— Отделение укротителей! Алан Кертис! Лучший в своем потоке!
Кот дошел до центра арены и нехотя, не по своей воле, ломано поклонился. Укротитель убрал руки за спину и с достоинством повторил поклон, и публика встретила его женским визгом и басовитыми мужскими криками поддержки. Похоже, я угадала по его душеньку — звездатей не бывает! Но много ли в академии карликовых диких котов, помимо моего брата? Могу ли я рассчитывать, что в этом я промахнусь в догадках?
Губы укротителя шевелились, отдавая тихие и неслышные за магическим куполом приказы, и, нашкодивший изрядно за ареной зверь, стал отплясывать неуклюжие па, словно сопротивлялся изо всех своих кошачьих сил. Алан Кертис медленно обходил его по кругу, отдаляясь к краю арены, а потом вдруг вскинул руки вверх и отчетливо крикнул:
— Species!
C другого конца арены, где стояли выпускники, раздался громкий всплеск воды — оказывается, туда подходил водный канал! И вмиг взметнулся вверх голубой водный бавкан — редкое магическое создание из Диких земель, что обладал тяжеленной головой дракона с длинными красными усами, извилистым телом змеи и когтистыми лапами ящерицы.
Настоящая машина для убийства в воде, на суше он представлял серьезную угрозу, поэтому пространство над бавканом мигом сковал расширившейся магический купол, чтобы обезопасить окружающих. Магическое животное сверкнуло желтыми туманными глазами и тут заметило кота, отплясывающего на арене. Взревело, разрывая глотку и демонстрируя два ряда острых, как бритвы, зубов, и кинулось на плешивого, ничего не подозревающего беднягу.
Не зря все говорят, что кошачий род обладает хорошим предчувствием беды! Казалось, черная шерсть встала дыбом еще до того, как темные бусинки глаз увидели скорую смерть в глазах стремительного бавкана. Кот взбрыкнул в воздухе, обернулся на секунду в голого Зака, и вновь обратился от стыда обратно в зверя!
Это он — мой брат!
Бавкан раскрыл бездну пасти, приготовился заглотить не жуя черный комок шерсти с костями, а я в панике навалилась на магический купол и с надеждой посмотрела на укротителя, не замечая колящих рук иголок. Он же сейчас прекратит это, да?! Возьмет все под контроль и не даст случиться беде?
Но Алан Кертис стоял, скрестив руки на груди, и внимательно смотрел на сцену. Но как же я сейчас его ненавидела! Как же я хотела вцепиться в камзол с красным оттиском орнамента, растрепать его безупречный вид победителя и заставить его кровь кипеть от сочувствия. Бездушная скотина! Как можно так поступать?! Как он может быть уверен, что настолько держит все под контролем?! Там же живой человек! Мой брат!
— Non debet, — выкрикнул укротитель, а меня трясло мелкой дрожью до кончиков пальцев ног.
Бавкан в последний момент толкнул кота влажным носом вверх, разбрызгивая капли воды, подбросил животное в воздух, отчего Зак в плешивой ипостаси широко раскинул лапы и истошно завопил, что есть мочи. Моя душа вывернулась наизнанку, когда бавкан открыл здоровенную пасть, в которую прямым рейсом летел мой невезучий пушистый брат.
— Не-е-ет! — крикнула я от самого сердца, желая двум хладнокровным тварям на сцене всех мук тартара, и, неожиданно, преграда под моими руками растаяла. Я вылетела на сцену, перевалившись через бортик, встала в ошеломлении, поскорее нашла глазами кота. Не съели! Его еще не съели! Хвала богам!
Кот пошатывался на четырех лапах, мокрый, а от этого еще более страшный на вид. Но живой! Живой — а это главное! Рядом хрипел и извивался пойманной змеей бавкан, жадно хватал пастью воздух, а укротитель раздирал камзол рукой в районе солнечного сплетения. На лице парня застыла маска боли и удивления, его взгляд исподлобья, сверлящий во мне дыру, был полон необъяснимых эмоций.
— Ведь-ма! — казалось, Алан Кертис произнес это с большим трудом, и столько удивления и возмущения было в его голосе, что я подбежала к коту, схватила мокрое создание покрепче и стала отступать, стараясь не попасть под раздачу чешуйчатого хвоста.
