— Ну, я пойду? — уточнила я, на что Хьюберт сделал мне ручкой, мол, окей, не видишь, что ли, я занят уже. А я и рада, снаружи тем более беспокоился конь. Но у выхода меня окликнули:
— Ты, твой знак не потеряй, — сказал он в полной уверенности, что потеряю. В мою сторону полетел кружок на шнурке, на металле какой-то герб, так и не разберешь. — И сапоги.
— Что — сапоги? — тут я немного подвисла.
— Сними мне сапоги, чему вас учат, — проворчал он, указав на ноги. Я бы поняла, если бы он болезный был, с травмой или еще что, но скакал до этого козликом, так что…
— Нас такому не учили, — состроила я вид, что очень волнуюсь. — А вдруг я что-то не так сделаю? Мы, женщины, вечно все делаем не так, да?
— Смысл в твоих словах есть, к моему удивлению, — он важно покачал головой и разрешил: — Так и быть, сегодня можешь быть свободна от этой обязанности. Позже я сам объясню тебе, как снимать с меня сапоги.
Ой, спасибо большое! Благодетель нашелся! Я выскочила из шатра разъяренным драконом, чтобы не настучать по голове работодателю. Хотя какой он мне работодатель? Денег я от него не видела, а кошелек он проморгал. Да я условий контракта даже не видела! Надеюсь, это не пожизненный найм!
Успокоилась я в общем-то быстро, коня и правда нужно было сдать в стойло, а где они, легко догадаться по ржанию и другим оруженосцам, идущим в ту сторону. Монотонная, привычная работа должна помочь сосредоточиться и успокоиться, принять новые условия жизни. Ха, список он мне выкатил! Подай, принеси, за едой сходи… А вот про еду было как нельзя актуально. Хьюберт и яблочко может погрызть, вон, в шатре на столе валялись, а мне питаться надо регулярно. С таким-то уровнем стресса!
К моему удивлению — а я уже готова была прорываться с боем — стойла найти и припарковать там коня удалось без проблем. Кто-то из оруженосцев порывался обсудить со мной какие-то новости, Ликс могла общаться с ними, я это понимала. Но сейчас лучше было сторониться разговоров. В стойлах нашлось и свежее сено, и старые скребки, и даже помощник — тонкий худой подросток, который помог и с седлом, и подсказал, где корм и воду для животного взять. Кстати, жетон понадобился, когда самый главный конюшенный пришел: оказалось, так просто здесь коня не оставишь, точнее, оставишь, но либо ты гость, либо плати, иначе можно остаться без коня. И как раз знак рыцаря нужен, чтобы не лишиться лошади, седла и упряжи, к тому же все имущество Хьюберта было этим знаком отмечено.
Работа действительно помогла. Пока я скребла шкуру животного, осматривала его, в голове постепенно вырисовывался план. Присматривать за Хьюбертом — это раз. Пусть он смотрит на меня как на дерево, зато руки не распускает, а то, судя по увиденному, нравы здесь дикие, а люди не все в курсе про то, что мыться надо. Искать путь домой или хотя бы намек на это — два. Я понимала, что происходящее не факт, что можно исправить или как-то отменить. Но хотелось хотя бы знать, что произошло со мной! И три, если уж ничто не вернет меня назад, узнать об этом мире все и сделать так, чтобы жить мне было комфортно. Ну, может, канализацию им тут проведу. А то справляют нужду в подворотнях и в реку. Только разобраться бы в верованиях и суевериях, а то еще сожгут на костре.
Про костер это я вовремя вспомнила, голодный желудок чуть ли не кричал мне «закинь в меня хоть что-то». Я запомнила место, где оставила коня, проход в это стойло тут же перекрыли и мелком изобразили крестик. Там, где должна быть еда, стоял невыносимый ор, а запахи и вовсе сбивали с ног. Здесь воняло жженой шерстью. Ну, там, собственно, кабанчик крутился на огромном вертеле, так что неудивительно.
Я стала на носочки и только тогда увидела кухню. Это была наскоро сбитая из дерева постройка, крыша на столбах, так сказать. Вокруг нее разбросаны несколько длинных столов. Еду варили в огромных котлах, и чуяло мое сердце, что скидывали туда все, что под руку попадется, а если что само упало, то и хорошо. Пахло потом, жиром и мясом, а еще ядреным луком. Его же предлагалось просто так жевать, дожидаясь своей очереди на миску похлебки.
