— Ну уж точно не ведьмы. Ведьмы-то с оборотнями дружили…
Мы все ненадолго замолчали, переживая сразу за все — теперь и за это, а потом я заявила решительно:
— Так. С этим не нам разбираться. Нам бы самим выжить. Встали, размялись, пальцами волосы расчесали, энергии поднабрали — и будем придумывать, как выбраться отсюда.
Хотя придумать мы не успели. И вот я бы не сказала, что это хорошо…
Сначала раздался хлопок. Не знаю, с чем сравнить… будто две огромные ладони ударили над крышей лачуги и тут же наступила такая тишина, что я даже уши потерла — вдруг оглохла?
Потом — крик полный боли.
И снова тишина.
Мы с ведьмочками давно уже на ногах были, стояли, прижавшись спинами друг к другу и образовывая идеальную боевую пятерку… не слишком приспособленную к бою, но все же. И каждая, уверена, переживал одно и то же чувство. Смесь недоумения, страха — не понятно ведь, что там происходит — и радостного ожидания.
А вдруг происходит что-то хорошее?
Его Светлейшество прибежало нас спасать? Я его потом наругаю, конечно, что следил и вообще… плохо следил, раз нас схватили! Но даже если ему просто надоело с мелким сидеть, я эту причину прощу ему. Лишь бы решил все эти проблемы.
А может оборотни примчались? Полагаю, что Яш-ш тоже к Ниме неравнодушен. Злились друг на друга они вполне одинаково.
Или… ну не знаю, просто хорошие люди. Мимо проходили, узнали — как-то — что ведьмочки в беде и решили помочь.
Сколько я ни прислушивалась, больше ничего не слышала.
— Надо проверить, что там, — прошептала, наконец, девочкам и осторожно двинулась к подпертой двери.
Только и ту открыть мне не дали. Она распахнулась — да так, что пеньковые веревки, которые были здесь вместо петель разорвались. И явила нам…
— Ой, — сказала, изумленно распахивая глаза.
— К-как? — прошептала Нима.
— Это правда вы? — прохрипела Вимала.
— Как так случилось? — тоненько пропищала Лата.
— А охрана? — шокированно выдохнула Ума.
Да уж. Таких спасителей мы не ожидали. Кого угодно, но не восторженного Ситара и Верховную Кали! Вместе!
И по раздельности сложно было бы принять их появление, но вместе?!
— Ч-что происходит? — спросила хрипло, облизывая пересохшие губы. Голова кругом шла от увиденного. От всего что с нами случилось этой ночью… И прошлой Луной… Да вообще с момента, как мы вышли за пределы своей академии!
— Рассуждать будем или уберемся отсюда? — холодно уточнила Верховная.
Я дрогнула от этого тона, но закивала. Типа, уберемся. И нечего обижаться на ее тон — она нас из плена спасает. У Кали сил точно хватит на это: про нее говорили только шепотом и как о самой одаренной ведьме. Она не стала бы Верховной, если бы разговорами занималась, а не делами.
Тон ее был мне знаком. Как и она сама. Хотя видела я Верхованых всего раз в жизни — они редко уезжали из того места, что назначили домом, а Старших навещали еще реже. Но я ее запомнила, конечно. Самая молодая и самая неразговорчивая, бледная, с широкими скулами и напряженным лицом. Сейчас на лице — полосы защитных заклинаний. В рыжие волосы амулеты вплетены, на шее — знаки Ковена.
Ведьмочки, хоть ее и не видели прежде, узнали, конечно эти знаки. Оживились. Но и удивились еще больше. Уж слишком странным было ее появление. Да еще и Ситар, который смотрел сияющими глазами…
Кали решительным шагом вышла на улицу и двинулась прочь от лачуги через густой лес. Я поманила воспитанниц за собой, надеясь хоть на какие-то пояснения позже. На улице рассвело почти. И в этом молочно-сумеречном рассвете было видно, что вокруг тела лежат… Тех, кто в капюшонах. Об одно я едва не споткнулась. И сердце комом в горле встало.
— Она их просто оглушила, — возбужденно заговорил рядом Ситар, — Чтобы вас спасти. Так что ты не волнуйся…
Ком в горле стал таким, что и не вдохнуть. Ситар ошибался. Помощники наставника Агрэ не были оглушены. Мертвы. Мальчишка может это и не чувствовал — но не ведьмы.
