В какой-то момент я сама стала отвечать на поцелуй. И уже мои руки зажили своей жизнью. Сначала я цеплялась за мужскую куртку, словно боялась упасть. Но когда осознала, что мне не позволят упасть… Еще бы, ведь удерживали меня по-прежнему крепко. В общем, я приступила к исследованию чужого тела. Скользнула ладонями по плечам вверх. Коснулась обнаженной кожи шеи, ощутила жесткость темных волос. Почему-то так и думала, что они будут жесткими, а не мягкими, шелковистыми.
Осторожно дотронулась подушечками пальцев до удлиненных ушей. И услышала тихий вздох. Объятия, в которые я угодила, стали еще сильнее. Хотя, казалось бы, куда сильнее. Сама охнула в приоткрытые губы, когда почувствовала, как в легких не хватает воздуха. Чтобы не задохнуться и вдохнуть нормально, я и прервала поцелуй.
— Ребятушки, да вас накрыло по-жесткому, — присвистнув, пробормотал Жужжен.
Все-таки вылез из своего укрытия, языкастый скелет.
— Упокою, — пригрозил хрипловато Хилт, смотря в мои глаза потемневшим взором. Неподалеку как раз располагалась могила, где над надгробием висел светильник. Так что не стоило и сомневаться — взгляд Шеннона был темный и… тяжелый.
— Ой, боюсь, — фыркнул Жужжен.
Моргнула пару раз, чтобы окончательно вернуть себе связь с реальностью. Получалось, стоит отметить, плохо. Губы горели от жаркого поцелуя, сердце быстро билось в груди, а голова немного кружилась. Я еще никогда не испытывала подобного. И это всего от одного поцелуя! А ведь еще недавно я целовалась с другим мужчиной — Вигора. Но ничего похожего, повторюсь, не испытала.
— Зря иронизируешь, — осторожно выпуская меня из объятий, сказал Хилт. — Сейчас я готов поступить так жестоко даже по отношению к тебе. — Раздражение в голосе некроманта не услышал бы лишь глухой.
Мужчина все-таки перевел взгляд на умертвие. Губы превратились в тонкую линию. Руки с силой сжаты в кулаки, словно маг сдерживался из последних сил, чтобы не воплотить свою угрозу в жизнь.
— Неужели эта крошка так хорошо целуется? — поинтересовался Жужжен.
Он высунул из земли только голову. Но по огню, снова зажегшемуся в глазницах, можно было прочитать гораздо больше, чем по живой мимике. Этот набор костей издевался. Выводит Хилта из себя. Будто хочет в чем-то убедиться. Я бы на месте скелета замолчала и спряталась в своем убежище. Но…
— А дашь попробовать? У меня, конечно, давно практики не было. И некоторые важные части тела отсутствуют. Но я постараюсь быть максимально убедительным!
Хилт выставил перед собой руку и с его пальцев в сторону могилы сорвались фиолетовые искры. В полете они соединились, образуя приличных размеров молнию, которая метила, судя по всему, прямо в черепушку болтливого скелета. И таки попала в цель. Жужжен, если и хотел скрыться, избежав наказания, не смог этого сделать. И уже вскоре кладбище огласил его истошный вопль.
От неожиданности я вздрогнула и машинально вцепилась пальцами в плотную ткань мужской куртки. Ведь мы с Хилтом так и стояли в опасной близости друг от друга. Как ни странно, Шеннон отстранять меня от себя не стал. Наоборот, приобнял за талию одной рукой, привлекая к себе. А я, признаться, все ожидала, что он скажет очередную колкость. Попытается меня задеть. Или возмутиться, что я позволяю себе слишком многое. Хотя, после случившегося поцелуя, это было бы, наверное, не очень уместно.
— Ты изощренный садист! — обижено выпалил Жюжжен, все-таки скрываясь в земле. — Видеть тебя не хочу! — послышалось оттуда уже приглушенное.
— Да, да, — хмыкнул некромант. — До следующей встречи.
Позади послышался торопливый топот ног. Этот звук отрезвил и я, собрав всю свою выдержку в кулак и вернув себе контроль над телом, нашла в себе силы отстраниться от Хилта. Мысль, что делать этого почему-то (вот странность) не очень-то и хотелось, прогнала из головы призрачной метлой. О своих странных чувствах, вызванных близостью и поцелуем некроманта, подумаю после. Когда смогу остаться наедине со своими мыслями. И быть уверенной в том, что их не подслушают. Не прочтут ничего по моему лицу или взгляду.
