Луна была такой с детства, и ничто не помогало исправить ее.
Луна закатила глаза и подняла драгоценности. Они мерцали, и даже через зеркало было видно, что они были дорогими.
— Да. Ладно? Эти милашки пели, и я не могла оставить их под замком. Они хотели увидеть солнце, и я хотела убедиться, что их желание исполнится.
— Идет дождь, — сухо ответила Мэв. — Но я связалась не из-за этого. Хотя ты не должна воровать.
— Знаю, знаю, — ее сестра повесила одно из ожерелий на шею и взмахнула горстью. — Тогда продолжай. Старый чудак, который здесь живет, еще долго не проснется. По крайней мере, я так думаю. Я добавила немного снотворного в его чай, когда приходила раньше.
В этом плане было столько неправильного, что Мэв не знала, с чего начать. Но в ее обязанности не входило отчитывать сестру за воровство. Луна могла делать все, что хотела. Мэв продала свою жизнь, чтобы ее сестры могли выбирать, какой путь они хотят.
— Хорошо, — вздохнула Мэв. Затем она приступила к подробному описанию того, что сказал Леон, ничего не упустив, чтобы Луна могла подумать об этом.
Какой бы сумасшедшей ни была ее сестра, Мэв доверяла мнению Луны. И Беатрис, если кто-то из них мог уделить немного времени своей старшей сестре.
К концу их разговора она с тяжелым вздохом бросила папку и письмо на колени и сняла с носа очки.
— Вот так. Я не знаю, что делать.
В какой-то момент Луна села, и Мэв могла видеть только глаза сестры. Но эти ярко-зеленые глаза были широко распахнуты от шока от этой истории, пока мысли плясали в ее голове.
— Интересно. Но они больше никогда не вызовут тебя? Ты, наконец, освободишься от них?
— В теории, — Мэв не доверяла Церкви настолько, чтобы поверить в это. Они рассказывали ей и хорошее, и худшее в ее жизни.
— Ну… я думаю, ты должна это сделать, — ее сестра почесала нос кольцом с особенно большим бриллиантом. — Разве есть другой выбор? Ты снова сможешь быть одна, Мэв. Церковь перестанет тянуть тебя за волосы.
— А если это ложь? Это вампир, Луна. Это не просто выслеживание людей, которые лгут о том, что они одержимы, — Мэв попыталась подавить этот страх, но не смогла.
Ее сестра прикусила губу и сказала:
— Ты можешь позволить себе этого не делать? Вампир — это вампир, конечно. Это серьезно. Но я думаю, ты бы отдала что угодно, если бы это означало свободу.
— Ой, почему ты всегда права? — проворчала Мэв. — Поговорим позже.
— Хорошего вечера, сестренка! — Луна снова появилась в поле зрения, теперь на ней были все украшения, которые она украла. — Держу пари, что он будет не лучше моего.
Мэв вытерла запотевшее зеркальце прежде, чем ревность вспыхнула в ее груди. Луна. Всегда веселилась, пока остальные ее сестры работали.
Она снова плюхнулась на кровать, уставившись в потолок и пытаясь не обращать внимания на то, что ее плечо снова стало мокрым.
— Вампир, — пробормотала она. — Проклятый вампир.
ГЛАВА 3
— Вы верите, что она придет? — спросил дворецкий.
— Да, вряд ли у нее есть выбор, — Карминный герцог шел от своего кабинета по коридору рушащегося дома, дворецкий следовал за ним.
Здание было в плохом состоянии, и воспоминание о лучших днях было для него как драгоценность. Он когда-то наполнял дом вечеринками. Тогда Кастра Ноктис был красивым и новым. Так много людей ходило по залам, не зная, что они были среди самых опасных существ в мире.
Они пировали до ночи. Он и его друзья наслаждались, купаясь в крови, криках и страхе. О, воспоминание все еще заводило его, хоть он не мог сейчас попробовать смертного.
Но скоро.
Скоро она прибудет, и он сможет попировать, его воспоминания взывали к кровожадности в нем.
Плащ развевался за ним, он ускорился. Он осторожно обошел небольшой развалившийся участок зала, хотя луч солнца задел край его сапога. Карминный Герцог не отреагировал, но облачко пара вырвалось из-под потертой пятки.
— Мартин, — позвал его дворецкий, — можете подождать?
Он вздохнул и повернулся в тени.
— Чего ты хочешь? Я уже сказал, этот план сработает. У нее нет выбора, и Церковь пыталась поймать меня годами. Они не упустят шанса.
Джентри стоял в свете солнца, хмурясь, игнорируя то, что стоял в единственном месте, где Мартин не мог его коснуться. Хотя Мартин не хотел снова пробовать парня. Джентри повезло, его кровь была ядовитой для вампиров. Что-то было в его крови, что заставило его семью бросить его умирать на улицах.
Слава смертному Богу, что вампиры всегда искали потерянных и забытых. И порой они их не съедали.
Джентри скрестил руки на груди и смотрел на вампира, давшего ему дом и работу.
— Вы думаете, что это сработает, но я обязан напомнить вам обо всех других.
Другие.
Нет, Мартин не хотел думать о других. Такие мысли приведут только к непрерывной одержимости его поражениями, а до этого день был хорошим. Он не мог дойти до того, когда он думал только о криках невест, которые умерли зря, потому что он был один.
Ах, вот оно. Ужасный туман вины, который окутывал его. Порой он клялся, что души всех женщин, которых он убил, преследовали его. Не те, которых он ел. А те, кто не пережил его надежды.
Его нужду.
Он должен был что-то ощущать к тем женщинам, и в темнейшие моменты так было. Но другая его часть напомнила Мартину, что он был один веками. Он был старым, устал, и после всего этого времени он заслуживал того, чтобы кто-то выживал годы с ним.
Из-за того, что он не мог умереть, было сложно формировать долгую дружбу не с вампирами. А вампиры были такими утомительными.
— Да, да, — буркнул он, махнув ладонью. — Я понимаю, что должен ощущать стыд. Так и есть. Но это другое.
— Откуда такая уверенность?
Тревоги парня имели смысл. Бедняга видел, как многие женщины входили сюда, но не покидали это место.
Мартин не мог ответом кого-то успокоить. Он даже не мог успокоить себя. Вместо этого он кивнул.
— В этот раз я буду осторожнее.
Он мог предложить только этого.
Развернувшись, он пошел по перекошенным коридорам. Мартин прошел мимо комнат, которые
