А потом потянулись бесконечные дни борьбы с болезнью. И тысячу раз я готова была сдаться — но просто не могла себе позволить умереть. Из-за Лельки. Бывший муж не собирался обременять себя ребенком. Его мать тоже предпочла забыть не только о нелюбимой и неудобной невестке, но и о внучке.
А у меня родителей и не было. Я сама выросла в детском доме — и готова была на все, чтобы моя дочь такой судьбы избежала.
Пожалуй, эта борьба уже совсем скоро должна была подойти к закономерному концу, когда однажды на экране моего телефона отобразилось имя едва знакомой женщины.
…С Ликой Ведуновой мы познакомились в больничном коридоре — и мгновенно оценили “прически” друг друга. У нее на голове красовалась элегантная замысловатая “чалма” — эдакий слегка экстравагантный аксессуар. А у меня — душераздирающе-зеленый парик.
— Креативненько! — сказала тогда Лика.
Парики я начала носить, чтобы не пугать дочь, когда после очередной “химии” сохранять остатки волос стало просто нелепо. Можно было, конечно, выбрать похожий на мои “родные” волосы, но…
Волосами я всегда гордилась. Красавицей в той жизни никогда не была — мелкая, с почти подростковой фигурой и не самым выразительным лицом. Зато волосы всегда были моим украшением — длинные, ниже талии, яркого медового цвета. Меня регулярно спрашивали, чем я их крашу и где наращиваю. И я всегда смеялась в ответ. А теперь просто представила, как где-то зацеплюсь своими, как все знакомые не раз слышали, “никогда не крашеными и не наращенными” волосами за что-то — и они попросту слетят с головы. Нет уж, такого я точно не хочу пережить… и я решила, что пусть по парику будет сразу видно, что это парик. Заказала целую коллекцию карнавальных — синий, зеленый, ярко-розовый. С каре, с мальчишеской стрижкой, с длинными локонами. Пусть я лучше буду выглядеть как неформалка. Или даже как клоун — пусть! Пусть лучше, глядя на меня, люди улыбаются, а не жалеют.
Мы непринужденно поболтали с Ликой — и даже посмеялись над собой. Совсем непохожая на меня — эффектная, сильная, уверенная в себе, она была, кажется, то ли бизнес-леди, то ли каким-то топ-менеджером. Но она мне понравилась — потому что, как и я, предпочитала смеяться, а не рыдать. Даже если больно. Она говорила, что собирается отправиться в лучшее путешествие в своей жизни. Мы обменялись тогда телефонами и даже созванивались несколько раз — все реже и реже.
А потом я увидела ее имя на экране своего телефона — но, когда взяла трубку, услышала совсем другой голос.
— Здравствуйте, — сказала незнакомка. — Меня зовут Лариса. Лика попросила связаться с вами… Мне очень нужно с вами поговорить. Скажите, вы можете подъехать на улицу Тригорскую?
Инна
Дом на Тригорской… впечатлял. Трехэтажный, каменный, мрачный — хоть ты фильм ужасов снимай. Но в то же время почему-то он не пугал — скорее будто... обещал приключения? Может быть, во всем виновата была яркая вывеска над подъездными воротами: “Туристическое агентство “Тысячи дверей”.
Я усмехнулась. Ну да, мне сейчас только приключений, пожалуй, и не хватает для полного счастья. А потом пожала плечами: пока Лелька в садике, есть еще немного времени, чтобы выяснить, чего от меня хочет девушка по имени Лариса. И я решительно направилась по подъездной дорожке к дому.
Тяжелая деревянная дверь распахнулась, стоило мне только прикоснуться к дверному звонку. Я занесла ногу, чтобы сделать шаг, и… с визгом отшатнулась.
Потому что дверь мне открыл скелет. Вполне себе такой живенький и бодренький, со светящимися зеленью глазами.
Скелет посмотрел на меня и прижал к грудной клетке костлявые руки, будто извиняясь за свой вид. А потом… поклонился. Очень вежливо. Сделал приглашающий жест и отступил вглубь дома.
От первого шока я успела оправиться и начать соображать. Ну… мало ли, может, это что-то вроде огромной марионетки? Направляющих лесок не видно в полумраке прихожей. Собственно, и в первую секунду я завизжала скорее от неожиданности, чем от реального испуга. Ну в конце концов, я взрослый человек, в комнатах страха бывала. Но зачем обычному турагентству такой… привратник?