И пусть они были гадкими. Нас охраняли исключительно из выгоды. И убить, вполне возможно, планировали. Но все равно…
Приостановилась и шепнула, пропуская воспитанниц чуть вперед:
— Быстро расскажи, как ты здесь оказался.
— Ой, вы даже не представляете, как я про все узнал! — Ситар все еще не терял своего задора. Молодой, глупый и не понимает, что творится что-то странное? Или свои цели преследует? — В общем, я пошел ночью на людоволков посмотреть… Да почти ни для кого не секрет уже, что они там, все только притворяются, что не знают! И так мне захотелось увидеть, как они оборачиваются и по саду бегают ночью.
Все-таки молодой и глупый. Напридумывал и вот…
— В общем, людоволков я не застал. Зато заметил, что наставник Его Светлейшества заходит в боковой вход. Да не один! Ну я и подслушал обрывок разговора, понял, что они что-то с вами дурное захотели сделать. И помчался по следу! Сначала по их — я пусть и без магии, но кое-что умею. Даже лучше прочих, если говорить о следах…
— Ты сообщил о том, что узнал магистру? Или Его Светлейшеству? — перебила его взволнованно.
— Да когда бы я успел! Вас же спасать побежал!
Ой глу-упый…
— Я нашел ту поляну. Которая развороченная совсем. А потом белые ниточки, одну за одной. Частички пыльцы и коры, волосинки светящиеся… Вы бросали? Ну и ведьму, она сразу сказала, что из ваших. Да и так понятно. Я ей все рассказал. Так что мы поспешили к вам на помощь. Правда здорово?
Здорово?
Внутри зрело глубокое понимание, что ничего хорошего не происходит.
Ни-че-го.
И что присутствие Кали не объяснить ничем.
Ни-чем.
Только если…
— Наставница Прияна. Почему ты не идешь следом? — раздался чуть ли не над ухом холодный голос Верховной.
Я прикусила губу.
Меня с детства воспитывали, что самое важное в жизни ведьмы — ведьмы. Оставшись в изоляции, оказавшись изгоями, ведьмы сплотились еще больше. Мы не зря сестрами друг друга называли. Мои подруги и воспитанницы сестер и заменяли. А Старшая — погибшую мать.
Верховные же были у нас королевской семьей и Советом одновременно. Они считались по-настоящему безукоризненными ведьмами. И то, что я сейчас чувствовала по отношению к Кали. То, какими глазами я на нее смотрела, что слышала в ее голосе, о чем думала…
Это было страшно. Больно.
И вызывало мгновенно сотню сомнений.
А что если мне показалось? Да как я вообще могу думать о Верховной плохо? Разве допустила бы Триединая, что кто-то против сестры пошел? А может она запуталась? Может ее саму принудили? Или обманули?
Угу, саму Кали…
Самое ужасное, что я чувствовала — надо решать. Вот прям сейчас и здесь решать. Что я делаю дальше. Но мне так не хо-очется, Триединая! Знала бы ты, как мне не хочется! Чуть ли не впервые за все то время, что прошло с момента отъезда из родной академии хочется, чтобы решил кто-то другой.
Не я.
Но и не она…
Я резко поворачиваюсь к Кали и так же резко дергаю Ситара за плечо, так, чтобы он стал за моей спиной. Так, чтобы и ведьмочки оказались за мной… А я — между ними всеми, точно невинными. И Верховной. Которую я готова была обвинить сразу во всем.
— Наставница Прияна… — обнажает она зубы в полуулыбке, — Ты что делаешь?
— Совета хочу спросить у своей Верховной, — говорю на грани слабости и безумия. — А то не пойму, как поступить. Не обучена…
— Так спрашивай, — склоняется она ко мне и, кажется, навалится сейчас. Волосами длинными рыжими опутает, острыми зубками вопьется в горло…
Смотрю открыто и честно. И стою как можно ровнее.
— Как следует поступить ведьме, которой кажется, что ее пытаются использовать?
— Это давно в правилах есть — прищуривается, — Никто не может пользоваться ведьмами, кроме…
— Других ведьм. Я помню, спасибо, — киваю. — Как следует поступить наставнице, которой поручили воспитанниц, когда она считает, что тем угрожает опасность?
— Защищать тех изо всех сил, — глаза — как щелочки. И черная раскраска на лице обретает другие формы. Теперь линии на носу и веках похожи на раскрывшую крылья птицу.
