лежала у него на груди, Кетан замурлыкал и провел лицом по ее волосам, вдыхая ее аромат. Теперь он был сильнее и слаще, смешанный с его собственным запахом, чтобы создать аромат, олицетворяющий их связь.
Но как бы сильно он ни стремился насладиться этим моментом со своей парой, угасающее удовольствие быстро уступило место суровости реальности. На короткое время он избежал своих проблем, но они не были решены. Ситуация оставалась неизменной.
Воспоминания промелькнули перед его мысленным взором. Такарал и королева; яма с разбитым кораблем; Клубок и битвы, в которых он участвовал много лет назад; вся пролитая им кровь. Образы обрушились на него, как холодная вода, вылитая на угасающий огонь.
Подняв голову, он открыл глаза, чтобы посмотреть сверху вниз на свою пару. Айви прижалась щекой к его груди, ее губы приоткрылись, когда ее учащенное дыхание касалось его шкуры, а густые темные ресницы касались щек. Скудного света было достаточно, чтобы пряди ее взъерошенных волос засияли ярким золотом. Она была так же прекрасна, как всегда, — с каждым мгновением даже больше.
Она больше чем что-либо в мире Кетана стоила защиты. Любой ценой.
— Мы должны уходить, нить моего сердца, — сказал он.
Она замурлыкала, обняла его и потерлась щекой о его шкуру.
— Мы можем собрать еду и воду позже. Мне нравится то место, где я нахожусь, — словно в подтверждение своих слов, она прижалась своим щелью к его и еще глубже приняла его член.
Кетан напрягся, издав непроизвольную трель, когда его жвала раздвинулись. Он все еще не мог понять, как такое, казалось бы, незначительное движение могло вызвать такие ощущения — не то чтобы он жаловался на это. Но сейчас было уже не время для подобных удовольствий.
Он заставил свой голос звучать твердо.
— Нам нужно покинуть логово, Айви.
Она подняла голову и посмотрела на него. Ее волосы были растрепаны, щеки раскраснелись, а между бровями залегла небольшая складка.
— Что ты имеешь в виду?
— Главный Коготь не последний, кто будет искать меня. Эта часть джунглей больше небезопасна.
— Ты сказал, что никто, кроме твоей сестры, не знает, где находится твое логово.
— Повсюду знаки, которые приведут их сюда, если они присмотрятся. Со временем они найдут это место. Мы не можем оставаться здесь.
Нахмурившись, она положила ладони ему на грудь и приподнялась, заставляя его ослабить хватку.
— А как же остальные? Люди?
Челюсти Кетана дрогнули, а пальцы напряглись в инстинктивном желании снова притянуть ее к себе. Он едва сопротивлялся.
— Их нужно оставить наедине с их сном.
Айви молча смотрела на него, но Кетан заметил перемену в ее глазах, увидел, как страсть, которую они разделяли всего несколько мгновений назад, сменилась ожесточением. Она толкнула его в грудь и приподнялась. Его семя излилось из нее, стекая по бедрам Айви и его стволу, собираясь в лужицу вокруг приоткрытой щели. Айви вздрогнула, но это не остановило ее, когда она слезла с него, схватила шелковое одеяло и закуталась в него, как будто устанавливая барьер между ними.
Без ее тела его шкура сразу похолодела, и он поймал себя на том, что борется с новым желанием сорвать одеяло и выбросить его из логова. Он хотел, чтобы ничего не стояло между ним и его парой.
— Нет, — сказала она с такой же твердостью, как и он, если не с большей.
Его застежки прижались к тазу, а ствол спрятался в щель. Уперевшись руками в пол и стену позади себя, Кетан выпрямился, расставил ноги в стороны и встал над Айви.
— Это не тема для обсуждений, женщина.
Она откинула голову назад и встретилась с ним взглядом.
— Это нужно обсудить, Кетан. Мы не можем просто оставить их там умирать.
— Я не могу обеспечить безопасность тебе и еще семи людям, Айви, — прорычал он, раскинув руки в стороны. — Для двоих джунгли изобильны. С девятью это будет непростительно.
— И скольких ты кормишь, когда приносишь мясо своему народу?
— Дело не только в пище. Одежда, укрытие, инструменты…
— Ради всего этого они могут работать! — Айви поднесла руки к лицу, прикрыв его, и сделала несколько глубоких, размеренных вдохов. Когда она опустила руки и заговорила снова, то сделала это спокойно. — Люди не бесполезны. Мы можем охотиться, ловить рыбу, строить и выживать. Мы быстро учимся. Мы приспосабливаемся. Мы отличаемся от тебя, физически слабее тебя, но мы выносливы, Кетан. И они люди. Мой народ. Ты не можешь ожидать, что я буду двигаться дальше и нести вину за то, что бросила их, когда был шанс их спасти.
Пока она говорила, в ее глазах собирались слезы, обостряя эмоции, уже наполнявшие их. Кетан почувствовал, как натянулась нить его сердца.
— Так пусть вина будет на мне, — натянуто сказал он, поднимая руку, чтобы пригладить ее волосы. — Я бы предпочел это, чем вину за то, что не смог уберечь свою пару.
— Это не так работает, Кетан. Ты знаешь, что это не так работает.
Он опустил руку к ее щеке и провел подушечкой большого пальца по ее нежной коже, пытаясь не обращать внимания на усиливающееся стеснение в груди.
Айви схватила его за запястье, повернула лицо и запечатлела поцелуй на его ладони, прежде чем снова посмотреть на него.
— Я не прошу тебя выбирать между заботой обо мне или о них. Я… я прошу тебя просто… дать им шанс. Пожалуйста? Тысячи людей на том корабле уже погибли. Эти выжили. Как и я. Они заслуживают шанса на жизнь, даже если это не та жизнь, к которой они стремились.
Все, что он мог делать, это смотреть в глаза Айви, пока ее слова доходили до него. Если Восьмерка привела его в ту яму, если они привели его найти ее — если они поместили ее туда с самого начала, зная, что Кетан однажды наткнется на нее, — то разве не возможно, что другие живые люди тоже были там по какой-то причине? Айви было суждено стать парой Кетана. Вера в это, несомненно, означала, что у других людей была какая-то более великая цель.
Если она пережила путешествие между звездами, преодолев расстояние, намного превышающее способность Кетана измерить или постичь, чтобы прибыть сюда, в Клубок, ради него… у других людей тоже были судьбы, ожидающие их.
Но их было так много. Слишком много. Риск взять на себя еще семерых людей, еще семерых людей, которым потребовались бы еда, кров и обучение, которые были бы шумными и неуклюжими и, возможно, лишенными всей доброты и сострадания Айви, был огромен.
Она сжала его запястье.
