и добрая. Знаешь, Рун, у меня ведь много магии. Сейчас. Я могу постоять за себя. Если кто захочет обидеть. Просто одной боязно. С бабушкой будет не боязно. Только вот с ней не обнимешься, и вряд ли она так… трепетно начнёт держать за ручку, – Лала тепло и чуть иронично побуравила его глазками.
– А как ты себя можешь защитить? – заинтересовался Рун. – Какой магией? Проклятьями?
– Ах, Рун, ну я же говорила уже тебе как будто. Что магия творится по наитью. У фей. Её можно тренировать и обучаться конкретным чудесам. Но не в защите от злодеев. Это ведь злая магия, её феям неприятно учить и тренировать. Когда я испугаюсь, то что-нибудь и сотворю. А что, сама не ведаю, почувствую лишь в миг испуга. Я слышала, одна из фей наложила временную слепоту на человека, который причинить ей зло пытался. Другая в момент опасности призвала каменного голема. Я сейчас достаточно могущественна, чтобы тоже что-то подобное сотворить. И потом, на мне защитные чары, кажется проклятье их не снимает, когда я с магией. Они очень мощные, ни клинком ни стрелой меня не ранить, огнём не обжечь. Они не спасут от пленения, от пут, от… боли при побоях. Но от оружия защитят всегда.
– А что такое голем?
– Ну, статуя ожившая. Каменный человек. Или нечто похожее. Из камня существо. Бездушное, но не злое. Зло от чёрной души исходит, в бездушных нету зла, им просто всё равно, что зло творить, что доброе. Когда они призваны феей и защищают её, они не будут без нужды жестокости учинять. Но и милосердия к врагам в них искать не стоит.
– Ого! – подивился Рун. – Каменный человек. Его же, получается, ни мечом ни копьём не возьмёшь. Он наверное способен один целые армии побеждать.
– Рун, такая магия недолговечна, – поведала Лала. – Та фея, что призвала его, могла это сделать всего на пол минутки. Она спаслась только потому, что нападавших было мало и они испугались. Несколько пало от его каменных кулаков, остальные в панике разбежались. Но она опустошена была, когда его призвала. Против армии голем бесполезен.
– Я не думаю, Лала, что кто-то здесь хочет тебе зло причинять. Но может пьяный или взбудораженный сильно, нетерпеливый до чудес, начнёт ломиться. Этого боюсь, – озабоченно сказал Рун. – Особенно, что это будет кто-то из знати безземельной, не рыцарь, а наёмник там какой, иль может городской любитель вин спесивый. Не всяк посмеет знатному перечить. А они порой считают, им всё дозволено.
– У вас и так бывает? – грустно спросила Лала.
– Так может быть. Наверное. Если не повезёт.
Лала призадумалась.
– Рун, уж коли соберётся знать в деревне, наверняка и те, что благородны душой, тут будут, и кто трезв. Они и остановят негодяя. Не бойся. Ты слишком беспокоишься за меня. Не надо. Всё будет хорошо.
– Наверно так, – вздохнул он.
Лала хитро улыбнулась:
– Ну или ты можешь разрешить мне колдовать. Немножечко. Без штрафа, Рун. Тогда нужды не будет уходить. И сможешь обнимать меня сегодня. Так и быть. Иль за руку держать, если захочешь.
– А что за колдовство?
– Ты вроде говорил, у вас есть козочка.
– Да, есть, – кивнул Рун.
– Ну вот, веди её сюда, я попрошу её стать на сегодня моим глашатаем. Если у неё не скверный характер, она не откажет ни за что.
– Она ласковая.
– Ну вот и славно. Пусть ходит по дворам и всем рассказывает. Про всё, о чём нам надо.
У Руна глаза аж заблестели.
– Ого! – подивился он восторженно. – Лала, народ попадет! Все очумеют просто! У нас такого не было ещё. Чтоб козы говорили.
– Это очень хорошо, Рун. Тогда и чудо им явлю. Порадую. И расскажу что надо. И заодно от дома отвлеку. Все будут лишь за ней ходить, и про меня на время позабудут.
– Ну, я согласен. Это необходимость. Крайняя.
– Так хочется меня пообнимать? – весело спросила Лала.
– Ужасно хочется. И за руку держать. Но только при бабуле неудобно. Краснеть стану, когда зайдёт.
– Рун, ты мне будешь нравиться и красным, – улыбнулась Лала.
Она придвинулась к нему, припала к груди и вздохнула счастливо.
– Ну вот и просветлело на душе. И страх ушёл. Почти. Рун, феям всё же надо колдовать. Без этого немножечко тоскливо.
– Лала, – проговорил Рун с сожалением. – Нельзя тебе часто колдовать при мне. Магия уже раз уходила. А значит и ещё может уйти. Я чувствую, что может. Влияет она на меня. Очаровывает сильно. К тому же уговор есть уговор. Когда б я согласился на отмену, я бы утратил честь. Никак нельзя. Итак колдуешь помаленьку временами. Заметь, без штрафов.
– Несчастная я девушка, – деланно расстроилась Лала. – Жестокосердный мне попался кавалер.
– Вообще-то я жених.
– Тем более. Несчастная я фея.
– Поэтому так светишься от счастья?
Лала не ответила, лишь вздохнула с улыбкой.
– Рун, – сказала она вдруг тихо.
– Что, Лала?
– Я тебя люблю.
В её словах было много-много искренности и тепла.
– Да знаю, – добродушно промолвил Рун. – И я тебя.
– Нет, не знаешь. Сейчас в сердечке аж бушует. От чувств к тебе. Ты мой лучший друг. Ещё никто наверное мне не был столь близок.
– Ну дак, – усмехнулся Рун. – Когда мы прижимаемся к друг другу. Я тоже не был близок так ни с кем. Что аж просвета нету меж телами. Сближаешься с тем, кто так рядом, хочешь ты того или нет.
– Наверное, Рун. Только это всё не важно. В чём причины. Когда подобное чувствуешь.
– Пожалуй, – согласился он.
– Рун.
– Что, Лала?
– Знаешь. Когда мне принесли подарков столько. Встречают так радушно. Ваши люди. Я благодарной чувствую себя. И потому есть некоторый шанс, что мне теперь удастся сотворить хоть маленькое чудо при толпе. Скорей всего, я думаю, не выйдет. Но шансик всё же есть.
– А если не получится? Всё равно же магия потратится?
– Ну да, – подтвердила она виновато.
– Так может быть не надо, Лала? – с надеждой попросил Рун. – Ты ж говоришь, при толпе её много уйдёт.
– Неблагодарной быть нельзя, Рун. Тем паче, при знакомстве. Это необходимость. Крайняя.
– Так уж и крайняя? – усмехнулся Рун.
– Очень крайняя.
– Ну ладно, – сдался он. – Колдуй и здесь без штрафов.
– Ты хороший, – обрадовалась Лала.
– Или глупый. Во всём иду на поводу.
– На то и нужен кавалер, чтоб потакал любым капризам.
– Понятно.
Из задней комнаты раздался звук открывающейся двери. Рун сразу машинально отстранился от Лалы в смущении.
– Ну, Рун! – чуть расстроено и обиженно воскликнула Лала. – Ну что это такое?!
– Не привык я к подобным вещам,
