сразу возник вопрос: «Что же с ними делают?»
Понимаю, что такой наследник может быть позором семьи. Но это же не значит, что нужно над ним издеваться и указывать на его душевную рану. Он же их плоть и кровь… Их дитя, которое совсем не виновато в своём рождение.
Несколько минут мы ехали в тишине. Дедушка думал о своём, а я же пыталась достучаться до хранителя и расспросить про всё. Пока что только он знает, что со мной происходит. Не может быть столько совпадений за один раз. Или я реально сошла с ума? Пережить такую трагедию… Мне пришлось слишком сложно в последние дни, поэтому моё сознание решило вот так подыграть мне, чтобы полностью не погрязнуть в одиночестве?
«Вот не надо тут плакать. Я вполне реален, — пробубнил хранитель. — Как только ты наконец — то пройдешь обряд пробуждения в святом храме. Ты сможешь найти в себе силы и призвать мой образ»
Этот голос слышу только я одна? Огляделась по сторонам. Дедушка даже ухом не повёл, а значит, что ничего не слышал. Точно рехнулась…
«Да всё с тобой нормально! — мужчина повысил голос. — Я всегда был с тобой. С момента твоего рождения. А не слышала ты меня только потому, что твоя мать своими барьерами и защитными артефактами блокировала мой голос. Да и в прошлом не видел смысла говорить с тобой. Ты была под полной защитой. А мне нужно было сохранить больше сил, чтобы в нужный момент защитить свою госпожу!»
Ты уже определись, я твоя госпожа или глупая девчонка, которая вообще ничего не знает? Подождала минуту, но ответа от него так и не услышала. Решил промолчать и не отвечать на такой важный вопрос?
— Аделаида, в сундуке лежат целебные зелья и мазь. Обработай свои раны, а то сама знаешь, что время опасное сейчас. Любая зараза через кровь может попасть, — добрым голосом сказал дедушка, взглядом указав на второй сундук. — А мне не хочется потерять и тебя.
Он сглотнул тяжёлый ком в горле и отвёл взгляд в сторону. А сразу решила не бередить эту рану. Самой страшно больно только об одной упоминание моей матушки. Сердце разрывается на мелкие кусочки, и я с трудом сдерживаю слёзы, чтобы как маленькая девочка не упасть на колени и не расплакаться.
Аккуратно спустилась в повозку и достала все нужные склянки и бутыльки. Целебная мазь больно щипала и колола пострадавшие колени и локти. А я удивилась как вот так смогла разодрать свою кожу. И сидела спокойно, иногда морщась от мимолётной боли. Но похоже, что встреча с дедушкой подействовала лучше, чем любое обезболивающее.
— Про лоб не забудь, а то упала прямо на него. — напомнил дедушка. — Я кровь с лица стёр, но рану обязательно нужно обработать.
Достала из кармана небольшое зеркальце, которое купила много — много лет на одном из фестивалей. «Да как меня только угораздило?!»— закричала громко в своих мыслях. Огромная шишка чуть ли не на весь лоб, уже фиолетовый синяк на пол лица и разбитая губа! Да уж… Настоящая красавица…
И дедушка смотрел на меня такую и даже глазом не моргнул? Да мне в первую очередь нужно было весь бутылёк целебного отвара вылить на лицо, а потом уже говорить! Как я в таком виде в город пойду? Меня же за разбойницу примут! Стража не пропустит на посту и отправит восвояси. Там сейчас строго. Не каждого могут пропустить даже на рынок.
В первую очередь умылась, смылась всю оставшуюся кровь и грязь. Потом уже аккуратно салфеткой обработала каждую ранку. Намазала на ткань вонючую, но очень действенную мазь, а потом аккуратно приложила к лицу. Дедушка сказал, что нам ехать примерно пять часов. За это время отёк, и шишка точно должны исчезнуть. А вот синяк ещё несколько дней будет со мной.
— Дедушка, а почему ты сказал в первую очередь, что мы кровью не связаны? — спросила его, нарушив долгую тишину.
Из — за повязки на лице, я не смогла увидеть повернулся он или нет. Но тяжёлый вздох всё равно донёсся до моих ушей.
— Потому что я второй муж твоей бабушки. Пришёл в их семью, когда Эрис уже было десять лет. — охрипшим голосом сказал он. — Она долго не хотела принимать меня как своего отца. Ей было сложно смириться с тем, что её мать после смерти мужа решила вновь обрести счастье. Мы постоянно ругали, поэтому мне сложно сейчас сказать, что у нас были хорошие отношения. Всё изменилось после твоего рождения. Когда ей на самом деле нужна была помощь и поддержка. Да и потом она всё равно прогнала меня из своей жизни…
Почему же мама так поступила? Дедушка не выглядит злым и страшным. И он же просто хотела помочь ей. Столько вопросов… Кто моей отец? Почему за мной гонятся королевские ищейки? Почему у меня в голове появился этот странный и грубый хранитель? Куда мне сейчас идти и от кого прятаться?
С каждой минутой вопросов становилось только больше. Виски сжались от неприятной боли. И добавок повозка наскочила на камень, и я чуть не улетела на дорогу. Хорошо, что успела уцепиться за сундук. Но сердце всё равно билось в перепуганном ритме. Сдёрнула все повязки и решила, что лучше буду сидеть рядом с дедушкой. Так будет безопаснее.
Ближе к полудню мы наконец — то подъехали к охранному посту по дороге в город.
— Зачем явились и куда направляетесь? — тяжёлым басовым голосом спросил один из стражей.
— С внучкой возвращаемся в Лербус. Наш корабль уже ждёт нас, — дедушка протянул мужчине клочок бумаги. — Мы спешим.
Страж взглянул ещё раз на нас и пропустил. И как только мы остались наедине, я взволнованным голосом спросила дедушку:
— Ты не говорил, что нам придётся плыть в Лербус. Я думала, что ваша деревня находится в наших землях.
Дедушка грустно посмотрел на меня и сильнее сжал поводья.
— Аделаида, нам придётся разойтись по разным путям. В Лербусе сейчас опасно. Государственный переворот. Я не хочу подвергать тебя такой опасности, поэтому ты остаёшься здесь. — неожиданно сообщил дедушка. — У моей знакомой тут пекарня, я договорюсь, чтобы она взяла тебя в помощницы. Никто никогда не догадается, что ты там скрываешься от кого — то.
— Дедушка… — жалобно пропищала я.
— Мне нужно забрать свою семью из того ужаса, что там сейчас творится. — уверенным голосом сказал он. — Я приехал сюда, чтобы найти укромное место и потихоньку перевезти всех. Думал, ты и Эрис поможете нам. А