Прихожая оказалась просторной и современной — совсем не такой, как ожидаешь в таком мрачном доме… да еще и со скелетом. Зеркальный шкаф-купе, панели на стенах… от зеркала я, едва глянув, привычно отвернулась. Ничего приятного я там давно уже не видела.
Между тем скелет снова сделал приглашающий жест, распахнув дверь за винтовой лестницей. Передо мной открылся длинный коридор со множеством дверей. И первая же из них оказалась приоткрыта.
Продолжая оглядываться на своего своеобразного провожатого, я прошла, куда указали. Где у него все-таки леска? Или он на дистанционном управлении?
За дверью оказался самый обычный офис — пожалуй, такого и ожидаешь от турфирмы. И совсем юная — пожалуй, лет на пять моложе меня — девушка с каштановыми волосами вскочила из-за письменного стола.
А вот ее наряд в офисный интерьер не особенно вписывался. Потертые джинсы и майка — от сотрудника турфирмы обычно ожидаешь более делового вида.
— Здравствуйте! — девушка искренне просияла, — вы Инна? А я Лариса, крестница Лики Ведуновой и хозяйка этого дома.
— День добрый, — я кивнула. — С Ликой что-то случилось?
Пожалуй, это было моей первой мыслью, когда позвонила Лариса. Те, с кем знакомишься в онкологическом отделении, иногда перестают звонить, и это становится привычным. Правда, они обычно не просят крестниц связаться с вами.
— Нет, — девушка мотнула головой и прошла мимо меня к выходу из кабинета. — То есть да, но не то, о чем вы подумали… знаете, пожалуй, это проще показать, чем объяснить. Давайте пройдем в коридор? Ох, извините, я не предупредила вас о Генри… Генри — это наш дворецкий. Но вы не бойтесь! Он совершенно мирный. И очень вежливый!
— Простите, — я нахмурилась, шагнув следом, — вы о…
— Скелет. Он открыл вам дверь… а можно на “ты”?
Я рассеянно кивнула. Лариса казалась какой-то очень “свойской”, и говорить ей “вы” было даже странно. Мы оказались все в том же коридоре, и моя провожатая остановилась.
— Итак, ты попала в очень необычный Дом. Здесь очень много дверей. Может, и не тысячи… не знаю, сосчитать мне ни разу не удалось. Но главное — что все эти двери могут вести куда угодно. Абсолютно. Например…
Выдержав театральную паузу, Лариса прикрыла дверь кабинета, из которой мы только что вышли — и открыла ее снова.
Кабинета не было. Была поляна, окруженная густым лесом, а на ней — самая настоящая избушка на курьих ножках! Избушка перебирала лапами, будто разминая их. Впрочем, главное внимание сейчас привлекала даже не она, а здоровенный трехголовый змей, спавший возле ее.
Змей похрапывал. Хором. Одна голова — басом, другая — дискантом, третья присвистывала и причмокивала в такт.
— Ну… вот, — Лариса сделала приглашающий жест, точь-в-точь, как скелет Генри недавно. — Ты можешь зайти, только возьми-ка меня за руку. Это…
Дверь избушки со скрипом распахнулась, и оттуда выглянул здоровенный серый кот с пенсне на носу. А потом он заговорил — самым что ни на есть человеческим голосом.
— Ларка — ты, что ль, опять? — кот подслеповато прищурился, поправил пенсне, а потом с неожиданной для его габаритов — и пузатости! — ловкостью спрыгнул на землю. — Сколько раз просил туристов не водить!
Не знаю даже, испугалась ли я — но за порог шагнула, будто зачарованная, и Лариса только в последний момент успела цапнуть меня за руку и выйти следом.
— Не ругайтесь, Василий Артамонович! Мы на минутку!
— Тебе на минутку, а мне убирай потом за ними, лешака задабривай! — сварливо продолжал кот. — То фантиков понакидають, то весь папоротнев цвет на гербарий пооборвут!
Он подошел к нам совсем близко — причем на задних лапах. И оказался даже крупнее, чем почудилось мне сначала — почти по плечо мне ростом. Во время разговора кот бурно жестикулировал передними лапами, демонстрируя впечатляющий маникюр.
