Я постаралась сохранить улыбку на лице, вспомнив, как могли звучать заголовки некоторых статей.
Террористы. Убийцы.
Пришельцы. Вампиры.
Должно быть, она заметила что-то на моём лице, потому что она рассмеялась.
— О, не волнуйся, милая. Мы знаем, что они печатали всякий бред. Но нам нравилось видеть, где вы были. Так много гламурных мест! А потом ещё все эти безумные истории о случившемся в Сан-Франциско, и как вам пришлось помогать правительству…
Она умолкла, глянув на Девлина, который провел рукой под своим подбородком, пытаясь заткнуть её жестом.
Она моргнула, густо покраснела и повернулась обратно ко мне.
— Ну так вот, мы распланировали для вас двоих всю первую часть утра! — она снова просияла. — Надо сказать, мы изрядно повеселились, планируя всё. Босс позвонил нам с предложениями, и сегодня утром прислали ваши платья… и стилист-консультант мистера Блэка отправил нам предложения причесок, которые мы можем показать вам обеим. Всех остальных сегодня выгнали из спа… это место в вашем распоряжении для сегодняшней вечеринки. И никакой прессы! — твердо добавила она. — Босс нанял кучу охраны и предельно ясно дал понять, что не желает видеть здесь никаких стервятников до тех пор, пока не начнётся церемония.
Её энтузиазм и приятность словно тонизировали.
Я помнила, что раньше её акцент был менее заметным.
Практически всё то время, что мы были здесь, она скрывала свой акцент, но теперь я поймала себя на мысли, что она наверняка выросла в Техасе.
Откуда бы она ни происходила, когда она закончила говорить, я едва сдерживала желание обнять её.
Вместо этого я обхватила руку Энджел и прижала её к своему боку.
— Всё это звучит изумительно, — сказала я ей и глянула на Хуану, когда осознала, что она присоединилась к нам в какой-то момент речи Кристал. Она просто стояла и улыбалась, будто была безумно рада просто быть здесь. — Нам сначала стоит оставить вещи в номере… а потом мы все ваши…
Энджел рассмеялась, потянув меня за руку и склонившись к моему уху.
— Думаю, о вещах позаботились и без нас, — громко прошептала она, улыбаясь Кристал и Хуане. — Ты реально ещё не привыкла быть богатой, да, док? Или не привыкла к тому, как устроены отели?
Я окинула взглядом красно-чёрный ковер с узорами навахо, лежавший поверх каменной плитки, и осознала, что Энджел права. Наш багаж уже унесли, а я так витала в облаках, что даже не заметила.
Энджел уже тянула меня в сторону спа, и я пошла за ней вполне охотно, хотя какая-то часть моего света на мгновение поискала Блэка.
«Никакого жульничества, — тихо пробормотал он. — Не помогай мне жульничать. Я и так на стены лезу, док».
«Блэк…»
«Нет. Никакого жульничества. Я серьёзно».
Он послал мне крохотный импульс тепла, затем скрылся из моего света.
Я хотела тако.
Я хотела чипсы и гуакамоле.
Я хотела сидеть в джакузи, пить маргариту со льдом, смотреть на голубое небо Нью-Мехико. Я хотела ничего не делать три, пять… может, двенадцать… часов.
К сожалению, это был не такой день.
Не то чтобы я возражала против лелеяния другими способами.
Я знала, что желание спрятаться в джакузи курорта отчасти было нервозностью.
Кристал и Хуана делали всё возможное, чтобы меня успокоить.
Массаж заставил меня буквально растаять.
Сауна и душ, которые последовали за ним, были изумительными.
Маски для лица, депиляция воском, смягчающие процедуры для волос, педикюр и маникюр, ароматерапия, акупунктура и всё остальное, что они делали со мной, пока я куталась в пушистый халат, пила шипучие напитки и смузи, болтала с Энджел, пока они делали всё то же самое с ней… всё это было очаровательным, но под конец странно выматывающим.
Затем появились Джонас и его команда.
Стилист из Нью-Йорка хищно улыбнулся при виде меня, будто наступило Рождество, и я предложила ему гору подарков.
