Я совершенно не ожидаю, что окажусь в галерее не одна. Перед портретом легендарного Дарена Вадора, склонив голову набок, стоит брюнет. Царственная осанка, презрительный прищур, руки небрежно заложены за спину и пальцы сцеплены в замок.
Мои шаги гулко отдаются от стен.
Брюнет медленно поворачивается, и я невольно думаю, что уроки высокомерия нужно брать именно у него.
Мы не были представлены друг другу, но я знаю, кто этот брюнет. Он ни кто иной, как посол империи Таэль, граничащей с Вадором и мечтающей, как они говорят, “воссоединиться с полуостровом”.
До того, как храм Белой богини был захвачен чудовищами, полуостров действительно входил в состав империи.
Я останавливаюсь, будто на стену налетаю. Посол — фигура весомая. Могу ли я использовать его для защиты семьи? Это будет называться государственной изменой, да? Но я не собираюсь стесняться! Звучит по-детски, но правящая семья первая совершила предательство.
Может, завещание последнего Великого князя и впрямь было подделкой?
Наверное, я слишком пристально рассматриваю посла. Он насмешливо изгибает полные губы:
— Леди, я настолько хорош, что вы влюбились с первого взгляда? — в голосе неприкрытая насмешка.
Стройный, поджарый, черты лица, что называется, породистые. Его глаза завораживают — чёрные, как безлунная ночь, совершенно лишены естественного блеска. Кровь… демонов?
Что он там спросил?
Я медленно приближаюсь к брюнету. Вблизи видно, что волосы струятся мягкой волной. На ум невольно приходит сравнение — Рей иногда позволял себе ходить с сальными. Кажется, господин посол удивлён, да? Я улыбаюсь.
Коснувшись его плеча, стряхиваю невидимую пылинку.
Его глаза широко распахиваются. Он задерживает дыхание.
— Господин, вы скоро лопните от самодовольства.
Я не лгу. Вскоре этот холёный высокомерный тип найдёт свою смерть. Он будет разорван дикими зверями на ближайшей Великокняжеской охоте.
Глава 3
— Неужели?
— Хей, я предсказала вам близкую смерть. Вы могли бы быть посерьёзней.
Его взгляд становится острым, совсем не таким, какой ожидаешь от высокомерного лорда, услышавшего в свой адрес очень злую шутку. Самое поразительное, что господин посол совсем не злится, а ведь при желании он мог бы раздуть мои слова в международный скандал. Я только сейчас сообразила… Или не мог? Свидетелей-то нет.
Он повторяет мой жест, стряхивает несуществующую пылинку уже с моего плеча. Но если у него рукав длиный и из плотной ткани, то у меня летящий рукав-крылышко. Его пальцы словно невзначай соскальзывают по моей обнажённой коже.
От мужчины приятно пахнет кофе…
Простейший жест, но у меня дыхание перехватывает. Я злым шлепком ударяю его по ладони, но в результате только прижимаю его пальцы к себе. Лорд искренне хохочет:
— Госпожа, вы очаровательны, когда похожи на разъярённого котёнка. Не назовёте своё имя, раз уж мы оказались в столь… интимной ситуации?
— Оу? Господин таэльский посол не может узнать высшую аристократку страны визита? Неужели господин посол некомпетентен?
Я, наконец, разрываю дистанцию и иду прочь. Сердце бешено колотится. Я всерьёз опасаюсь, что он попытается меня остановить. Иногда отсутствие свидетелей отнюдь не благо.
Сейчас нет, а в будущем после следует иметь в виду и… использовать.
До выхода из Парадной галереи всего несколько шагов. Посол меня не преследовал, но на выходе меня догоняет его смешок:
— Кто сказал, что я не знаю? Княжна Иси, вы так и не ответили на мой вопрос. Вы влюбились в меня с первого взгляда?
Ха!
— С десятого!
— Начинаю отсчёт, княжна Иси.
Он смеет называть меня домашним именем? Наглец!
Я нарочно захлопываю дверь с грохотом и понимаю, что он вывел меня из себя. Нет, я, конечно, сама дала волю эмоциям, в душе буря, и в таком состоянии просто нельзя появляться перед принцессой. А ещё я из-за задержки непозволительно опаздываю.
Плохо!
Я сворачиваю с дорожки и останавливаюсь в тени дерева. В стороне начинается хозяйственная часть. Кажется, прачечная, но я могу ошибаться.
