махина лишь переступила с лапы на лапу и снова приблизила ко мне свою голову, едва в живот не утыкаясь ноздрями.
— Эй, иномирянка! — услышала я крик и повернулась. — Он выбрал тебя, скрепи узы! — орал в паре метров от меня Арман.
— Ты это мне? — опешила я.
— Вытяни руку и позволь ему укусить тебя! — крикнула Лилия, да и Джеймс тоже был тут как тут.
— Чего?!! Рехнулась?! Да если он пасть откроет — я туда даже не пригибаясь войти смогу!
— Делай: что я сказала!! Не протянешь руку — сожрет!!
— Врешь!
— Проверь! — нахмурилась она, скрещивая руки на груди.
А проверять совсем не хотелось, хоть я и видела по женщине: блефует. Вот только вид остальных наблюдателей все же насторожил: не менее сотни человек сейчас уставилось в мою сторону. Кто из окна избы высунулся, кто так и застыл посреди улицы с ведрами в руках… И вот абсолютно на всех лицах было напряжение. Даже если Лиля и врет, то ситуация не шуточная — это видно по остальным.
— Протяни руку! — настаивала мой двойник. — Я потом расскажу, не орать же мне!
— Ближе подойди!
— Я на смертницу похожа? — вздернула бровь она. — Он не подпустит: пока ты либо от него не откажешься, либо не скрепишь узы!
— А я, по-твоему, похожа?! Добровольно руку подарить этому птеродактилю в качестве зубочистки — это нормально, да?! И как же отказаться от этого подарочка?
— Если ты сейчас не выберешь его в ответ, то тебя все равно выберет какой-нибудь детеныш, — махнула Лиля в сторону трехметровых особей и подростков. — А потом будешь с детьми учиться летать и падать! Свободные взрослые особи — штучный товар. Бери, говорю!
«Падать?» — подняла я глаза, и уставилось в небо, рассматривая снующих туда-сюда огромных существ. «Оттуда падать?! Твою ж мать…» — ужаснулась я, так как полудраконы летали даже не на уровне птичьего полета, а намного выше.
— Фауст уже взрослый, он сам тебя всему научит и никогда не уронит! Немедленно протянула руку и придумала новое имя своему коррану!! — продолжала кричать Лиля.
Я перевела взгляд на коррана — вот оказывается: как называют эту смесь бульдога с носорогом. Он был не похож ни на птеродактиля, ни на дракона, ни на динозавра, скорее на экрана, вот только в мелкую рыбью чешуйку и с огромными костяными наростами на изгибах лап и крыльев. Махина эта была огромной, черного цвета с бордовыми и темно-фиолетовыми пятнами на крыльях и брюхе. Вот и как это существо обозвать? Кличка Черныш как для котенка тут вот совсем не подойдет.
— Мрак, — тихо сказала я, зажмуриваясь и вытягивая перед собой руку.
Сказать: что было больно — это ничего не сказать. Я изо всех сил стиснула зубы, заглушая свой дикий вопль — мало ли: что сделает этот корран, если я вдруг заору. Чуть выше запястья в руку словно копье вонзили, поэтому: не смотря на мое геройство, от нестерпимой адской боли сознание снова покинуло меня.
Сквозь пелену сна до меня стали доноситься тихие голоса. Потихоньку я выплывала из забвения и стала прислушиваться.
— …один из постовых ворот в Колыбель Жизни принес в замок эту девочку в весьма… обнаженном виде, — услышала я мужской голос. — Я принял ее за миель Лилию и приказал отнести в ваши покои. Затем я отослал гонца в клан Ледяных гор, чтобы предупредить об этой странности…
— Ты был в шахтах, когда гонец передал мне послание: что меня голую обнаружили караульные в клане Снежных скал, — заговорила уже вполне знакомая по голосу Лилия. — Я была возмущена столь абсурдному обвинению по свою душу и понеслась сюда, чтобы выяснить обстоятельства недоразумения…
— Ну, посланец все же долетел до меня, и я помчался следом, — тяжело вздохнул еще один собеседник. — Думаешь: это она?
— А ты все еще не веришь? Мне вы не поверили, когда я твердила: что ношу двоих! Дани вы тоже не поверили: что она приняла второго ребенка, но даже пол не разглядела, как дитя исчезло прямо из ее рук! Джеймс, ты видишь ее и снова не веришь?! — чуть ли не сорвалась на крик Лиля.
— На Аэритосе не бывает близнецов!
— Вот именно! Поэтому он и забрал мою дочь! — парировала женщина. — Не прощу ему! Никогда не прощу!
«Вот это просто ахренеть…» — и это было самое скромное из того хоровода мыслей, которые обрушились целым цунами в мою голову. Вот даже представлять себя страшно на месте Лилии. Каждая женщина чувствует дитя, и как он толкается: особенно на последних сроках. И вот приходит день родов, а второй ребенок испаряется из рук акушерки и никто вам двоим не верит — это же ужас! А я? А я чем заслужила жить в одиночестве в чужом мире? «Джеймс и Лилия мои родители…» — никак не укладывалось в моей голове. Стало быть: я вовсе не иномирянка, не землянка, а наоборот: вернулась домой… И даже брат у меня имеется: Арман — мой близнец… «Вот это индийское кино…»
— Лил, нельзя такое говорить в адрес Создателя. Он же вернул ее…
— А если нет? А если это не его решение? — вступил в разговор еще кто-то. — Что если душа вернулась в свой мир, именно потому: что освободилась от другого?
— В данной ситуации этот вопрос очень важен: почему и каким образом наследница теперь с нами… — услышала я мелодичный, но все же мужской голос, и едва подавила в себе желание распахнуть глаза.
У вас бывало такое: что от одного только голоса мужчины внутри все замирало, по коже забегали мурашки, а на ногах даже в сапожках пальчики поджались?
— Если душа юной миель сама вернулась домой, то боюсь: что Саргас может отправить ее обратно — во избежание нарушения баланса. А вот если перемещение имело умысел, как и в случае с миель Лилией, то к чему нам готовиться? — продолжил мысль он.
«Обратно? Что значит: обратно? Я что: волан в бадминтоне?! Где этот Саргас?! Отправитель хренов! Почта России по нему плачет!»
— А если причина в некотором роде такая же, как и у мамы была? Я хочу сказать: а не должны ли мы с сестрой заменить кого-то на троне в других кланах? Все тринадцать живы, здравы и при своем уме? — услышала я братца-кролика.
«Кланах? Троне? Вы кто, люди? Короли? Императоры? Очуметь просто: вот это у меня семейка…» — прифигела я, вспоминая о тронном зале на первом этаже замка.
— Римус, узнай. Если причина в этом, то я даже вздохну спокойно… Но думаю: что здесь
