Греза-воспоминание исчезала, возвращая медленно в совсем другой мир. Странный, чужой и, похоже, даже более жестокий. Мир, в котором исчезла ни только маленькая напуганная девочка Маша, потерявшая со временем слишком многое, но и жесткая, научившаяся цепляться за жизнь, умненькая Мария Искрова, обещавшая когда-то давно своему любимому брату, что не сдастся.
Надолго ли я здесь? Многое ли от меня тут останется? Упрямство точно. Такое будет сложно отнять.
Совершенно невозможные недавние события врываются в мозг, который все ещё наивно надеется, что вот сейчас я проснусь в своей холостяцкой постельке.
Нет, то что я действительно лежу на чем-то мягком и при этом мне тепло — это да. Но вот то, что тело немилосердно болит, гораздо сильнее, чем от детской драки, напоминая, что последствия от ударов совсем иных, очень злых и больших мальчиков, как-бы никуда не исчезли. Тут, конечно, можно было трусливо попробовать сочинить самой себе историю про аварию, или даже разбойное нападение, о котором я просто ПОКА не помню. И вот вся такая прихожу в себя в палате после комы или глубокого наркоза с кошмарами, но…
Нет, я почти не пью и да, наркотики и снотворное тоже ни при чем — ну не моё это!
Стало быть всё это было. Невозможная, фантастическая, но всё же реальность.
И пальцы, что сейчас аккуратно касаются моего тела мне не снятся. Не мешало бы посмотреть на этого смертника, что вновь распускает клешни…
Но на сей раз любопытство и благоразумие взяло верх над раздражением и я попыталась прибегнуть к извечной женской хитрости — великой науке подсматривания из под ресниц. Если на тебя не глядят в упор, ловя малейшие движения, то шанс не выдать своё пробуждение и незаметно понаблюдать велик.
Мягкий свет проник в мизерную щель, на которую я позволила себе приподнять веки.
О, ну здравствуй, спаситель! Помнится я сетовала, что попаданке не предоставили персонального принца? Черт, мне опять подсунули кого-то неправильного.
Но завораживающе притягательного.
Мой недавний суровый избавитель сейчас сидел напротив лежащей тихо и делающей вид, что до сих пор отсутствует в этом мире, меня. То, что снизу до талии, доставшееся по неясно пока чьей прихоти мне тело, покрыто теплым пледом, я чувствовала, но вот, опять же по ощущениям, из одежды на мне больше ничего не было.
И это несколько напрягало.
А вот на спасителе имелись плотно обтягивающие ноги штаны и сорочка с закатанными по локоть рукавами, оттеняющая белизной мягкой и тонкой ткани смуглую кожу и демонстрирующая в вырезе с распущенными завязками весьма привлекательную картинку. Волосы были схвачены в толстенный конский хвост, черные глаза блуждали где-то в районе моей груди, а руки… Господи, да это же просто произведение искусства! Перевитые венами мощные мышцы предплечий, покрытые какими-то знаками и непонятной вязью, буквально приковывали взгляд. А идеальные, длинные, но даже на вид не изнеженные, а крепкие пальцы, которыми, я могла бы поспорить на что угодно, он мог свернуть чью-то шею и даже не заметить, сейчас с такой осторожностью дотрагивались до моих многострадальных ребер, стараясь то ли осмотреть, то ли ещё что, но явно не стремясь причинить лишнюю боль. Мужчина глядел внимательно и хмурился — увиденное ему явно не нравилось. Он прищурился, резко поджал губы и ноздри его хищно дрогнули, а касающиеся меня пальцы внезапно стали обжигающе горячими. Мне стоило неимоверных усилий, чтобы не закричать и не дернуться. Жар разбегался по коже, а внутри что-то начало подрагивать, но боль, как ни странно, утихла. Пальцы мягко скользили по бокам, разнося тепло и я постепенно расслаблялась, но не прекращая смотреть за хмурившимся мужчиной. Вот интересно, кто же он все таки такой? И кем приходится этой успевшей столько натворить Марше? Отчего-то очень не хотелось, чтобы он оказался каким-либо родственником…
Искрова, может у тебя просто слишком давно не было мужика? Впрочем, судя по реакции, у этого тела тоже. Кстати, посмотреть на себя в какое-нибудь зеркало тоже не плохо бы…
Вот да, это ж наименьшая из твоих насущных проблем сейчас! Всегда подозревала, что ты не настолько умна. И то, что ты, Машенька, не самая красивая, давало тебе шанс развить мозги, а не впадать в перманентный экстаз от того, что тебя неожиданно лапает такой самец! Он, вроде как, просто лечит, так что, губу закатай!
