А бок — нет. А должен был.
Я вытерла кровь с уголка рта. Я знала, что умирала. Вот и все. Кровь уже текла изо рта. У меня были внутренние раны. Меч пронзил мой живот, задел важные органы.
Я умру, но не от магии, а от меча в животе.
Не так я представляла конец.
Не такой конец я ожидала.
Родес подбежал ко мне, Истон был за ним.
Истон тоже был с порезом, и из раны текла кровь. Я не знала, где и когда он пострадал. Может, от обломков в воздухе. Среди магии Земли и Воздуха было странно, что мы не были все в порезах и синяках. Да, у всех были царапины, но не такая рана, как у Истона.
Я надеялась, что он будет в порядке. Я думала, что ему хватило бы сил помочь Обскуриту.
Родес и Люкен смогут помочь Люмьеру.
Но я не была достаточно сильной, чтобы быть Жрицей Духа.
Может, мне не хватало на это сил. Может, я просто была счастливым магом, который получил две разные стихии. Я этого не понимала, но я многое тут не понимала.
Родес потянул за меч, пытаясь освободить меня, Истон сжимал мои руки, чтобы вес моего тела не был на мече.
А потом началась боль, и она была сильной. Жар появился там, где клинок пронзал плоть, а потом растекся по телу волной агонии и поражения.
Все угасало, и я знала, что это был конец. Я не сдавалась, но биться было сложнее, чем я думала.
Я поймала взгляд Истона, посмотрела на Родеса. Я видела там страх.
Я не хотела умирать сегодня.
Но выбора не было.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Я с трудом держала глаза открытыми, но знала, что если не буду осторожна, не устою перед тьмой.
Пока Истон и Родес работали надо мной, Люкен и королева бились с рыцарем. Я пыталась говорить, сказать им что-нибудь, но прозвучал только стон.
— Борись, Лирика. Борись. Мы тебя вытащим.
Я посмотрела на Родеса, пока он говорил, попыталась кивнуть ему. Хотя голова просто опустилась. Я думала, что была сильнее, но меч в теле не оставлял шанса проявить силу.
Истон выругался под нос и поднял меня выше. Без него меч ранил бы меня еще сильнее, но я не знала, как сказать «спасибо».
Я не знала, что ему говорить.
— Не спать, девочка. Я говорил тебе уйти, но ты тут, так что борись. Посмотри на меня. Смотри на меня, Лирика.
Я так и сделала. Я смотрела в его темные глаза и пыталась остаться в сознании.
— Снимите ее с меча, — закричала королева. — Убедитесь, что она в порядке, и мы уйдем отсюда, — королева метнула еще магию Огня в рыцаря, но он закрылся стеной Земли.
Люкен метал мечом Воздух в рыцаря, но тот все равно закрывался.
Он использовал силу кристалла, тянул ее из народа на своей земле, и рыцарь был слишком сильным для нас.
Я умру, но я не хотела, чтобы умирали другие.
Брэлинн уже умерла.
И я не хотела больше никого терять.
— Лирика! — закричал Родес поверх шума боя за нами. — Я не могу вытащить меч из стены. Он использовал магию Земли.
Истон выругался под нос.
— Меняемся. Я попытаюсь убрать меч, — я пыталась смотреть на них, но было сложно сосредоточиться. — Подержи ее, и я использую магию Земли.
— Ладно, но не смей ей вредить.
— Иди ты.
Я не понимала, почему они ругались, почему все сражались. Мне нужно было спросить это у Родеса. У меня было много вопросов. Но не осталось шанса.
Я не хотела умирать.
Но не было сил дышать, чтобы этого не было.
Истон отпустил меня, и волна тошноты ударила по моему телу. Я старалась сдержать ее.
Но откашляла кровь в лицо Родесу. Это было отвратительно, но он даже не моргнул. Он смотрел на меня, придерживал у стены, чтобы я не сползла на меч сильнее, чем уже пострадала.
— Ты будешь в порядке.
Я ему не верила.
Но было сложно хоть чему-то верить.
Истон снова выругался, и я не знала, почему он продолжал ругаться. За такое можно было только получить выговор в школе. Конечно, он не был в школе. Как и все мы. Я не знала, сколько ему было лет, но он мог быть на век или четыре старше меня.
И… я сходила с ума.