— Девушка! — зову я, заметив служанку в форме низшей горничной.
— Л-леди?
Возраста Лали, испуганная моим обращением, меня не узнала… Полагаю, она не способна ни на что, кроме своей работы.
— Мне дурно. Ты можешь принести мне воды?
— Я… Л-леди…
Чего я и ожидала.
— Тогда просто проводи меня!
Если я появлюсь в сопровождении случайной горничной, сошлюсь на скверное самочувствие после волнительного вечера и бессонницы, принцесса вряд ли заподозрит, что я прозрела.
— Д-да, леди.
Я хватаюсь за её руку, слегка наваливаюсь, но не так, чтобы девочке было тяжело. Главное, чтобы со стороны я выглядела полуобморочной.
— Мне туда нельзя, — пугается горничная, когда я сворачиваю на тропинку в сад, где принцесса устроила чаепитие.
— А бросить леди в кусты можно?
Горничная больше не осмеливается возражать.
Моё появление быстро замечают, из беседки мне навстречу устремляются три младшие фрейлины.
— Княжна Исидара?
— Белая богиня, что с вами?
— Нужен доктор?
Горничная застывает. У неё словно ноги отнялись.
— У меня закружилась голова, а эта милая девочка меня проводила. Я боюсь, если бы не она, я бы не справилась. Одна из фрейлин тотчас предлагает мне локоть. Горничная получает пару слов похвалы и опрометью бросается прочь от пугающего её высокого общества.
Я, притворяясь умирающей лебедью, добираюсь до беседки.
— Белая богиня, княжна! — принцесса выглядит искренне взволнованной.
— Прошу прощения, у меня голова закружилась, — торопливо извиняюсь я. — Мне уже гораздо лучше. Видимо, я вчера переволновалась, — надеюсь, звучит правдоподобно.
По знаку принцессы старшая фрейлина подаёт мне чай, и я горячо благодарю.
— Не извиняйтесь, княжна. Леди не дадут соврать, мы все вам очень сопереживаем. Господин Лотт так трогательно просил вашей руки. Признаться, когда я только услышала, я подумала, что мы сможем поздравить вас с благополучным разрешением, однако князь Кокберг остаётся холоден даже к такому проявлению чувств. Всё равно, вы такая счастливая!
Нет.
В прошлом я бы согласилась, но теперь, когда я знаю цену сладким словам…
Прямо сейчас я не могу избавиться от Рея насовсем, но могу извлечь из положения хотя бы небольшую пользу.
Покачав головой, я возражаю:
— Ваше высочесто, вчера Рей Лотт поступил очень… неосмотрительно. Я понимаю, что он действовал из лучших побуждений. Но разве такой талантливый человек не должен был задуматься о последствиях? Теперь в “Светской хронике” наша семья представлена высокомерными снобами, на мою репутацию брошена тень. Говоря откровенно, я разочарована. Уверена, папа отнёсся бы лучше, если бы Рей не сделал частные вопросы достоянием публики.
— Любовь ослепляет и заставляет совершать глупости, — леди Аль, старшая фрейлина, снисходительно отмахивается от моих обвинений.
Хорошо, что это она, а не принцесса лично.
— Не говорите так, леди. Влюбиться может каждый, но я убеждена, что её высочество никогда не позволит себе глупостей. В конце концов, оправдывая господина Лотта таким образом, разве вы не принижаете его, ровняя с простолюдином?
На первый взгляд может показаться, что я защищаю Рея, но на самом деле я снова возлагаю на него вину за недопустимое поведение. Эх, хотела бы я сказать, что он оскорбил меня, но чрезмерно яркая реакция вызовет у принцессы слишком много вопросов. Не стоит спешить.
— Княжна, почему бы вам не сказать господину Лотту пару слов? Уверена, он не станет вас расстраивать. Хотя… Поскольку мы все здесь подруги, я скажу то, чего не должна говорить. Леди, вы ведь сбережёте мои слова в тайне?
— Разумеется, ваше высочество.
— Конечно, как же иначе, — подхватывает хор фрейлин.
Я вынуждена кивнуть.
— Правила важны, но иногда, нарушив их, можно выиграть. Княжна, я люблю вас как свою родную сестру. Как причастная к зарождению вашей с Реем Лоттом любви, я чувствую ответственность. Я готова помочь вам и обещаю справиться с последствиями.
