— Домой. Но я бы что-нибудь, если честно, перекусила.
Артём поднял руку, что-то пиликнуло, подошёл и открыл дверь в аккуратной зелёной машине.
— Садись.
Я подобрала подол, прошла и села. Как с ним обращаться? Кто он вообще такой? Можно ли, например, спросить его про отхожее место? Или это здесь неприлично? Парень опустился на кресло рядом со мной и взял руками нечто, отдалённо похожее на штурвал корабля, только расположенный не вертикально, а горизонтально.
— Пристегнись. Не стоит испытывать судьбу.
В каком смысле пристегнись?
Артём покосился на меня. Я уставилась на него, размышляя, как именно задать вопрос так, чтобы он, с одной стороны, понял его суть, а с другой — ничего не заподозрил.
— Понятно, — хмыкнул тот, наклонился и прищёлкнул меня к креслу довольно широким, но тонким ремнём.
Я чуть не ударила странного парня, но он успел выпрямиться и снова взял в ладони штурвал, словно ничего неприличного не произошло. Видимо, здесь такое нормально.
Машина плавно снялась с места и поехала вперёд. Да, это определённо был именно штурвал: чтобы механическая карета повернула, Артём вращал его в ту же сторону, в какую хотел повернуть машину. А ещё перед парнем были всякие приборы, на которых мелькали светящиеся огоньки и дрожали стрелки. Эх, посмотреть бы поближе…
— Как ты? Универ закончила? Всё? Или в аспирантуру пошла?
Универ это же университет, да? Ну точно! Артём же говорил, что учился с Алисой в университете. То есть… То есть, здесь в университете могут учиться и женщины? Ничего себе! Да, вроде и Дрэз что-то такое упоминала…
— Угу, — устало отозвалась я.
Откинулась на очень удобную спинку кресла и закрыла глаза. Прямо под головой была прикручена подушечка. Гениальное решение!
Глава 3
Масик
— Извини, я понимаю, ты очень устала. Но… Герман сказал, что ты едва ли не под колёса ему бросилась. С тобой всё хорошо, Лиса? Я могу помочь?
Можешь. Если вот прям сейчас расскажешь мне, кто такая Алиса, откуда мне взять документы для стражников и… и как управлять этой машиной. А уж как она устроена, я и сама, при случае, разберусь.
— Алис… Ладно, понял. Я не вовремя. Или до сих пор на меня обижаешься?
Знать бы за что… Я покосилась на расстроенное лицо парня, и мне стало стыдно. Не люблю лгать хорошим людям. Да и вообще лгать.
— Да нет, конечно, — ответила наобум, чтобы его приободрить. Ну и чтобы закрыть этот вопрос. — Я просто очень устала, Артём.
— Тёмыч.
— Что?
— Называй меня, как раньше, ок?
Я не поняла, что значит «ок». Но, судя по интонации, что-то вроде «да» или «хорошо».
— Ок.
— Слушай, если ты на меня не злишься, то давай встретимся… Ну не сегодня, я понимаю. Давай завтра?
Гм. Вот он меня сейчас привезёт домой, а там другая Алиса… Ну то есть, не другая, а как раз та самая — настоящая Алиса. И тогда что? Снова позовут стражников?
— Лис… ты всё же злишься?
Мне стало стыдно. В конце концов, Артём меня спас из клетки, и, кто его знает, может даже дал стражникам-полицейским мзду? Не бумагами, как пытался Герман, а золотом? Потому что бумаги те не взяли.
— Нет, не злюсь… Я не знаю… Хорошо, давай встретимся.
В конце концов, что я теряю? Артём явно повеселел:
— Ну и отлично. Тогда в кино, ок? Есть пожелания или фильм на мой вкус?
— На твой.
— Супер. Лиса, ты просто огонь. Я тебя не разочарую, обещаю.
— А здесь окна открываются?
— Что, прости?
— Ты можешь открыть окно?
— Да, конечно.
И стекло справа от меня поехало вниз. Само. Артём даже не потянулся, чтобы повернуть ручку. Ручки, впрочем, и не было. Я высунула голову, и ветер тотчас растрепал волосы. Мы ехали мимо домов, похожих на хребты гор. Я попыталась посчитать этажи, но на девятом сбилась. Наверняка, не меньше двадцати. Засунулась обратно и зажмурилась. Они же сейчас на нас рухнут!
— Машина может ехать быстрее?
Пока нас не раздавило громадинами.