Может, если я посплю…
— Не спать, девочка. Я говорил тебе идти домой, но ты не послушалась. Теперь разбирайся с этим.
— Отвали, Истон.
— Нет, Лирика. Открой глаза. Будет больно.
— Не смей ей вредить.
— Я вытаскиваю клятый меч из нее и стены. Лор вонзил его глубоко. Он не вонзен по рукоять только из-за ее тела. Да, будет больно. Ты, наверное, закричишь, можешь даже пнуть меня. Потом используешь всю магию, которую хочешь, но пока сосредоточься, чтобы не умереть. Понятно, Лирика? Потом ранишь меня, но сейчас тебе нужно выжить.
Я согласилась, так мне казалось. Звука не было, но мог рот двигался правильно. Вроде.
Родес поймал мой взгляд, а я смотрела на кровь на его лице, мою и его. Мы все были ранены, Лор, королева и Люкен бились за нами, и я знала, что мы могли пострадать сильнее.
Огонь и Земля вокруг нас становились воронкой. Даже если из меня уберут меч, я не выживу.
Парни так сосредоточились на мне, что не видели опасности вокруг. Королева сражалась, как и Люкен.
Но им не хватало сил.
Не против магии, которую рыцарь украл, и силы кристалла.
Я снова закричала, агония терзала меня. Родес был готов оторвать голову Истона, но держал меня, не давал упасть на меч.
Истон использовал магию Земли, выдохнул и закричал со мной.
Огонь вспыхнул на мече, металл был раскален. Истон магией Земли и Огня вытаскивал меч из камня и меня. А потом оружие было свободно, в его руках, еще пылало. А я рухнула в руки Родеса и пыталась перевести дыхание.
Я не знала, могла ли.
Кровь лилась из меня. Меч удерживал кровотечение. Но теперь его не было, и я умру.
Я не знала, как это исцелить. Я не знала, был ли способ.
Истон был на коленях рядом с нами, и я не понимала до этого, что была на полу, лежала на коленях Родеса. Я посмотрела на него, долго сосредотачивала взгляд. На лице Родеса был страх, его коричневая кожа побледнела, пока он смотрел на меня.
Я сглотнула, глядя в серебряные глаза, гадая, видела ли их в последний раз.
— Исцели ее, — рявкнул Истон. — Ты знаешь, что родственные души могут исцелить друг друга. Смертельную рану ты можешь исцелить, пока сам не ранен смертельно. Есть способ.
— Это миф, — ответил Родес.
— Так делали. Я видел. Накрой ее рану своей рукой и сосредоточься на связи между вами.
— Мы не связаны, — тихо сказал Родес, и я скривилась, боль в сердце и боку усилилась.
— Не важно. У вас есть связь. Я вас видел. Вы уже ведете себя как родственные души со связью. Так что накрой рану и сосредоточь все силы. Исцели ее.
Истон звучал уверенно, и я отчаянно хотела, чтобы он был прав. Он должен быть прав. Я не хотела умирать, и если Родес был моим, он мог меня спасти. Я нуждалась в этом.
Родес прижал ладонь к моей ране и посмотрел в глаза Истона, а потом на меня. В серебряных глазах было такое напряжение, что я затаила дыхание.
Я была его. Он был моим.
Это сработает.
Должно.
Я ждала.
И ждала.
Ничего не происходило.
Что-то должно произойти, да? Должно быть исцеление.
— Что? — прохрипела я.
Родес покачал головой, надавил на мою рану сильнее. Я резко вдохнула, кровь была вокруг нас, жидкость текла из моего рта, теперь и из носа. Истон кричал на Родеса, говорил ему исцелить меня, но это не работало.
Разве это не должно было сработать?
— Я не могу это сделать, — рявкнул Родес и посмотрел на Истона. — Как мне это сделать? Никто не говорит, как работают родственные души. Я ощущаю притяжение к ней. Она — моя родственная душа. Должна быть. Почему я не могу ее исцелить? Почему, Истон?
Мне уже не было тепло. Мне было холодно.
Истон смотрел на меня, и я вдруг поняла ответ.
«Родес — не моя родственная душа».
Связь? Это было не то, что он думал. Не то, что я думала я.
Не важно, что у меня были чувства к нему, а у него — ко мне. Он не мог исцелить меня магией родственных душ.
