пойдем наряжать елку.
Я даже сопротивляться не стала.
Молча забрала документы из рук Эйнара в надежде на то, что Варг будет в кабинете и я смогу его немного расспросить про то, как игра Саши прошла мимо меня, даже если это и было, наверное, к лучшему.
Нет, я не собиралась устраивать скандал, истерику или выяснения.
Просто хотела знать больше подробностей этого жуткого мероприятия, чтобы лишний раз доказать самой себе, что изначально была не права в том, что Саша слишком хрупкая, чтобы вынести всё это.
Уже выходя из кухни, я услышала голос Лаки:
— Эйнар, в последнюю игру я видел одну девушку. Думаю, она индианка. Может, я поговорю с ней?..
— Поговоришь позже. Она сама должна понять и прочувствовать, что игры со смертью ничем хорошим не заканчиваются! Вот когда разберется в себе, встанет на верный путь, тогда мы выпустим ее тоже — там сможете говорить хоть сутками напролет!
— А если она не найдет это путь?
— Тогда тебе ее не должно быть жаль, Лаки.
Мороз прошел по коже от этих слов Эйнара, сказанных настолько серьезно, что стало даже не по себе.
Поэтому я поспешила по знакомой дороге к кабинету Варга, затаив дыхание на пороге и громко постучав в дверь.
— Войдите, — тут же отозвался голос из кабинета.
Только это был не Варг.
А Лекс.
Помня свой последний не очень удачный поход, когда он был здесь, я не сразу решилась открыть дверь. Сначала пыталась понять по голосу, был ли в этот раз мужчина трезв.
— Входи, Лиза, всё в порядке.
Удивленно приподняв брови, я всё-таки нажала на ручку, опуская ее вниз и толкнула дверь, чтобы оказаться в кабинете Варга, где за его столом сидел Лекс.
— Как ты узнал, что это именно я?
— Парни не стали бы раздумывать, чтобы войти. А другие девушки не решились бы и близко подойти к кабинету Варга, — пожал своими широкими плечами мужчина, криво улыбнувшись и глядя на меня спокойно и собранно.
Здесь пахло свежестью. И терпким кофе.
Именно его пил Лекс в этот раз из большой кружки, оставив нетронутым завтрак, что стоял на подносе тут же.
— Прости за то, что было в прошлый раз, Лиз. Я совершенно ничего не помню, если честно, но сам факт того, что Варг сорвался, говорит о многом.
Мужчина говорил искренне.
Поэтому я кивнула на его слова, принимая извинения, и тихо добавила:
— Да я и сама виновата. Могла же просто уйти, когда поняла, что ты не совсем в себе.
— Сильно тебя испугал?
— Не сильно. Но бутылку о твою голову я бы разбила с радостью.
Лекс понятливо хохотнул, но промолчал на это замечание, а я прошагала вперед, чтобы положить аккуратной стопкой те бумаги, что принесла.
— Вот. Это Эйнар сказал передать.
— Спасибо.
Я уже было открыла рот, чтобы что-то ответить, но все мысли вылетели из головы, потому что глаза неожиданно зацепились за имя папы, которое я отчетливо прочитала на первой странице документов.
Это была какая-то таблица с гербовыми печатями и витиеватыми подписями, которые обычно приходят из банков.
В этой таблице были еще имена мужчин и женщин.
И напротив каждой из них были указаны воистину огромные суммы — по миллиону!
Заметив, как я изменилась в лице, застыв с открытым ртом, Лекс тактично убрал эти самые документы в первый ящик стола и долго молчал, явно давая мне возможность прийти в себя, но когда заговорил, то сделал это мягко и даже как-то вкрадчиво.
— Иногда все может казаться совсем не таким, как есть на самом деле, Лиза.
Я с трудом перевела взгляд на Лекса, глядя в его ясные, невероятно голубые глаза, и хрипло выдохнула:
— О чем ты?
— О жизни в целом, — мужчина неопределенно пожал плечами. — Зачастую злодеи оказываются не такими уж и плохими, а принцы на белых конях становятся теми еще мудаками.
— Похоже на Варга и тебя.
Он рассмеялся, запрокидывая голову, и на секунду в его глазах снова промелькнул тот озорной задорный огонек, который я отчетливо видела раньше и который потух с момента смерти Алексея-старшего.
Я только сейчас заметила, что Лекс продолжал ходить в тонких кожаных перчатках.
Видимо, повреждения кожи были настолько сильными, что он не хотел пугать окружающих.
— Знаешь, в тот день, когда ты должна была пополнить ряды игроков, я решил проверить Варга, — вдруг заговорил Лекс снова, но уже на русском, заставляя меня первой же фразой собраться и обратить все внимание на него.
Потому что начало было слишком уж интригующим… и попахивающим большими проблемами для самого Лекса.
— Я ведь с самого начала с ним был. С тех первых игр, которые еще на улице проходили. И когда от полиции сбегали, и когда пошли первые прострелы, а попасть в больницу было опасно, чтобы потом копы не забрали. И когда парни выкупили это корыто, которое потом стало Чертогом. Поэтому видел, как проходили игры раньше. Тогда драйв был, кровища, адреналин такой, что никакая наркота так не вставляла! Мы после игры выходили, а у нас зрачки у всех были, как у диких котов в темноте! На этой игре я себе прострелил ногу, но заработал деньги на первый свой джип — белый «лексус»…
Алексей говорил, а мои брови поднимались всё выше и выше от того, что я узнавала за последние дни пребывания здесь.
— Раньше было совсем иначе. Каждую игру кто-то погибал. Они проходили реже, но оставляли куда больше эмоций и переживаний. В Чертог тянуло, потому что был азарт увидеть и узнать, как повернется фортуна в этот раз. А потом стало всё меняться. Вернее, сама игра осталась прежней: те же игроки, тот же револьвер, но стало как-то лайтово… Кто приходил
