— Лирлея. — Коротко приветствовал он ее.
— Владыка ночи пожелал принять вас, не посвящая в подробности ни меня, ни собственных детей! — Лирлея явно испытывала раздражение от происходящего. — Нам самим следовало бы разобраться во всем, — она окатила меня презрительным взглядом, — не привлекая смертных в такое важное событие.
Хорошо, что я находилась на приличном расстоянии — невозможно предугадать, как поведет и, тем более, что сделает рассерженная женщина. К тому же — богиня! Тем не менее, я слышала все, о чем говорили присутствующие, видимо, мне дозволено было это сделать.
— Считаю, что Кейлан заигрался и давно, — сухо обронил Хайдарр, собираясь добавить что-то еще, но Лирлея его опередила:
— Прошу тебя не говорить ничего сейчас, тем более, после того, о чем ты попросил меня!
К хозяйке подплыл призрак, держа в туманных руках поднос, уставленный бокалами, в которых плескался светлый пар. Невольно залюбовалась, как играют в гранях мягкие переливы света. Видимо, прислужник выбрал неудачный момент: женщина замахнулась, и через мгновение поднос был выбит, а хрупкое стекло, жалобно звякнув, разлетелось мелкими осколками. Сверкнув глазами, богиня взмахнула изящной кистью и когда снова возобновила разговор, причем я была уверена, что она сорвалась на крик, мне уже ничего не довелось более услышать. Внутри Кристалла зародился крик, я отошла и присела прямо на пол, не смея оскорблять божественную мебель своим смертным седалищем. Вздрогнула, когда напротив материализовался слуга:
— Прошш-ш-шу вас передать мне Кристалл, — прошелестел пришедший.
Поспешно протянула артефакт, едва прикоснувшись к влажным, будто утренний туман, полупрозрачным ладоням.
— Благодарю, — видение слегка поклонилось и поспешило отбыть к своей хозяйке, чтобы не вызвать новый приступ гнева.
Украдкой глянула в сторону: там назревал спор. Хайдарр, скрестив на груди руки, одаривал мать хмурым взглядом; Дейран внимал Лирлее, но было заметно, что разговор его тяготит. Сама богиня, держа заточенную в темницу душу ребенка Кейлана, пыталась что-то доказать присутствующим мужчинам. С изумлением отметила, что ее платье изменилось, став похожим на грозовые тучи: исчезла легкость и плотная, темная завеса изредка покрывалась рябью лиловых отсверков, так, словно это было небо, расчерчиваемое молниями. Она так сжимала Кристалл, что я всерьез опасалась, что артефакт не выдержит и раскрошится, под ставшими похожими на когти заостренными пальцами.
— Да, моя спутница никогда не отличалась покорным нравом, — хохотнули где-то позади меня.
Обернувшись, я оказалась в противоположной предыдущему небольшой зале. Эта обстановка более соответствовала Темной обители: неизменные черные свечи в массивных подсвечниках, мебель из отполированного камня цвета ночи, никакого ажура и воздушных облаков, полное отсутствие белого и светлого. Истинное царство тьмы… и смерти. Стало зябко, и я обхватила себя за плечи руками.
— Дитя, твоя жизнь подобна лучику света, исчезающему с первым порывом грозового ветра. Пора в путь.
Незримый собеседник, до этого сидевший ко мне спиной за столом, на котором располагалось лишь призрачное магическое перо, обернулся, и я впервые увидела Темного повелителя. Вся веселость, которой была пропитана первая обращенная ко мне фраза, словно испарилась. Мне почудилось, что лицо нежданного собеседника постоянно меняется, будто перетекает едва различимой дымкой из одного придуманного богом Грани образа, в другой. Наконец, круговерть масок остановилась, и на меня глянул суровый мужчина. Еще бы — я опустила глаза и не пыталась противостоять Высшему. Он взял перо и стал выводить неведомые мне закорючки прямо в воздухе:
— Не скрою, я недоволен, что Кристалл покинул пределы Зимнего дворца. Более того, что смертная посмела посягнуть на эту вещь.
Съежилась, со страхом ожидая продолжения. Нубиас провел крепкими пальцами прямо по недавно начертанным символам, отчего те перемешались, подобно вареву в котле, засияли, осыпаясь вниз блестящими крупинками.