Чуть в стороне раззявила свой рот огромная печь, куда то и дело закидывали лепешки. Пара мгновений — и местный лаваш готов. Народ сгребал мясо, лук и подобие перца, местный хлеб, миску похлебки и, стараясь ничего не уронить, отходил к столам. Хорошо, что я достаточно быстро узнала, что оруженосцам и рыцарям полагалась пайка вне очереди. И отдельный стол — все-таки положение выше, чем у рабочих. Похлебку я решила, естественно, никуда не нести, не в чем, но забрала себе две миски. Мясо полагалось завернуть в хлеб, в качестве элитной добавки дали еще ломоть белого волокнистого сыра, и все это обернули относительно чистой тряпкой и мне вручили. Я сделала себе пометку: обзавестись всяким полезным барахлом типа казанка, ткани, мешочков, специй, котомку, опять же, откопать где-нибудь или сшить — или местный рюкзак, а то очень уж неудобно — еда есть, а куда положить ее — нет.
Еда была жирной, несоленой, неполезной, мясо местами подгорело, но… голодной мне все было хорошо. Ну и я надеялась, что организм Ликс привычен к такому. Главное, что похлебка была горячей, просто не стоило рассматривать, что там за косточки на дне.
От еды меня слегка разморило, так что я даже немного прошлась вдоль всего лагеря, поглазеть-то стоило. Правда, не забывала о воришках, держала жетон и еду при себе. Здесь был шатер с кузнецами, где правили доспехи и точили мечи, подковывали коней, да и просто за мелкую монету — квадратную пластинку — бросали мелкие брызги металла на каменную стену. Те рассыпались ярким фейерверком, иногда подпаливали шкуру слишком резвым зрителям. Но даже опасность серьезного ожога не останавливала их.
Были какие-то травники, опять же пирожки, просто торговые палатки. И три шатра с суровой охраной — там продавались украшения — массивные, искусно сделанные и несуразные, из серебра и ярких камней, а еще оружие и — вот уж редкость — зеркала.
Они были совсем крошечные и лежали каждое в своем гнезде. Подходить к ним нужно было осторожно, простых зевак и вовсе не пускали, меня только жетон рыцаря и спас.
И выглядела я, ну это и неудивительно, чумазой, растрепанной, но решительной. Смириться с новым лицом получилось достаточно просто. «Это теперь ты», — подумала я и все — галочка поставлена, теперь можно не особо мучиться, представляя себя со стороны.
Так постепенно я нашла, и где ванну можно заказать. Рыцарям кадку с водой притягивали. А остальные могли и баней воспользоваться. Ну как — баней… Бери ведро горячей, ведро холодной воды, заходи за деревянный заборчик, на заборчик вешай одежонку и тут же поливайся. Хватило — отлично, не хватило — экономнее надо быть. Никакого стеснения никто не испытывал. Но, собственно, чему удивляться, если здесь только мужики и были. А дамам полагалось или дома сидеть, или в шатрах все делать. М-да…
Но в целом все было не настолько ужасно, хотя цивилизованный человек внутри меня уже устал офигевать от окружения. Ну ковыряется этот мужик в носу и вытирает палец о рубаху, ну подумаешь, не о меня же вытирает…
Вернулась я в шатер Хьюберта довольная собой. А что, с конем все в шоколаде, еда в желудке переваривается, еще и добавка с собой, воду заказала, топливо можно было взять чуть ли не на каждом углу — это был высушенный прессованный навоз. А что до одежды… Так Хьюберт не маленький, раньше как-то без оруженосца справлялся же, значит, и сейчас справится!
— Тебя только за смертью посылать! — встретил меня недовольной миной рыцарь. А я что? Сделала лицо попроще и молча протянула еду. Хьюберт уже переоделся, и местная ванна за его спиной уже стояла, значит, нашел кому поручить. Рядом с креслом появился еще колченогий табурет, на котором раскачивался какой-то тоже расфуфыренный рыцарь, судя по бороде и всяким гербам на груди. На восклицание Хьюберта незнакомец заржал в голос, распространяя вокруг себя знойные ароматы лука.
— Твоя-то еще чистая, мой дурак почти сразу поскользнулся на конском дерьме. Выгнал его из шатра, пусть моется, теперь вот подозреваю, что дорогу назад он забыл!
