- Я хочу знать, что с моей единственной дочерью? И почему Нинель, заботу о которой я, по высшему повелению короля, доверил короне, находится в подобном состоянии? – вот это мужчина! Если бы голосом можно было заморозить, то в помещении уже стояли бы несколько ледяных скульптур, поражающих своей реалистичностью. Жутко захотелось хоть глазком на него взглянуть. Подсознательно, я всю жизнь желала, хоть мельком посмотреть на отца, но гнала от себя подобные мысли. И вот теперь мечта вполне могла исполниться.
А потом до меня дошло еще кое-что. Король? Корона? Господи, куда же меня закинуло?
- Вы, как один из самых уважаемых и благородных ашассов, шиен Лигейрос, должны понимать всю значимость и своевременность королевского отбора, а так же риски, связанные с испытаниями, - произнес тот, которого мой отец-космонавт называл шиеном Хассером. Новое слово «ашассы» позабавило, но и заставило разволноваться. Я все больше и больше склонялась к мысли, что попала в какую-то секту. Еще и какой-то отбор приплели. Искренне надеюсь, не естественный.
- Я все понимаю, шиен Хассер. Абсолютно все. Не понимаю лишь одного, почему моя дочь при смерти, когда королевские испытания еще не начались? Это ведь вашей академии доверили благополучие, здоровье и жизни претенденток, не так ли? – ох, что-то я даже в своем бедственном положении от родительского тона дрожать начинаю. Представляю, что сейчас испытывают все эти «вши» и «вшиены».
- Безусловно, - ответил ему хозяин академии. Кстати, о какой академии идет речь? Вопросы множились и по-прежнему оставались без ответа. А Хассер ничего дядька, верткий. Гибкий, как дюралевое весло. Не дрогнул перед родителем, а ответил вполне спокойно. – Но, понимаете, в чем дело… Академия не несет ответственности за душевное и моральное состояние претенденток, в особенности, если у девушки есть генетические суицидальные наклонности.
Я почувствовала, как большая и теплая рука отца-космонавта напряглась и чуть сжалась на моем запястье.
- Продолжайте! – выдохнул он.
- Позвольте вам представить Ши Станиша – распорядителя королевского отбора. Только благодаря его расторопности и прозорливости шиена Нинель осталась жива, - снова заговорил Хассер. – А благодаря стараниям нашего главного целителя ши Дарвиша ваша дочь очень скоро очнется и займет причитающееся ей по праву рода место среди претенденток отбора.
Отбор, претендентки… Бред какой-то! Я решительно ничего не понимала. Неужели, от удара головой повредилась?
- Рад знакомству, шиен Лигейрос! – отрапортовал тот самый «вши», который посмел оскорбить Марту. А ведь я, еще не зная человека, в душе уже глубоко симпатизировала женщине.
- Мы с вами оба знаем, шиен Хассер, что в противном случае распорядитель отбора тут же последовал бы за моей дочерью в чертоги великого и мудрого Шезму, - нарочито спокойно стал отвечать отец, но его рука была все так же напряжена. При этом, «Вшистанеша» он демонстративно игнорировал. – Даже будь ши Станеш трижды на службе Повелителя.
- Вы правы, - ответил шиен Хассер. – Как ректор Академии благородных ашассов, приношу вам официальные извинения. Но на этом будем считать ситуацию разрешенной, ибо шиена Нинель жива, а первое состязание уже через месяц.
- Причину! Я желаю знать причину ее поступка! – процедил Лигейрос.
Боже, да, какая может быть причина? Обычная авария! Не посмотрела и выскочила на дорогу, вот и сбили, как нерасторопного голубя. Но у странного ректора, видимо, была иная версия произошедшего.
- Все вон! – произнес он. Ого! А верткий Хассер может быть таким же грозным, как и мой новоявленный родитель.
Снова подул ветер, послышались удаляющиеся шаги и звук захлопнувшейся двери.
- Полог тишины не помешает. – Звук отодвигаемой мебели и последующий шорох говорили о том, что ректор принял более удобное для себя положение. – А теперь поговорим начистоту, Рей.
- Да уж хотелось бы! – и мое запястье бережно погладили. Значит, родителя зовут Рей, и он в этом пристанище сумасшедших какая-то, пусть не главная, но очень важная шишка. Примерно, как шиен Хессар, а может быть даже значимее.