Он с его командой заполонили все спа воздушными поцелуями, шутками, неодобрительным бормотанием из-за той или иной штуки, которую уже сделали со мной, а также с точностью до миллиметра осмотрели мою кожу, лицо, волосы, губы, глаза, ресницы, пальчики на ногах, спину и даже халат, который на меня надели.
Затем Джонас поиграл с моими волосами и объявил, что они сделают мне стрижку.
Он надел на меня куда более шелковистый халат и заставил кружиться до головокружения, чтобы он смог определиться с финальными штрихами касательно того, как платье должно облегать мой силуэт, и как уложить мои волосы, и как я выглядела под разными углами.
Затем Джонас и его люди завесили белыми простынями каждое зеркало в нашей части спа, чтобы мы с Энджел не смогли посмотреть на себя, пока он не закончит с нами.
Под конец его предварительных игр брови Энджел взлетели так высоко, что я почти ожидала, что она скажет им забить на неё, спрячется в своей комнате и оденется сама.
Слава Богу, она этого не сделала.
Нас обеих усадили в кресла, и люди Джонаса взялись за работу.
Они шикали на нас, когда мы пытались говорить друг с другом.
Джонас включил тихую музыку, принес нам фруктовые коктейли с шампанским и клубнику.
Затем он сказал нам закрыть глаза… «и просто позвольте этому случиться, дорогуши».
Я подчинилась, и потом Джонас с его людьми принялись подравнивать и укладывать наши волосы, одевать нас, накладывать макияж, красить ногти на руках и ногах, втирать лосьоны в наши плечи, руки, ладони, грудь… практически соединяя все эстетические штрихи воедино на мне и Энджел для самой церемонии, поскольку Блэк заплатил Джонасу за создание образов для нас обеих.
Для Энджел это означало выстраивание образа вокруг платья, которое она выбрала.
Для меня миссия была менее конкретной.
Мы с Блэком были настолько заняты работой, киборгами-убийцами и путешествиями в другие измерения… что я просто попросила Джонаса выбрать для меня всё, от платья до туфель и всего, что между ними.
Не думаю, что когда-либо видела Джонаса таким счастливым.
Теперь я гадала, не было ли идиотским поступком доверить всё это кому-то другому.
Блэк заверил меня в том, что всё будет хорошо, что Джонас — гений своего дела, но не буду врать, я чертовски сильно нервничала. Не иметь возможности видеть себя в зеркале, пока он постепенно создавал мой образ по кусочкам, тоже не помогало.
Когда они добрались до платья… последних штрихов с его подгонкой… затем уложили мои волосы в причёску, которая и будет на церемонии… затем чулки, подвязки, трусики, бюстгальтер с открытой спиной… затем наконец-то надели платье… наложили макияж… обули мои ноги в туфли… затем ещё несколько штрихов в волосах, макияже, вплели несколько цветков… и внезапно они закончили.
Они наконец-то позволили нам обеим посмотреть в зеркало.
Я стояла рядом с Энджел, мечтая стоять рядом с кем угодно, кроме неё.
Энджел выглядела как супермодель.
Она выглядела так, будто ей предстояло пройтись по подиуму в Париже или, может, выйти на главную сцену известного на весь мир театра в качестве балерины.
Она серьёзно выглядела как модель с журнального разворота. Её волосы были искусно уложены на голове идеальными замысловатыми косичками, переплетаясь с крохотными полевыми цветами и гипсофилами, а также с несколькими акцентами из жёлтых и бледно-розовых бутончиков.
На ней было надето платье, достойное Золушки на балу — поразительно белое, подчёркивающее её узкую талию, без лямочек, чтобы показать её загорелые плечи и идеальную кожу, с кружевными перчатками, белыми чулками, туфлями на абсурдно высоких каблуках, украшенными жемчугом, и с глубоким декольте.
Всё в ней выглядело изящным и точёным, даже абсолютная белизна платья, идеально гармонировавшая с сатиновыми туфлями и длинной фатой.
Наблюдая, как Джонас и его команда создают её образ, порхая между нами двумя, я не могла представить, как я смогу выглядеть хоть вполовину так же красиво.
