Дознаватель изумленно вскинул бровь.
– Прошу прощения.
– Ничего.
Винсент начал было читать, но я оборвала его.
– Извини, я не хочу выслушивать это второй раз.
Муж кивнул с отстраненным видом, словно мысли его гуляли где-то не здесь. Вернул подписанные листы Освальду.
– Присядем? – предложил тот. Не дожидаясь ответа, устроился боком на краю помоста. – Про это, – он мотнул головой в сторону трупа, – сейчас мы больше ничего не вызнаем. Давай про взрыв. Расскажи, что там было, и как удалось уцелеть вам.
Винсент, вздохнув, сел напротив. Я устроилась у него за спиной, боком к остальным. Навалилась усталость, заставив ссутулиться. Ни дня без приключений! Или это мне в качестве ложки дегтя, прилагающейся к такому мужу и магическому дару? Чтобы жизнь совсем уж медом не казалась?
Очень хотелось прислониться к спине мужа, обнять его, снова ощутить его тепло. Но мы были не одни, и я заставила себя выпрямиться, вслушаться в разговор.
Винсент завел рассказ о событиях, предшествовавших взрыву. Я мысленно хмыкнула, услышав, что он задержал меня после занятий и попросил поднять тело, чтобы дать дополнительную возможность запомнить схему ритуала. У меня не было возможности законспектировать лекцию, а после воспользоваться конспектом. Но дознаватель то ли поверил, то ли сделал вид, будто поверил, что дело лишь в заботе о моей успеваемости.
Хотя, если вспомнить, как Винсент сопровождал меня в общежитие и не ушел, пока не передал комендантше – и это после того, как я ему морду набила! – он действительно нянчился со студентами. Ох, как же жаль погибших…
Я вздохнула – слезы подкатили совсем некстати. Что-то у меня сегодня глаза на мокром месте.
– А что было потом? – продолжал расспрашивать дознаватель.
– Это имеет значение? – изумился Винсент.
– Не знаю. Возможно.
– Если ты настаиваешь… Сидели. Разговаривали.
– О чем?
Муж хмыкнул.
– О различных научных теориях.
– Ты. Наедине с очаровательной женщиной. Беседовал о науке?
Глава 4
– Почему нет? – судя по тону голоса, Винсент от души веселился. – Скажем, существует теория что материальное вместилище памяти – мозг, в котором под воздействием пережитого опыта…
– Какая фантастическая чушь! – воскликнул дознаватель. – Все знают, что мозг слишком влажен и мягок, чтобы служить хранилищем души. Сердце – еще может быть, но мозг и нервы не более чем…
– Охладитель для тела, – буркнула я себе под нос, не зная, то ли смеяться, то ли плакать. Неужели в магическом мире бытуют те же заблуждения, что когда-то имели место в нашем? Хотя почему бы и нет?
Но Винсент-то каков! Он ведь тогда не смеялся, не пытался спорить, только спрашивал и спрашивал.
Дознаватель смерил меня ошарашенным взглядом, медленно произнес:
– Теперь я верю, что вы действительно беседовали о научных теориях. Наверное, и щит держали по очереди?
– Нет, Инга только начинает учиться.
– Но тогда как ты сумел удержать его так долго?
Винсент демонстративно поднял руку с браслетом, но Освальд не отставал:
– Его бы не хватило. Никакого бы накопителя не хватило.
Муж развел руками:
– Очень жить хотелось.
– Да уж… – дознаватель помолчал. – Говоришь, ловушка на крови? Кто-то еще может подтвердить?
– Кроме меня там была только Инга, а она пока даже самые основы не изучила, – покачал головой Винсент.
– Тогда я вынужден потребовать, чтобы ты не уезжал из Джеима, пока я не разберусь в этом деле окончательно. Прости, но вопросов твой рассказ оставил больше, чем ответов.
– Понимаю, – голос Винсента звучал чересчур спокойно. – Должны ли мы оставаться дома?
– Нет. Послушай, на самом деле я не верю, что ты мог учудить нечто подобное, но…
– Но ты не играешь в «верю-не верю», – сказал муж. – Ты собираешь и анализируешь факты. А факты таковы, что сейчас я единственный некромант в городе. И кому, как не мне, выгодно, чтобы в нем не осталось конкурентов? А еще в убийстве мужа в первую очередь подозревают жену и наоборот.
