне положить этому конец, конец этому миру. Когда ты сделаешь это, ты будешь идеальной. И ты будешь моей.
Это было слишком. Слишком много. Я уже ослабела, открыв две стихии. Потому что я еще училась использовать Воздух, и я могла дотянуться до Земли, хоть это было непросто, и каждый раз, когда открывалась новая стихия, мое тело слабее, даже если временно. И я быстро открыла две стихии. Да, между ними была пара недель, но мое тело знало, что это было слишком быстро.
Я не должна была открывать стихии так быстро. Это я знала.
И это означало, что мне пока не хватало сил на другие стихии. А этот мужчина хотел это сделать. Он хотел подвернуть меня ситуации жизни или смерти. Хотел сделать так с моими друзьями.
Я знала, что если в опасности будут Брэлинн, Родес или Люкен, да и королева или Истон, мои стихии откроются, чтобы спасти их.
И я могла это не пережить.
Но я ничего не могла поделать, ведь у Лора план был больше, чем мы думали.
— Ты — монстр, — вдруг сказала Брэлинн, ее голос был сильнее, чем до этого. — И ты заплатишь за то, что сделал.
Рыцарь фыркнул.
— Да, милая. Как скажешь. Ты — просто человечек. Уверен, ты знаешь, о чем говоришь.
Он вытянул руки, и земля задрожала.
Замок дрожал вокруг нас, стены тряслись, люстры звенели. Истон и его мать вытянули руки, своей магией Земли успокоили часть тряски.
Но рыцарь направил руку на стену возле меня, и она разрушилась.
Родес оттащил меня, Люкен сделал так с Брэлинн.
Вдруг стало видно тронный зал дальше, темный кристалл был в центре всего.
Он был черный и лиловый от лучей света. Его грани вспыхивали, хотя внутренний свет тускнел, там кружилась гниль, которая появилась от того, как рыцарь использовал магию, и от Падения.
Он стоял в центре комнаты, но был лишком к открытой части с видом на все королевство.
Некоторые хотели бы скрыть его от врагов, оберегать от других, но королева оставила его так, чтобы любой мог видеть хотя бы часть. Она оставила кристалл там, где он мог приглядывать за народом.
Может, я ошибалась насчет королевы. Может, она не была злой.
Может, эти два королевства сражались, потому что другого не знали.
— Ты откроешь новые стихии, и я знаю, как это сделать.
Лор взмахнул руками, в этот раз в сторону кристалла. И он потянул ту гниль вместе с лилово-черной магией кристалла. Он тянул ее потоком, направил к Брэлинн.
Я завизжала, пытаясь приблизиться. Люкен закрывал тело Брэлинн, но этого было мало. Рыцарь другой рукой отбросил Люкена в стену, и тот потерял создание.
Мы с Родесом побежали к Брэлинн, но я не успевала.
Заряд магии пронзил ее сердце, и ее глаза расширились. Она завизжала, ладони дрожали.
Слезы катились по моему лицу, и я знала, что для нее такое было слишком.
Я не знала, как Эмори сделали магом, но точно не так.
Рыцарь дал Брэлинн сразу слишком много. Ей не хватало сил для такой магии. Никому не хватило бы.
Она умрет, если мы это не остановим.
Я потянулась в себя, искала Дух, Огонь или Воду. Любую стихию, чтобы открыть ее и остановить это. Может, если я открою стихию, даже если ослабею, рыцарь остановится.
Но Брэлинн повернулась к нам, ее глаза были большими, но в них было осознание, которое кое-что значило.
Принятие.
Она печально улыбнулась мне и пропала.
Остался лишь пепел на ее месте, магия кристалла врезалась в стену за местом, где была Брэлинн. А потом и это пропало.
Ничего не осталось.
Моей подруги не было.
Моя лучшая подруга погибла.
Я упала на колени.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Нет. Я ошибалась.
Я это не видела.
Это был не конец.
Она не пропала.
Она не улыбнулась.
Она не сделала последний вдох.
Пепла не было
Но крик Люкена отражался от стен. Я знала, что могла ошибаться.
Я должна была ошибаться. Этого не могло быть.
Но пепел передо мной развевал ветер, верхний слой летал вокруг, словно таял. Словно пропадал навеки.
Словно Брэлинн навеки пропадала.
Нет. Так не могло быть. Это был сон.
Все это было еще кошмаром.
Может, я не встретила Родеса. Может, Розамонд могла просто стать подругой, которая поможет решить, что мне делать в жизни дальше. Это не было связано с миром мейсонов или магами. Это все была выдумка. Точно. Потому что, если это было настоящим, моя лучшая подруга была мертва. Моя лучшая подруга стала пеплом.
Прахом. Пылью.
Она пропала.
Моя лучшая подруга погибла.
Я не понимала, что кричала, но мой голос слился с голосом Люкена. Это была жуткая мелодия, совсем не мелодичная. Люкен подбежал к горке пепла на месте Брэлинн. Там должна была находиться она.
Но ее не было.
Кровь лилась из раны на боку головы Люкена, но он упал на колени. Он кричал ее имя. Гнев в его глазах на миг встретился с моим.
А потом он повернулся к рыцарю, магу, убившему мою подругу, убившего ту, кого Люкен мог полюбить.