Как оказалось, это Фрэйн решила проведать меня, услышав подозрительные голоса. А уж вопли скелета напугали ее не на шутку. Разумеется, переживала она не за умертвие или свою нервную систему, а за одну непутевую магессу-первокурсницу, которой «посчастливилось» стать объектом слишком пристального внимания со стороны небезызвестного профессора Хилта.
— Все нормально, Фрэйн, — невозмутимости преподавателя можно было позавидовать. — Просто студентка Корствииль, когда увидела высунувшуюся из земли костлявую руку, перепугалась не на шутку. Вот и огласила окрестности своими… криками.
И вот почему мне показалось, что сказать он хотел другое слово? Воплями я, по его мнению, огласила кладбище. Только вот кричала-то не я. Но не рассказывать же всем подряд, что вопило умертвие? Ведь далеко не все знают, что они довольно разумны и… болтливы, как оказалось. И вообще, упокаивать их здесь на самом деле никто не собирается. Должно, наверное, произойти что-то из ряда вон выходящее, чтобы хотя бы один скелет ушел на покой.
— Холли? — Видимо, в некромантке зародилось зерно сомнения.
— Все нормально, — вымучено улыбнулась. — Просто… рука была такая страшная… Зато я сдала первую практику, да, профессор? — И так красноречиво посмотрела на мужчину, что он даже взгляд отвел. А все потому, что сейчас я уже в который раз мысленно представляла, как опускаю на его голову что-нибудь тяжелое и мозговправительное. Как бы потом слухи не пошли, что студентка Корствииль вопит, словно оперный певец, которому кое-что прищемили.
— В таком случае, я…
— Я сам прослежу за студенткой Корствииль, — перебил девушку маг. — Не забывай о своих прямых обязанностях.
— Да, профессор, — магесса склонила голову в почтительном поклоне. Больше не говоря ни слова, она направилась в обратную сторону.
Я проводила ее задумчивым взглядом. Вообще старалась переключить внимание на что угодно, лишь бы не смотреть на стоящего неподалеку некроманта. Слишком много потрясений за последние дни. Не хватало еще забивать голову случайным поцелуем, что так быстро взбудоражил и словно выбил из легких весь воздух. Ох, чую, когда приедет отец, проблем у меня станет не меньше, а в разы больше. Как бы он не стал контролировать каждый мой шаг. С другой стороны… Может это и не так уж и плохо, как кажется на первый взгляд? Тогда, вероятно, и Хилт станет более сдержанным и молчаливым. Против последнего я ничего не имела. Он, когда помалкивал, был сущим амурчиком. Усатым таким и хмурым.
— Что ты на меня так смотришь, радость моя? — спросил у меня Шеннон.
Моргнула, прогоняя наваждение, которое красочной картинкой предстало перед глазами. Просто усатый амур… Так необычно и любопытно, что я и не заметила, как стала внимательно рассматривать своего преподавателя и по совместительству жениха.
— Вот думаю… — Нужно было быстро решать, что говорить. Не признаваться же в своих странных фантазиях? Не хватало еще, чтобы Хилт меня потом за подобные глупости и сравнения распинал. — Почему богу Любви вдруг захотелось, чтобы мы соединили свои судьбы. Нет, я понимаю, возможный сильный магический потенциал у детей и так далее. Но разве не Стихийный бог наделяет людей и нелюдей магией? В чем тогда смысл?
— Хочешь избавиться от навязанной помолвки и грозящего тебе брака? — Взгляд Хилта почему-то опасно потемнел.
— А вы что же, нет? — ответила вопросом на вопрос. Просто и сама сейчас не могла сказать прямо, чего хочу.
Мы стояли все у той же могилы, в которой спрятался от злого профессора Жужжен. Мне нужно было всего лишь протянуть руку, чтобы снова ощутить грубость ткани, из которой была сшита черная куртка преподавателя. Но смогла бы я это сделать? И как бы на такую мою вольность отреагировал Шеннон?
Ну и о чем ты думаешь, Холли? Как бы он отреагировал… После того, как сам же тебя поцеловал, а ты охотно ответила, странно, что у тебя вообще остались такие мысли в голове.
