Когда пришли к широкой, но мелкой речушке, я, было, кинулась испить водицы, что так призывно журчала в нескольких шагах. Хвостатые преградили путь, и один из них, посмотрев на безобидную с виду воду, чуть зарычал, обнажив клыки, затем снова на меня. Стало понятно, что употреблять данную жидкость категорически не рекомендуется. Оставалось только проводить мечтательным взглядом вяло перекатывающиеся по гладким мелким камешкам волны. На другой берег предстояло перебраться, перепрыгивая по широким, отшлифованным водой валунам. Синеглазый пошел первым, постоянно принюхиваясь и глядя вниз. Снова оскалился и брезгливо потряс передней лапой, показывая, что даже касаться реки весьма опасно и чревато. Проверять — чем — желания у меня не возникало. Второй меатлисс, как я их называла про себя, пропустил меня и лишь потом последовал за нами. Сосредоточенно перешагивала с камня на камень, следя, чтобы босые ступни не соприкоснулись с потоком довольно лениво текущей водицы, которая, кстати, вызывала жутко непреодолимое чувство жажды. Чем больше я смотрела на нее, тем более усиливалась потребность. Тот, кто шел последним, негромко порыкивал, когда я на секунду замирала, с предвкушением рассматривая манящие речные воды. Этот простой, но весьма грозный звук заставлял меня двигаться вперед. Противоположного берега достигли все же без происшествий. Как только мои ноги шагнули на ровную поверхность, наваждение, навеянное зачарованной рекой, тут же спало. Впереди расстилалась пустошь, усыпанная каменными обломками и черным песком. Я пошла вперед, думая, что мои нежданные провожатые будут рядом. Повернулась, но звери остались у странной реки. Снова вернулась к ним:
— Спасибо вам, кто бы вы ни были, — уйти просто, не поблагодарив, я не могла.
Оба прилегли на вытянутые вперед лапы, сощурясь. Синеглазый чуть заметно кивнул, а второй просто зевнул, словно прогоняя скуку. Мне не оставалось больше ничего, кроме как следовать дальше в полном одиночестве. Обувь я потеряла, так что передвигалась медленно, опасаясь повредить ступни. Мелкие камешки кололись, поэтому я то и дело останавливалась, чтобы сбросить их с нежной кожи.
— Родственные души, — голос застал меня врасплох, подскочила и чуть не подвернула ногу.
Темный магистр появился точно из ниоткуда. Сдержала порыв обнять его, а вместо этого как можно прохладнее отметила:
— Мне повезло, что они оказались рядом.
Дейран подошел, развернул меня к себе и сказал:
— Севирана, этот путь самый опасный потому, что каждому приходится преодолевать сложности в одиночку. Эта часть реальности разделяет путников, оставляя каждого наедине с опасностью и страхами. Но, возможно, находясь непосредственно рядом со мной, как я просил, мы хотя бы оказались вместе в портале, который создал Зимний.
Да, я признавала правдивость слов Дейрана, но никогда бы в этом не призналась, тем более, сейчас. Повела плечом, нет, не потому, что мне были неприятны прикосновения мужчины, а скорее потому, что они будили ненужные воспоминания. Скрыла все за напускным раздражением:
— Пусть так. Лишь бы скорее добраться до места назначения.
Кристалл был у Темного, но сейчас нести артефакт вызвалась я. Так я больше думала о деле, которое предстояло исполнить.
— А кто такие, эти родственные души? — любопытство вырвалось наружу, затмив собой все остальное.
— Те, кто знал вас в прошлых жизнях, — пояснил полубог, — и, возможно, незримо хранит в этой.
— А разве здесь может быть река?
Темный усмехнулся:
— Здесь все может быть. То, что вы видели, зовут Забвением. Дотронешься до обманчивых вод — забудешь, кто ты есть. Выпьешь воды — останешься рабом Грани навечно, не умрешь, но и не будешь более живым.
— А я собиралась испить, — тихо поделилась я, содрогнувшись от его пояснений.
Мужчина ничего не сказал, но я понимала, что он испытывает вину от того, что оставил меня одну. Но более всего я ощущала свою — всплески эмоций ни к чему хорошему еще не приводили. Магистр не пытался более предложить свою помощь, но я заметила, как он стискивает зубы, наблюдая мои попытки не наступать на острые осколки. Думала, что снова будет убеждать или попытается настоять, но Ард Даэртис молчал.
