— Румпель! — заорала я и бросилась к колдуну. — Что ты наделал!
Но тут небо сверкнуло, крыша уехала из-под ног, и рокот заглушил мой крик. Я ухватилась за ограждение, поднялась, свесилась и в блеске молний увидела чёрную волну, хлынувшую с Невского, Греческого, Восстания. Она бурлила от водоворотов, захлёбывалась клокочущей пеной. И росла, росла…
Пирамида гранитной стелы посреди вздрогнула, накренилась и рухнула в кипящую черноту.
— Знаешь, — Герман притянул меня к себе, — я хотел сказать… Глупо, конечно, сейчас… Но я тебя люблю. Мне наплевать из какого ты мира. Магического или нет. Алиса или Мари…
— Что?
— Я тебя люблю…
— Нет. Подожди.
Я прижала палец к его губам и попыталась собрать мысли. Мир погибал, волна поднималась всё выше и выше. Румпель молча взирал на Армагеддон. Майя прижалась к Бертрану, и тот сжимал её. Бежать было некуда: со всех стороной шла волна…
Вот только…
Ни следа людей. Никого, кроме нас… Вой сирен, грохот и рёв освобождённого моря…
— Румпель, — прошептала я, а потом закричала: — Румпель! В Первомире есть магия или нет⁈
— Нет.
— А в местах силы-слабости?
— Нет.
Я посмотрела на друзей:
— Это не Первомир. Кот, Майя, Герман! Нас заманили в ловушку. Я не знаю, где мы, но это не Первомир. Мы в одном из его отражений. Эй намерено заманил нас сюда, и мы каким-то образом пересекли границу зеркала. Майя, ты была права, когда заметила безлюдность.
Кто-то порвал тучи. С неба хлынула вода. Как будто её было мало внизу…
— Всё верно, — Румпель обернулся к нам. Его шёпот заглушал раскаты грома. — Эй создал этот мир специально для нас. Здесь нет никого. Точнее — для меня. Думаю, вас бы он отпустил. Потом.
Чудовище! Какого демона он молчал⁈ Майя оживилась. Бертран недоверчиво хмыкнул:
— То есть, мы можем просто уйти отсюда? Вернуться в Первомир? И чего мы тогда ждём?
— Не можете. Выход в Первомир для нас закрыт. Пёс бездны закрыл его, когда все, кто ему был нужен, вошли в ловушку.
— Мы погибнем, когда взорвётся атомная электростанция, — задумчиво отозвался Герман, вынул телефон и прикинул время. — Это будет через…
— Румпель! — рявкнула я. — Мы можем отсюда уйти⁈
— Да. Одним из этих зеркал. Но, уверен: одно из семи ведёт в бездну.
Мы сгрудились вокруг колдуна и уставились на семь абсолютно одинаковых зеркал. Крыша дрожала под ногами всё сильнее, листы кровельного железа расползались.
— Мы можем разделиться, — неуверенно предложила Майя. — Нас пятеро. Четверо в любом случае выживут. Ты же Хранитель. Ты можешь…
— Нет, — невозмутимый Румпель подошёл к краю и стал смотреть в клокочущую чёрную воду. — Я больше не хранитель. После того, как Пёс бездны озвучил приговор, я больше не владею магией. Властью над зеркалами времен и мирами — тоже.
— И ты не знаешь, какое из зеркал куда ведёт?
— Нет.
— Какого дьявола ты позволил ему это сделать⁈ — зашипел Кот.
Я закрыла ладонями лицо.
— С точки зрения математической вероятности… У нас восемь зеркал… Семь. По одному на каждую сторону света… Одно на северо-запад, другое на…
— Мари! У нас нет времени.
— Майя, подожди. Во всех легендах северного полушария бездна находится на Западе… Герман, да?
Здание вздрогнуло. И вдруг осело. Не полностью, но часть северной стены рухнула в воду, и крыша провисла. Я упала. Герман тоже, но тотчас попытался помочь мне подняться. Перехватил за шкирку, потянул вверх.
— Или на севере, — пробормотала я, зажмурившись. — На севере же полюс, да? И магнитная ось…
— Правильное зеркало — вон то! — крикнул Бертран, схватил Майю в охапку и сиганул в стекло.
Я захлопала глазами. Кот всегда считал хуже меня. Как он смог так быстро? И по какой формуле?
— Теперь вариантов у нас нет, — заметил Герман, протянул мне руку. — Идём?
Мы шагнули в северо-восточное зеркало, первым — он, за ним — я. Мир завертелся, полыхнул всеми цветами радуги. И посветлел.
Трава. Бескрайняя, словно море, колышущееся от ветра. Серебряная волна перекатывалась от края до края. И словно острова, из ковыля торчали бурые скалы. А вдали дымчато синели горы.
Я встала, потёрла коленки через джинсы. Огляделась.
— Где мы?
— Кто бы мне сказал, — проворчал Бертран. — Мы даже не знаем, в каком сейчас мире.
Герман вытащил сотовый и уставился на него.
— Не ловит, — заметил удивлённо.
— Значит, не Первомир, — хмыкнул Бертран. — Ну чё, котаны, да здравствуют приключения?
Я посмотрела на него и прищурилась:
— Кот, как ты вычислил какое из зеркал смертельно опасно? По формуле относительной частоты или…
Кот пожал плечами:
— Да просто прыгнул наугад.
— Что⁈
— А что тут считать? Мир рушится, значит, надо прыгать.
Мне очень хотелось вцепиться в его наглую морду, но тут Майя, всё ещё сидевшая на траве, обняв собственные колени, мирно спросила:
— А Румпель? Он не пошёл с нами?
Мы огляделись. Румпеля никогда не было. Только трава. Ещё трава. И ещё. Много-много травы. Скалы. Птицы, мечущиеся в голубом небе. И всадники. Целый отряд всадников, явно скачущих в нашу сторону.
— Мы влипли, или мне кажется? — тихо спросила Майя.
Хотела бы я знать ответ на этот вопрос. И на другие, желательно тоже: где сестрёнка? Если не в этом мире, то как выбраться отсюда и попасть туда, куда Пёс бездны её унёс?
Нам надо спасти Осень. И хотелось бы ещё спастись самим. Заодно.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