- А ты не запястье ей гладь, а руку разожми, - напутствовал ректор.
Пальцы аккуратно, по одному разжали, а затем повисла тишина. Любопытно, что они там могли увидеть? Помнится, перед самой аварией я сжимала в этой руке монетку, которую заплатил за рыбу странный, разноглазый тип. Но сейчас никакого инородного предмета не чувствовала, ладонь была пуста. Или нет?
- Это что, во имя мудрого Шезму? Печать забытого бога? – хрипло выдохнул отец-космонавт. Ну, точно! Секта! Теперь, кроме странных названий, в ход еще и боги пошли. – Я хочу знать все, Серпий.
Похоже, когда рядом нет посторонних, эти два шиена отлично ладят и хорошо знают друг друга.
- Ну, что ж, слушай. Хотя я и сам пока мало что понимаю, но кое-что успел выяснить, - со вздохом ответил Хассер. – Как ты знаешь, я был против того, чтобы отбор проходил в стенах вверенной мне Академии, но наследник проходит обучение именно здесь. И по правилам должен иметь возможность присмотреться и познакомиться с каждой претенденткой. Конечно, в отбор попало и несколько наших адепток, но в основном прибыли девицы, находящиеся на домашнем обучении, как твоя Нинель.
Ректор прервался. Мужчины замолчали. Батюшки, адепты и адептки… Точно закрытая секта! Линять отсюда надо. Только вот как, если даже глаза открыть не могу?
- Адепты достаточно раскрепощены, и секс, как ты помнишь, в этих стенах никогда не возбранялся. Сейчас, конечно, более свободные нравы, а поруганная честь невинной девицы аристократического рода не карается смертью и даже не порицается обществом. Молодость, есть молодость, когда кипит кровь, и в тебе бушуют чувства…
- К чему ты клонишь, Серпий?
- Твоя Нинэль нежная домашняя девочка, которой совсем не место в этом отборе, - наконец произнес шиен Хассар. – И ей совсем не место в этой Академии.
- Знаю, но приказ Повелителя даже я не смог оспорить. Нинэль такая же добрая и мягкая, какой была ее матушка, моя покойная Нора, и ей здесь не место! – практически прорычал отец. Только вот… мой ли отец? – Я бы предпочел видеть ее счастливой, замужем за достойным ашассом из наших соседей.
Кто домашняя девочка? Я? Да меня дома днем с огнем не сыскать было! А мама? Мягкая – это он про нее? Серьезно? Она последние десять лет прорабом на стройке отработала, и так виртуозно строила огромных мужиков, что местные ашассы у нее вообще бы ходили по одной половице. Так что у мамы был не характер – кремень! А вот доброту не отнимешь. Все говорили, что Королёва Светлана Петровна добрая женщина. Ой… А о какой тогда Норе говорит родитель? И я прислушалась.
- Да, Рэй, мягкая, и совершенно не умеющая держать удар, как твоя жена Нора.
- Нора была не только моей женой, но и твоей кузиной, Серпий.
- Поэтому я знаю, что ей проще было лишить себя жизни, чем взглянуть в лицо своему страху!
- Это я не уберег ее…
- Нет, Рей! Нет. Ты просто не мог находиться неотлучно рядом. Нора всегда была слаба, и никогда не ценила то, что имела, поэтому уступила отродью Тарришей. Полагаю, в тот момент она даже не вспомнила о том, что у нее есть дочь и законный супруг, а когда осознала, что натворила, просто приняла яд. Почему? Да потому что это самый легкий способ избежать ответственности.
- Тарриш мертв!
- Разумеется. Для Лигейросов честь всегда была превыше всего. Не то, что для нас, Хассеров. Но Нинель все же пошла в наш род.
- Да, от Хассеров в ней качеств больше, но я люблю свою дочь всем сердцем, как любил ее мать до самой ее смерти.
Приняла яд? Моя мама умерла от сердечного приступа, когда скорая по размытым дорогам не смогла добраться до нашего дома вовремя. Лигейросы, Хассеры… Мне таких фамилий слышать не приходилось. Дед мой был Королёв, и прадед, и я никогда не меняла фамилии. Душа к ней лежала.
- Любишь, конечно, любишь, - вновь заговорил Хассер. – Нинель невозможно не любить, доброе и наивное дитя. К сожалению, ее неопытностью и воспользовался один из наших адептов.