Задумавшись, почти налетела на абсолютно гладкую стену из черного камня, так что окрик спутника: «Осторожно!», уже поздно настиг меня.
— Пришли. — Констатировал Дей и уточнил: — Почти.
Не успела я удивиться, как каменная поверхность, теряющаяся в вышине клубов то ли тумана, то ли облаков, резко отодвинулась и оказалась в отдалении от нас, словно и не была только что на расстоянии вытянутой руки. Или моего лба, как получилось. Земли Сновидений оказались далеко позади, поэтому Дейран открыл портал мгновенного перехода: каменные обломки, повинуясь его воле, стали собираться воедино, образуя переплетение арок. Вместе мы вошли и через мгновение ступили на территорию обители подземного бога. До сего момента она представлялась мне крайне мрачной и невероятно угрюмой, а после того, как я вдоволь насмотрелась на причуды мира Грани, чувство это только укрепилось. Но здесь я оказалась не права. Если бы не знала, куда именно направляемся, непременно решила, что попала в чертоги светлых богов — Брейаса и Лиассе. Белоснежный пол украшали резные каменные плиты, смотря на них можно было поверить, что шагаешь по тонким эльфийским кружевам; высокие колонны, теряющиеся где-то в вышине, тоже состояли из таких же пластин и более напоминали изящные статуэтки, только в разы увеличенные. Коридор был настолько широким, что тут без труда прошли бы десятки людей. Дейран жестом подозвал меня, и мы снова не без помощи магии ускоренно добрались до высоких дверей. Удивительно, но сквозь ажурный рисунок будто светило солнце — подземный мир и золотистые лучи как-то плохо вписывались в образ сурового повелителя Грани.
— А-а… — только начала я, как была прервана невесть откуда взявшимся призраком:
— Вас уже ожидают, — тихо прошелестел белесый сгусток, то принимая похожие на человеческие очертания, то вновь растворяясь бесформенной массой.
В прорехах видения между молочным туманом просвечивал серебристый лунный свет. Единственное, что хоть как-то подходило к моему представлению о темном мире, это черные свечи, которые отбрасывали яркие голубые отсветы, исходящие от водного пламени. Призрак подплыл к створкам и просочился сквозь ажур украшения на ту сторону. Вход, более напоминающий дворцовые ворота, открылся, пропуская нас внутрь. Все то же сияние и блеск, роскошная обстановка, один только взгляд на которую, и любой правитель ощутил бы себя просящим подаяние последним нищим. По мере приближения к двум тронам, размещенным на возвышении и чем-то напоминающим уже виденный мной в зале Зимнего Короля, я все более теряла остатки смелости. Снежная белизна, таинственные перемигивания колдовских свечей и… теплый, согревающий взор, цвета гречишного меда… Хайдарр. Чудом не обронила Кристалл, остановилась, не в силах продолжить движение дальше. Память добавила горечи в медовый привкус воспоминаний: Осенний бог почти забыл меня и особо никогда не спешил на помощь. От него мне следует бежать и как можно быстрее.
— Мы, конечно, ожидали вас, но не так скоро, — от созерцания Хайдарра меня отвлек властный и какой-то холодный женский голос, ледяной кромкой взрезавший пространство.
Честно, мне подумалось, что его обладательница предпочла бы совсем нас не видеть. Никогда. На одном из тронов, точно сотканном из облаков, постепенно обретая плотность, появилась женщина. Длинные черные волосы были распущены, лишь с одной стороны их часть от самого верха, наискосок заплетена в косу, украшенную переливающимися, словно это были небесные звезды, камешками. Возраст определить казалось невозможным — глаза, полные мудрости, но вместе с тем, надменности; идеальная кожа, без единой морщинки, гладкая, как лепесток водяной лилианы; красиво очерченный рот, цвета спелых красных ягод — богиня Лирлея. Ее рисованные портреты я видела в фолиантах, украшенных драгоценностями и бережно хранимых в нашей читальне. Она встала и сделала шаг вперед — невообразимо прекрасное платье в пол, напоминающее перламутровый туман, подол которого исчезал, подобно тому, как испаряется ночная пелена под лучами восходящего солнца, обрисовывало безупречную фигуру. Движения плавные, невероятно чарующие, будто богиня сама является лишь сияющим видением. Дейран ушел вперед, впрочем, не заставляя меня приближаться к нереально красивой женщине-божеству.