Пусть и обидно…
И тут этот образчик семидесяти процентов грез взрослых девушек (ну да, малолеток с их «кавайными няшками» я, пожалуй, исключу — явно герой не их романа), весьма недвусмысленно сдвинул ладони вверх и огладил большими пальцами рук одновременно обе груди, вышибив из меня возмущенный вздох и заставив непроизвольно распахнуть от такой наглости глаза!
Ага, бойся своих желаний!
Наши взгляды скрестились и губы «доктора» исказила совсем не добрая ухмылка.
— Руки убрал! — рявкнула я и дернулась, делая попытку отползти.
— А то что? — прозвучал в ответ глубокий голос с явной издевкой. — Снова попытаешься сбежать? — Он отдернул руки от моей груди, словно касался чего-то мерзкого, хотя, могу поклясться, пару секунд назад это было точно не так, и сжал на миг руки в кулак.
«Да кто ты такой?! Что вам всем от меня надо?» — хотелось крикнуть, но сдерживало понимание, что скорее всего меня либо за сумасшедшую примут, либо, чего доброго, к какому-нибудь местному экзорцисту потянут.
— Маршалла, я ведь предупреждал, чтобы не делала глупостей! — продолжил менторским тоном, снова превратившийся в надменного господина, уверенного в своей правоте, — Не дергайся! Настой ворники лишь на время дарит ощущение силы, уж это, думаю, ты знаешь. Так что пожинать плоды упрямства все равно придется. Я думал ты умнее! Но, кажется, мне теперь понятно, почему Ганна была так рада от тебя избавиться, что даже переплачивать не пришлось! Куда приятнее, когда чужую дурь выколачивать придется не тебе самой, — ухмыльнулся он и сложил руки на груди, слегка откинувшись назад. Он вероятно ждал взрыва возмущений, судя по тому вызову, что читался в глазах.
А вот облом! Нет, я бы непременно поскандалила, ведь красавчик бесит уже нереально! Но вот желание разобраться во всем превышает острую потребность съездить по нахальной физиономии. Спокойно, Маш, ты ж разумная. Ну, бесится мужик, так может есть за что, а?
Или всё же?
— Уверен, что потянешь? — выпаливаю, словно внутри какой-то бес вновь за язык тянет. А то, что происходит потом вообще повергает меня в шок. (Ага, опять!)
В груди словно взрывается лава, моя правая рука молниеносно выбрасывается вперед, а пальцы сами(!) пляшут, словно выписывая… Да не, реально выписывая слова, которые огненными строчками непонятного мне языка вспыхивают в воздухе!
Я ошалело смотрю на беспредел творимый моим телом, но правда недолго, потому что мужчина напротив мгновенно вскидывает руку в ответ и огненные буквы исчезают, втягиваясь в его пальцы точно так же, как недавно пламя костра. А дальше следует резкий бросок ко мне. Мгновение и мои запястья перехвачены и закинуты куда-то за голову, а он нависает надо мной, обдавая своим запахом и сверля глазами, которые буквально проедали во мне дыру.
«Наверное, так пахнет раскаленный зноем металл, когда на него бросают горные травы!» — я невольно вдыхая этот запах и вижу, как в черноте омутов разгорается адское пламя.
— Можешь даже не сомневаться, ведьма! Ты — моя! И я всегда буду сильнее и быстрее, Марша…
Глава 4
Мозг, ты где вообще был? Предатель…
Что, Машенька, продолжаешь вести содержательные внутренние диалоги? А ты, кстати, в курсе, чего это признак?
И нечего возражать, что пока, кроме внутреннего голоса, никто не отвечает на эти тирады, то и волноваться не о чем. Тенденция-то так себе! Нехорошая, я бы даже сказала. Впрочем, на фоне случившегося, и неудивительная.
Так что одевайся, раз велено и жди новых указаний. Потом помаешься самобичеванием…И, собственно, не за чем так и дергаться! Ну подумаешь, все твои сто сорок девять баллов IQ улетели в небытие, оставив тебя растекаться лужицей под навалившимся на тебя мужским телом? И да, тело что надо.
