- Ну так, «Седая», как нам казалось, звучало бы скучнее, - хлопая обескураженными ресничками, пояснила за всех Оэльда.
- Седая? – наконец-то, дошло до меня, что вечно болтающиеся перед глазами белёсые пряди вовсе не издержки подводного бытия, а мои собственные обесцвеченные лохмы! – Это я что же, от ужаса поседела, пока вы меня с кораллов стаскивали?! – обратилась я с претензией к главной русалке.
- Нет, что ты! – замахала Одиноль ручками. – Ты такой урод... уродилась. Сама. Сестры к этому не причастны, ручаюсь.
- Зеркало! – потребовала я, подавляя страх после оговорки рыженькой бандерши.
Как ни странно, отражающее приспособление мне немедленно принесли. А две девы, державшие огромное зеркальце, украшенное жемчугом по окружности рамы, еще и подплыли поближе, услужливо показывая мне самое себя во весь рост.
Глаза открывать было страшно. Не то, чтобы я планировала в новой ипостаси женихов клеить, но все же не хотелось бы по утрам причесывать Бабушку Ягу в отражении.
Так что к себе новой присматривалась по кусочку: сначала правым глазком отметила впечатляющий бюст, перекрывший обзор на остальные достоинства морского облика. Затем, приоткрыв левый глаз – встретилась уже с небывалой красоткой, щурящейся на меня из зазеркалья. А следом, изумленно распахнув веки, я столкнулась со сказочным подарком! С самой собой в образе еще одной обворожительной барби, в чьё точеное тельце поместили бойкую меня!
Так-с, покружилась я перед зеркалом, задорно помахивая серебристым плавником, заменившим мне ноги. А счего это они мои прелестные локоны серыми обозвали?
- Я согласна на Серебро! – возвестила, обращаясь к напряженным сестричкам.
- У нас не принято выплачивать дань сестрам. Даже тем, кто недоволен подарком Озёр, - растерянно ответила Одиноль.
Я, конечно же, не взятку за оскорбление чести и достоинства имела в виду. Но идея сорвать побольше деньжат на начальных этапах обустройства лишней не казалась. Однако Рыжая Главарьша между строк о другом немаловажном проболталась вроде бы:
- А кому принято? – испытующе спросила я на всякий случай. - Платить дань.
Нужно же быть готовой к набегам воинственных акул или кому там русалки налоги выплачивают?..
- Ну-у, прекрасные мореплаватели временами требуют награду за-а-а...- смущенно покраснев, нырнула рыженькая в долгую паузу, - как бы это сказать...
- За интим?? – вытаращилась я на нее.
- Мм? – восторженно уставились на меня. – А это как?
- О, сестренка что-то новенькое умеет! - с благоговейным восторгом впились в меня взгляды озабоченных Сирен.
- Расскажешь потом? Пожалуйста-пожалуйста! - послышались мольбы скучающих барышень.
- Да все о том же она! - пояснила брюнетка, которая как выяснилось позже, и была той самой Оливией, все еще помнившей немного свое прошлое. – У нас тоже так называли совместное упузырение.
«Оу! Домой хочу! - всхлипнул мой вконец вскипевший мозг. – Не хочу платить каким-то грязным мореплавателям за опузыривание! АААА! Выпустите меня из этого безумного сна! Кажется, я уже даже вверх брюшком всплыть согласна. Почти...»
- Чего это с ней? – раздалось рядом.
- М-да, опять глазки выпучились и шатает ее странно...
- Думаю, от счастья! – хлопнула Одиноль в ладошки. - Наверное, давно ни с кем не упузыривалась, бедняжка... Все решено! Первый же утопленник – достанется нашей новой сестрице!
- Да-да-да!
- Ура!!! Пусть это будет роскошный Волк!
- О, да! Отличный подарок ко дню возрождения! – поддержали остальные Сирены, снова покровительственно окружив меня горемычную и усадив обратно за веселую трапезу фанаток мокрых волков.
А в висках продолжали эхом звенеть певучие слова зеленовласки, незаметно подплывшей ко мне в общей суматохе:
- Если не свыкнешься с "Оникой", дадут тебе чужое имя. И позабудешь ты и добро, и зло.