– Чушь! – Дознаватель вскочил, заметался по комнате. – С какой стороны на все это ни посмотри, получается невероятная чушь! Винсент, мы много раз работали вместе, и ты последний, кого я стал бы подозревать. Но, с другой стороны, если бы ты решил стать преступником – ты был бы очень опасен. Очень.
Муж пожал плечами.
– Наверное. Мы можем идти? Инге надо прийти в себя. Да и я устал.
– Да, конечно. Из города ни ногой.
– Хорошо. Обнаружишь что-то интересное – дай знать.
Винсент подал мне руку, помогая подняться. Освальд задержался в комнате, о чем-то разговаривая с помощником, я не стала вслушиваться. Оперлась о подставленный мужем локоть, спустилась по лестнице, придерживая юбку. Наверное, я снова задрала ее чересчур высоко, но мне было плевать. Слишком уж напряженной казалась рука Винсента под моей ладонью, слишком прямой – спина.
Забравшись в карету, я хотела было пересесть к нему, обнять – и не решилась. Муж смотрел сквозь меня стеклянным взглядом. Вокруг него словно наэлектризовался воздух, коснись – и шарахнет. Вроде бы я тут вовсе ни при чем, но гроза не разбирает правых и виноватых.
Так что я молча сидела напротив мужа и старательно счищала с юбки обрывки ниток, прицепившихся к подолу в мастерской. Отцепляла одну, скатывала в шарик, прятала в кулаке, чтобы не сорить на пол кареты; выискивала взглядом следующую. Когда только успела нацеплять столько, вроде мастерская не выглядела замусоренной. В голове не осталось ни одной мысли, кроме как об этих дурацких ниточках, словно и мысли притихли, опасаясь взрыва.
Мы так и доехали, в полной тишине, нарушаемой стуком копыт. Когда открылась дверь, Винсент встрепенулся, будто проснувшись. Улыбнулся – наверное, эта улыбка должна была выглядеть беззаботной, но я мысленно поежилась. Подал руку, помогая выбраться из кареты.
– Что там у тебя?
Я разжала ладонь. Порыв ветра унес спутанный шарик ниток. Винсент промолчал. Подхватив под руку, повел к двери. У ступеней крыльца замешкался.
– Дай ключ, пожалуйста.
Я стянула с пальца кольцо, сплетенное из перевитых золотых нитей. Винсент положил его себе на ладонь. Я вдруг увидела, что дом опутан разноцветной сетью заклятий, точно коконом. Вот он колыхнулся, отпочковал пузырек. Переливающаяся точно мыльный пузырь сфера подлетела к кольцу, обволокла его. Разноцветные нити заклятия растеклись по золотым нитям украшения, вспыхнули и исчезли.
– Держи, – муж вернул мне кольцо.
– Как им пользоваться?
Я помнила, что Кэри прикладывала кольцо к двери, прежде чем взяться за ручку, но Винсент сказал, что носить на пальце будет удобней.
– Просто надевай, выходя на улицу, и когда, вернувшись, начнешь открывать дверь, дом тебя узнает.
Я помнила, что согласно этикету, дверь передо мной должен открыть мужчина, но надо же было проверить! Когда я коснулась ручки, меня на миг словно окутала теплая шаль. Сами собой развернулись плечи, стало тепло и спокойно, но в следующее мгновение наваждение исчезло. Жаль.
– Надо же, – изумился Винсент, заходя вслед за мной. – Похоже, дом принял бы тебя и без ключа.
Странно. Впрочем…
– Кто накладывал чары?
– Я.
– Может быть, дело в даре? Он у нас одинаков.
– Нет, я приглашал в гости коллег, и…
Он осекся, лицо снова приобрело нечитаемое выражение, и снова мне стало неуютно. Была бы кошкой – вздыбила бы шерсть и выгнула спину. Захотелось сбежать, спрятаться, пока не минует буря. Я отступила на шаг, подбирая слова, чтобы пожелать доброй ночи и скрыться в спальне. Даже рот открыла, а потом разум захлестнула волна ярости.
Да какого рожна! Почему я должна бояться и прятаться от него, чтобы не попасть под горячую руку? В конце концов, я ни в чем не виновата, это меня едва не задушили! Подруга его бывшей, между прочим! И пусть только попробует на мне сорваться, я сама на ком хочешь… Убью. Пусть только рот раскроет – убью, и плевать на последствия!
