теперь заливаешь, что дело плевое? — кипятился Азар. Ну уж нет, хватит того, что Даниила стала председателем совета директоров, вмешивать ее в проблемы с законом он точно не собирался.
— Ну, для нее это будет действительно плевым делом, а для нас с тобой ситуация серьезная. Тебе мало было одного покушения? — Ибусов и сам стал повышать тон, желваки на лице побелели и заходили. — Я вообще-то не хочу стать мишенью после тебя.
— Нет, — Азар скрестил руки на груди.
— Ей всего-то надо поехать по приглашению в академию и передать одно послание!
— Нет.
— Ты не понимаешь, — кажется, еще чуть-чуть, и Ибусов был готов рычать от натуги. — Перехваченный месяц назад груз доставили туда! Если груз попадет не в те руки, то это выведет на нас!
— Груз? — Даниила побледнела, спустившись на ступеньку ниже. — Вы оба занимаетесь контрабандой, что ли?
— Не совсем, — Азар покачал головой, делая несколько шагов к ней, но девушка продолжила спускаться, не давая ему приблизиться. — Осторожнее, спиной вперед, ты же так…
Она оглянулась, одновременно делая очередной шаг. Нога соскользнула со ступеньки, и если бы он не подоспел вовремя, подхватывая ее за талию, то все бы наверняка закончилось еще одной свернутой лодыжкой.
— Говорю, осторожнее, — проворчал он, не спеша ее, тем не менее, выпускать из рук.
Податливое стройное тело в его объятиях будоражило и волновало, не удержавшись, Азар мимолётно поцеловал Даниилу в висок.
— Давайте без милых семейных сцен, — сквозь зубы процедил Георг. — Азар, ты вообще понимаешь серьезность нашего положения?
Должно быть, это близость невесты лишала его самообладания. А может, последствия аварии дали о себе знать, потому что как иначе объяснить то, что оборотень, не подумав, ляпнул, отмахиваясь от панических предупреждений кузена:
— Эту девицу и без того допрашивали месяц, от того, что она задержится на неделю-другую в академии, ничего с ней не случится. Да, это внештатная ситуация, но и на этот счет мы все предусматривали.
— Подождите, подождите… — Даниила вдруг забилась у него в объятиях, вырываясь на свободу. Ее лицо вытянулось от удивления, глаза широко распахнулись, а голос был возмущенным. — Вы занимаетесь контрабандой людей? — она отпрыгнула от него на два шага, а затем ее и без того округлившиеся глаза, кажется, стали в два раза больше, а лицо сравнялось по цвету с белой бумагой. — Фотографии девушек на флешке… это вы их похищали!
Георг громко и демонстративно фыркнул и пробормотал нечто похожее на: «Я же говорил…» — но Азару было не до него.
— Даниила, ты все не так поняла, — он приблизился к ней, но девушка тут же предупредительно подняла свой грозный зонтик-трость.
— Не подходи! — истерично взвизгнула она, ее губы тряслись, а глаза наполнились такой болью и разочарованием, от которых внутри у Азара что-то вдруг надломилось. Ему самому стало физически больно, он словно ощутил разом ее эмоции, ее обиду.
Нечто похожее было, когда Анита предложила ему расстаться. Только в этот раз он точно знал, что причина — в нем.
— Даниила, мы никого не похищали.
— И что же я не так поняла? Груз, который у вас перехватили, это не живой человек? Или все-таки девушка?
Азар устало кивнул, подтверждая это. Но пока он подбирал слова для ответа, Даниила вдруг всхлипнула:
— Я-то думала, ты не такой, как все они. Что ты — особенный. Но ты оказался еще хуже! Это же… это же работорговля!
— Святая республика! — картинно воскликнул Георг. — Ты телевизора насмотрелась? Может быть, еще расскажешь сказки о том, что на севере младенцев едят заживо, а по улицам там ходят всякие сумасшедшие и кидаются на людей и оборотней? А ты мне казалась разумной девушкой…
— Откуда я знаю, что там, — она сердито смахнула набежавшие слезы с глаз. — Я там никогда не была.
— Даниила, посмотри на меня, — Азар медленно подошел к невесте. На каждый его шаг она отступала назад, пока не уперлась в стену. Оборотень перехватил ее зонтик, осторожно разжимая ослабевшие пальцы, и откинул его на пол. — Ты мне веришь?
— Я уже не знаю, чему верить, — сдавленно прошептала она. — Я хочу тебе верить, но…
— Кто тут статьи пишет и сюжеты для промо-мероприятий? Я или вы двое? — громко прервал их Георг. — Что за театральная скорбь и вздохи? Просто скажи уже ей, что мы тайно вывозим несогласных с политикой республики и тех, кому светит тут тюрьма за свои убеждения, за границу. Развели республика знает какую трагедию на пустом месте.
Даниила замерла и, кажется, даже дышать стала через раз:
— Вы…
Азар усмехнулся:
— Занимаемся незаконной перевозкой людей за границу. Даем им новые документы, помогаем с устройством на новом месте. В том числе работаем с человеческими девушками, которым светит хозяйственная академия, но которые не хотят туда попадать.
Он думал, что Даниила восхитится, что сейчас она поймет, что все ее подозрения были беспочвенны. Но чего он никак не ожидал, так это недоуменного выражения лица и короткого вопроса:
— Зачем?
— Как зачем?
— Вы — оборотни, — она произнесла это так, словно помощь людям от оборотней — что-то противоестественное.
— И что? По-твоему, оборотень не может отличить добро от зла? Или понять, что академии это как раз и есть то, что ты назвала работорговлей? — теперь уже и сам Азар начал раздражаться. Одно дело — если бы она не поверила, но вменять ему в вину принадлежность к собственной расе?
— Азар, я видела документы твоей компании. Видела финансовые бумаги и то, сколько вы платите налогов. Налогов, на которые эти самые хозяйственные академии и содержатся! — она говорила с каждым словом все быстрее и быстрее. — Ты же сам часть этой системы! Ты, республика забери, меня купил за деньги в этой системе! А сейчас ты вдруг говоришь, что на самом деле ты тайный борец за справедливость?..
— Я не понял, что ее не устраивает? — громким театральным шепотом произнес Георг, все еще стоящий на верхних ступенях и смотревший на разворачивающуюся сцену сверху вниз.
— …Нельзя же одной рукой ломать, а другой строить… Это… это… — она запнулась, подбирая слово, — двулично. И это ведь ничего не меняет. Вы не помогаете всем.
— Да, мы не можем помочь всем. Но для тех, кому мы помогли, изменилось очень многое. Хочется верить, что их жизнь стала лучше.
Хардов отлично понимал, о чем говорила Даниила. И сам много раз задавал себе один и тот же вопрос. Стоит ли что-то
