имела место следующая схема:
Ученик выполнял задание, за которое заказчик платил 5 духовных кристаллов, и получал от Секты единственный кристалл и 4 балла контрибуции.
Месячное проживание тоже составляло примерно 5 кристаллов (что было в десятки раз больше чем в любом, даже самом роскошном отеле) либо, опять же, 5 баллов. Разумеется, ученик выбирал второй вариант. Как итог, в казну Секты поступали настоящие деньги, а воины получали, по сути, местные фантики.
Когда Сима Фэй впервые узнал об этом, он между делом сказал Лу Инь, что немудрено, что Секта Жемчужного Истока располагается на горе — ведь последняя была пирамидальной формы.
Лу Инь не совсем понимала, что именно он хотел этим сказать… В любом случае ей нужна была работа и заработок. В противном случае она не сможет больше жить в пределах Внешнего круга, и ей придётся вернутся в свою лачужку уровнем ниже. Она не перестанет быть ученицей Секты… хотя бы формально… но это, во-первых, будет очень неловко, а во-вторых концентрация энергии Ци в регионах, в которых проживала прислуга, была особенно низкой. Для Лу Инь с её талантом (его отсутствием), это было губительное обстоятельства, ибо там её культивация, которая и так продвигалась со скоростью мёртвой улитки, совсем застопориться.
И хотя она была не против поселиться в будке…
…двум людям туда не поместиться.
Сперва Лу Инь наведалась в бюро, в котором выдавали задания. Это оказалось бессмысленно. Тридцать минут она простояла в очереди лишь для того, чтобы клерк в белой мантии заявил, что для воинов ниже стадии Трансформации костей не было ничего подходящего.
Немудрено. Таких было много и за пределами Секты, а Лу Инь ещё и находилась на самых ранних процентах своего этапа. Она была слабейшей даже среди самых слабых воинов. И хотя в действительности силы девушки могли сравниться даже с воинам на стадии Трансформации костей благодаря её таланту к боевым искусствам — определить такое на глаз было почти невозможно, а потому с виду Лу Инь казалась немощной и жалкой.
Повесив голову, она вышла из бюро, рассеянно посмотрела по сторонам и побрела к ближайшему магазинчику.
При определённом усердии можно было устроиться помощницей алхимика или скорняка, или хотя бы продавщицей. Лавки постоянно искали себе новую кровь. Старые кадры со временем становились слишком сильными и искали себе другое занятие, или, — и это случалось намного чаще, — погибали. Тем не менее здесь тоже были суровые критерии отбора.
На работу, которая требовала физическую нагрузку, предпочитали набирать людей с высокой культивацией. На ту, которая подразумевала стояние за стойкой и милую улыбку — красивых девушек.
Лу Инь была довольно милой (наверное, если смотреть с определённого ракурса) но при этом тощей, низкой и совершенно непримечательной. Говор её был сельским, писать и считать она умела постольку-поскольку, и наконец у неё не было даже самого простенького платья, которое могло придать её образу хотя бы подобие элегантности.
Она не могла соперничать с девушками из благородных семей, которые были ряжены, как весенние цветочки.
Лу Инь готова была взяться за любую работу, но работы не было, и ей ничего не оставалось, кроме как бродить от магазина к магазину, робко мяться у фасада и наконец, набравшись храбрости, спрашивать у менеджера, не найдётся ли свободного места, и всегда получать пренебрежительный отказ…
В один момент Лу Инь и вовсе задумалась о том, чтобы снова устроиться уборщицей. По крайней мере тогда у неё будет что ответить на вопрос: «есть ли у вас рабочий опыт?..» Но таких вакансий тем более не было. Уборкой занималась прислуга. Воинам же платили только за ту работу, на которую нужны были, собственно, воины. Простой человек никогда не сможет снять шкуру настоящего монстра или сшить достаточно тонкое платье, чтобы в нём было не стыдно показаться отпрыску благородного семейства. В то же время мести метёлкой может каждый.
Лу Инь была упорной, очень, и трудилась до самого вечера, однако день за днём она неизменно возвращалась домой с пустыми руками.
Вот и сейчас она спускалась по белокаменной лестнице и рассеянно думала, что ей теперь делать. Найти мирную работу она была не в состоянии. Значит, ей нужно было стать сильнее… но это было ещё сложнее. Иной раз она могла культивировать десять, двенадцать часов подряд и всё равно не добиться даже крупицы прогресса. Такими темпами уйдут годы, прежде чем она доберётся до этапа Трансформации костей. Да и потом ей нужно будет совершить финальный рывок. Одним усердием и временем здесь не обойдёшься. В культивации необходим талант, и великая преграда, что маячила на горизонте, прямо сейчас напоминала ей великую стену, на которую ей нужно было забраться голыми руками.
Если она вообще до неё доберётся, если не состарится, ведь по мере взросления культивировать становилось всё сложнее.
Мысли её метались из стороны в сторону; она спустилась по лестнице и уже приближалась к своему общежитию, как вдруг раздался грубый голос, который резко привёл её в чувства.
Лу Инь посмотрела перед собой и почувствовала трепет у себя на сердце.
Четверо стояли на пороге её жилища — Мин Юй и три незнакомых парня. Последние обступили девушку и заградили ей пути отхода. Лицо её было хмурым, но заметно бледным в прохладных лучах заходящего солнца.
— … Я дал тебе отсрочку на целый месяц, Мин Юй, — с надменной улыбкой заявил парень в полушубке, который стоял посредине двух других бугаёв. — И ты до сих пор не хочешь платить? Такими темпами ты никогда не выплатишь свой долг.
— По твоей вине, Шен Бао, — сухо ответила Мин Юй. — Я знаю, что ты наведался к моему нанимателю и потребовал, чтобы она меня уволила.
— Может быть; однако твоя вина, что ты была такой дурной работницей, что она согласилась.
— Ты ей угрожал!
— Хе-хе… не стоит винить других, Мин Юй, — усмехнулся Шен Бао, потирая большим и указательным пальцами ворсинки своего воротника. — Ты сама залезла в долги, чтобы купить драгоценное зелье… Я не виноват, что даже с ним у тебя не получилось завершить Трансформацию костей.
— Зелье оказалось дефектным, — с горечью проговорила Мин Юй.
— Случается, — усмехнулся Шен Бао. — Но это не повод не платить долги, не правда ли?
— … Чего ты хочешь? — прошипела через зубы Мин Юй
— Вернуть свои деньги — и не более того.
— Тогда