- Моего мира? - решила я, что поняла подсказку.
- Всё позабудешь, - тихо пропела она. - И зло, и добро... Как я...
И эта печальная песнь без рифмы и надежды, плотно засела в памяти, став незримым маяком последующих дней.
"Да, - сказала я себе. - Оника всё же лучше или хотя бы привычнее, чем все эти однотипные «-эль».
Глава 5. Гиймон.
Воспоминания о далеком доме и семье помогали. Особенно о забавной и неугомонной сестре. Снова подумалось о ее предложении заняться поисками пары для брата, знакомясь со всеми Волчицами в округе. Зная Генетту, Гиймон не сомневался – она так и поступит. Еще и дар свой ментальный применить не постесняется! Как следует поковырявшись в симпатичных головках претенденток на руку брата, Генетта, непременно, отберет "достойнейших барышень"! Которые, по ее же нескромному мнению, идеально подойдут Гиймону.
Однако несмотря на насмешливое неприятие методов Генетты, о сестренке Гиймон вспоминал с особой теплотой. Ее не хватало больше всех. Не сказать, что Синий вервольф умел скучать или был привязан к кому-либо настолько, что изнывал от тоски по родным, но временами увидеться с Генеттой хотелось очень сильно.
Однако ее к нему не пропустят в первую очередь. Генетта - менталист. Не так, чтобы непревзойденный, но довольно значимый на службе в Озерном клане.
Хорошо еще, что сестренка не пошла в безопасники. Хотя, учитывая то, что Эрик Северный, являясь Главой Безопасности, еще и управление Озерным кланом прибрал к рукам, можно считать, что все они теперь работают на него – Северного Лиса.
Нет, власть у Гиймона Синего не отбирали. Это все давняя история, где не было однозначно плохих или идеально хороших. История эпичная, с предательством и с битвой, с благородными поступками и благоприятным концом. Для большинства. Концом, который, как это часто и происходит, привел к неблагополучию самых уязвимых семей. Тех, кто потерял главу дома, крышу над головой, положение или блестящие монетки, решающие многое в этой жизни.
Гиймон Озерный к моменту гибели отца не был наследником вожака. Его отец не был даже Альфой своей стаи, а тем более клана. И Гиймон не особо отличался от собратьев. Сын всего-то достойного Синего Беты, он - молодой перспективный Гамма Гиймон, готовился со временем принять командование небольшой ротой под началом тогдашнего вожака Озерных – Синего Говарда.
Последний-то и подвел весь свой клан, оказавшись союзником врага – Тёмного мага. Та битва и в самом деле завершилась удачно для мира Вервольфов - победой над Тёмными силами. Предатель Говард Синий погиб в бою. Его клан Синих (Озерных) перешел к его брату – Эрику Северному, принявшему управление сразу обоими землями – Озерами и Севером. А самих Синих вервольфов на долгие годы заклеймили изменниками... за вынужденное подчинение ненавистным приказам Альфы Говарда. Пусть все и понимают, что Волк не может ослушаться вожака, но кому какое дело?
Жители других поселений вервольфов помнят лишь одно – Говард Синий перенял у Тёмного мага дар поднимать бессмертных воинов Воды. Синий Альфа убивал собратьев и людей направо и налево, никого не щадя. Никого не наказывая – просто и холодно двигаясь к собственным целям...
«Удружил», конечно, Говард Синий напоследок Озерным вервольфам, которых с тех пор возненавидели ни за что ни про что по сути... Но больше всех досталось Гиймону Синему. Ему в прямом смысле – досталось. Вернее, достался – страшный дар погибшего вожака.
Почему именно Гиймону?
Кто знает...
Сыновей или племянников у Альфы Говарда не было. А в дальние родственники, если как следует разнюхать, можно кого угодно из знати Озерных вписать.
Видимо, и Гиймону не посчастливилось иметь с почившим вожаком каплю схожей крови.
И темный дар сразу после смерти Говарда перекинулся на Гиймона. Парень на тот момент был далеко от воды и не сразу понял, что за руны высветились на его загорелой коже.
А потом в нем незаметно начала пробуждаться стихия...