— Прости, нет. Я и так жму максимально. Ещё чуть-чуть, и нас штрафанут. Ты кофе хочешь? Ну и… шаверму? Бургер? Я бы затащил тебя в ресторан, но понимаю: ты не в ресурсе. Так что нас ждёт заправка.
— Да, спасибо, — пробормотала я, теряя его мысль, но решила на всё соглашаться.
Мы съехали с дороги к небольшой застеклённой будочке. Артём выскочил из дверцы, зачем-то прошёл назад, а потом уже зашагал вперёд. В этот раз я следила за ним внимательно и поняла, как дверь открывается. Потянула на себя рычажок и тоже вышла.
Может убежать, пока не поздно?
— Мари, — пробормотала себе под нос, — убежать ты всегда успеешь. А когда поешь в следующий раз — неизвестно.
Я обошла машину и увидела, что в её бок воткнута толстая верёвка. Она чуть дёрнулась, и вдруг чем-то неприятно запахло.
— Ты до сих пор веганка? — Артём уже возвращался ко мне, и, судя по его лицу, был чем-то опечален. — Представляешь, там из веганского только булочки с изюмом, а ты же их терпеть не можешь…
— А что есть не из… веганского?
— Шаверма, но она с курицей и…
— Прекрасно. Я согласна на шаверму с курицей.
Парень довольно заухмылялся.
— Все веганы рано или поздно начинают есть мясо, — довольно хохотнул он и пошёл обратно.
А что, есть те, кто не едят? Курицу? Нет, я верю: много кто не ест курицу. Потому что не у всех есть такая возможность.
Небо в Первомире оказалось очень низкое. И очень серое. Оно давило, словно одеяло и сыпалось мелким дождём или крупным туманом. А ещё было довольно холодно. Я обхватила руками плечи.
— Держи, — Артём пихнул мне в руки какую-то прозрачную сумочку с двумя бумажными свёртками. И бумажные стаканчики, закрытые коричневыми крышечками. — Знаешь, я и сам голоден, словно зверь.
Он вытащил из бока машины нечто похожее на верёвку с крюком, воткнул в синий шкаф, забрал у меня стаканчики и пакет. И я поняла, что нужно сесть обратно.
Из стаканчика Артём пил прямо через крышку.
Я присмотрелась и поняла, что там есть дырочка, в свою очередь тоже закрытая небольшой крышечкой. Любопытно-то как. Кофе оказался необыкновенно вкусным, а шаверма… М-м… Я внезапно поняла, что никогда в жизни не была так голодна. Спохватилась, что облизываю пальцы и покраснела. Аж почувствовала, как говорят мои щёки. Зато физиономия Артёма прям лучилось довольством.
— Если хочешь в туалет, то он за заправкой.
Туалет оказался неудобным: очень тесным. Но какое же всё-таки облегчение! И как мы, люди, хрупки и беспомощны, и как зависим от потребностей собственной плоти… Печально. Когда я вернулась, Артём протянул мне мокрый платочек из непонятной ткани. Я догадалась вытереть о него пальцы. Меня снова пристегнули к креслу, и машина плавно поехала, возвращаясь на большую дорогу.
— Лисёнок, раз уж мы теперь помирились, обещай мне, что всё расскажешь. И что ты делала на трассе, одна, в таком странном виде. И зачем избила Германа. И… и, кстати, как там твоя сестрёнка? У неё ещё имя такое… необычное.
— Артём… — я прищурилась. — Это нечестно. Ты меня, конечно, спас, но обещать я тебе ничего не буду.
— Понял, — неожиданно легко согласился он.
— А кто такой Герман? — осторожно уточнила я.
И какой пакости мне от него ожидать. Насколько всерьёз воспринимать угрозу за что-то там заплатить?
Артём ухмыльнулся:
— То есть, я не один такой, кто забывает имена близких родственников дорогих людей, да? Один-один.
— Близкий родственник?
— Ну уж куда ближе, чем родной брат, да?
То есть…
— И сколько стоит этот самый… бампер?
— Да ладно тебе, не парься, — рассмеялся Артём. — Герман, конечно, сволочуга та ещё, но я на твоей стороне, малыш.
Э… э-э? В каком смысле «малыш»? Я правильно понимаю, что мне сейчас предложили покровительство особенного рода?
— А всё же? — повторила настойчиво.
— Столько, сколько тебе не заработать, Лисёнок. Забудь. С Германом я всё решу сам.