— Я вполне могу управлять гневом, не бойся, девочка, — бог смотрел на магическую пыль на ладони, — Кейлан молод, по нашим меркам, ему еще предстоит многому научиться в этом и других мирах.
«Если он спросит, зачем я взяла Кристалл?!» — так жутко я не чувствовала себя еще никогда, даже когда на меня напала лысая тварь. Словно в ответ на мои мысли, мужчина изрек:
— Пусть все идет своим чередом, не переживай, у меня нет цели допрашивать тебя о чем-либо. Я не убиваю детей.
Неужели этот судорожный выдох принадлежал мне?.. С трудом разжала вспотевшие ладошки и решилась проблеять, чтобы уж совсем не отмалчиваться:
— С-спасибо.
Получилось хуже некуда — жалко и глупо. Только мелькнула дерзкая мысль попросить о защите от мести Кейлана для родных, как бог произнес:
— Не благодари заранее, — спокойно ответствовал Нубиас, — теперь я направлю свой взор и на тебя. Взгляд со стороны — не помощь, но и не противодействие. Я выступлю как наблюдатель.
Снова стиснула кулачки — еще такого внимания мне не хватало!
— Лирлея успокоилась? — Темный бог кинул короткий взгляд куда-то за мою спину.
Я не заметила, как кроме нас в помещении появились Дейран и Хайдарр, как не довелось узнать их ответ на поставленный богом Грани вопрос.
— Подойди, — призвал Нубиас сына-полубога.
Дей почтительно склонив голову, повиновался. Едва он достиг громоздкого стола, их отсекла от нас с Осенним непроницаемая завеса. Чуть отошла, вертя головой по сторонам — вряд ли доведется посетить чертог ночи в ближайшее время. Несколько секунд спустя ощутила жар, исходящий от сильного тела Хайдарра, приблизившегося почти вплотную ко мне. Его руки нежно, почти невесомо легли на мои плечи. Жаркий шепот достиг ушей:
— Севирана… Как я ждал этот момент…
Удивительно, но мои колени не подкосились от таких слов, как обычно. Нет, все происходящее весьма волнительно, но не сбивало с ног, как бывало ранее, после общения с богом Осени. Пока подбирала слова, мужчина чуть отодвинулся, затем резко развернул меня к себе и яростно прошипел:
— Я чувствую его кровь в тебе!
Сглотнула, опять не зная, что ответить. Хайдарр отошел, схватившись за одну из мощных полуколонн, которыми были украшены стены, сжал пальцы, отчего по гладкой каменной поверхности пробежала сетка трещин. Посыпалась крошка и я отступила, внимательно следя за дальнейшими действиями младшего бога.
— Я никогда не сделаю тебе зла, — уже спокойно, только с нескрываемой горечью объяснился Хайдарр, — своим недоверием и страхом ты причиняешь мне боль.
— Просто не знаю, что мне говорить… или лучше молчать… — давно хотелось сказать ему хоть что-то, но не знала, что именно.
— Пообещай, что не будешь использовать ни силу черной крови, ни энергию Вечного, — Осенний смотрел прямо мне в глаза, все так же опираясь на стену, на которой продолжал шириться раскол.
Вынуждена была не согласиться:
— Это невозможно… — отвела глаза, — если бы все зависело только от меня…
— Севирана! — он выкрикнул мое имя, оказавшись вновь рядом. — Это не игры твоих сверстников! Любая ошибка будет стоить тебе жизни! Мой мелкий братец вновь возродится, а ты?.. — многозначительно умолк, предоставив мне самой додумать возможное будущее.
Желала прокричать, что и сама все знаю, но это выглядело бы по-детски. А я давно давала себе зарок повзрослеть. Или хотя бы попытаться это сделать.
— Пусть все будет, как получится. Значит, так нужно, — готова была бороться за свою жизнь, только не знала как, и обсуждать от этого данную тему абсолютно не возникало желания.
— Нет, не «как получится», — передразнил Хайдарр и я, не сдержавшись, фыркнула, а бог твердо произнес: — Я буду бороться за тебя. За твою жизнь.
Мужчина снова приблизился, так, что мне пришлось приостановить его, уперев кулачки в широкую грудь. Помогло мало.
— Не сделаю ничего, что тебе неприятно, что ты сама не пожелаешь, — умопомрачительный аромат, присущий Осеннему, кружил голову, спутывал мысли липким комком, отчего про ясность мышления можно было благополучно запамятовать.