Это он меня ведьмой обозвал? Меня? Да у меня мама — тигрица, папа- волк! Про брата лучше промолчу, но семья у меня, хоть и средненькая по родословной, но — чисто оборотническая!
Кто же нас спас? Кто благодетель моего брата? Кому спасибо говорить?!
Укротитель зашатался на месте, все так же держа руку на месте солнечного сплетения, рассеяно моргнул, словно сейчас потеряет сознание, и вновь сфокусировал взгляд на мне:
— Прекрати! — полушепот-полуприказ.
Это он мне?! А я-то тут причем?
Бавкан издал нечто похожее на предсмертный крик и снес хвостом ограждение арены, зацепив первый ряд зрителей. Но где же магический купол? Почему он исчез?
Паника посеялась в уме каждого зрителя и теперь вокруг царила безумная какофония криков, толпа давила друг друга, стремясь к выходам. Преподаватели академии что-то жарко обсуждали на ректорской трибуне, вскидывали руки в сторону арены, но ситуация не менялась. Ректор практически перевалился через край трибуны и почему-то сверлил меня взглядом, безумно похожим на взгляд парня- укротителя. Шептал что-то — я видела, как двигались его губы, но эффекта не наблюдала. Животное корчилось, Алан Кертис уже опустился на колени и склонил голову к груди.
— Мяу! — сдавленно промяукал Зак в моих руках, и я немного расслабила хватку. Не заметила, как со всеми этими нервами чуть собственноручно не задушила брата. Кот и не думал покидать безопасного местечка, встревожено сверкал глазами по сторонам.
— Ведьма! Остановись же! — укротитель поднял на меня глаза, и я заметила, как полопались мелкие сосудики на белках.
Да что заладила — ведьма, ведьма?! Причем здесь я?
Не прерывая зрительного контакта, Алан собрал последние силы и выкрикнул:
— Prohibere!
И тут у меня отлегло от сердца. Тяжесть ушла, словно сняли огромный камень с плеч, а злость испарилась, как роса поутру, и я оторопело захлопала ресницами. Алан упер руку в землю и устало опустил голову, а бавкан облегченно прохрипел, сворачиваясь чешуйчатым клубком, размером с небольшой холм.
На арену, перемахнув через разрушенное ограждение, выскочил высокий стройный парень с бородой в камзоле с зеленым тиснением — из врачевателей.
Бросил на меня озадаченный и подозрительный взгляд, от кончиков оттоптанных балеток до взлохмаченных каштановых волос, и положил руку на поникшую голову укротителя. Закрыл глаза и поднял голову вверх, словно служил передатчиком небесной целебной силы в земные тела, а потом вдруг возмущенно взглянул на меня. Я стиснула крепче кота, проигнорировала возмущенный «мяуф» и сделала шаг назад, вопросительно подняла брови. Что на меня-то все шишки сыпятся? Это не я собиралась скормить бавкану оборотня среди честного народа! Не я притащила сюда страшную тварь, что разворотила половину арены!
— Надо быть осторожней, ведьма! Ты чуть не вскипятила его кровь! — высказал мне в упрек врачеватель, в чьих жилах явно текло много эльфийской крови — ушные раковины вытянуты, тонкокостный, еще бы побрить густую бороду- и почти нормальным стал бы! И зачем ему лишняя растительность? Только всю картину портит!
И опять это — «ведьма»! Ну, достали! Сразу захотелось обернуться раньше времени и показать коготки! Вот только бы они не оказались карликовыми, как у Зака!
— Помоги Доди, — тихо попросил Алан Кертис врачевателя, и тот еще раз внимательно оценил состояние укротителя и кивнул. Добежал до бавкана, замедлившись на подходе, и уже медленно подошел вплотную к нему, держа вытянутые руки перед собой. Водное создание приоткрыло один глаз-щелочку, и закрыло, отдался на спасение врачевателю.
— Алан! — до арены добрался ректор — серьезный высокий мужчина без единого волоска седины на иссиня-черных волосах. Присел на корточки перед укротителем не заботясь о затрещавшем по швам покрое пиджака, и положил руку на плечо адепту: — Как ты?
— Нормально. Дай мне пару минут, — ректор получил тихий ответ и кивнул, плавно, для такого крупного телосложения встал с места и повернулся прямиком ко мне. Та-да-да-дам!
