Элирин и скрутили руки.
— А сейчас, красавица, ты расскажешь нам, где добро всё припрятала. И если скажешь правду, мы немножко позабавимся и прихватив ценности спокойно уйдём, оставив тебе жизнь.
— А если подобру не скажешь, — ухмыльнулся другой. — Будем пальчики отрезать.
И он достал большой нож из-за пояса.
— О, смотри-ка, а на пальчике то у неё колечко. Давай, снимай!
В этот момент как будто демоны вселились в девушку. Это колечко подарила ей любимая бабушка перед отъездом. Оно было простое, медное, и даже госпожа Матильда не претендовала на него, разрешив оставить себе.
Закричав со всей силы, Лири рванулась вперёд. Мужчины не ожидали от перепуганной девчонки такой прыти и не удержали её. Освободив руки, она схватила нож, лежащий на разделочном столе и махнула в сторону мужчин.
— Ах ты сучка, — закричал один из нападавших и выхватив меч, замахнулся на девушку. Меч разрезал воздух почти у самого носа и поцарапал предплечье. Но нож Лири не выронила, а продолжала сжимать в руке, выставив вперёд.
Очередной скрип двери прервал попытку ограбления и все собравшиеся на кухне обернулись в сторону источника шума. На пороге стоял огромный мужчина с длинными белыми волосами, собранными в хвост, одетый во всё чёрное, на ремне висело оружие, а длинный клинок он сжимал в руке. Внимательно осмотрев своими чёрными глазами помещение, он сказал:
— Четверо на одного? Не честно! Да ещё и девушку обижаете. Ай-яй-яй!
И замахнувшись отрубил голову одному из мужчин. Остальные, видимо, решили не испытывать судьбу и напали разом. Ещё двоих он убил почти сразу, а третьему удалось выбить оружие из рук великана и ударить сверху. Только удар не достиг своей цели, гигант схватил лезвие голой рукой, а второй рукой ударил в челюсть мужчину, что тот отлетел к противоположной стене. Подняв своё оружие, он закончил дело, пронзив сердце соперника.
А Лири стояла всё это время с ножом в руке и пыталась не упасть в обморок от страха.
Великан глянул на неё и схватив раненое предплечье потряс руку.
— А ну брось! — скомандовал он.
От боли рука разжалась и нож со звоном упал на пол. Только сейчас Лири заметила, что ладонь великана кровоточит после встречи с мечом королевского воина. И он этой ладонью крепко держит раненое запястье девушки. Их кровь начала смешиваться! Что осталось сил, Лири дернула руку и прижала к себе. Великан удивлённо посмотрел на неё и бросив короткое «пожалуйста» удалился прочь.
Кошку Лири так и не нашла, но и спускаться в подпол не стала. Она перевязала рану на руке и начала вытаскивать тела на улицу. Мужчины были очень тяжёлые, но, то ли пережитый кошмар на неё повлиял, то ли она вдруг стала сильнее, ей удалось выволочить трупы.
Никто в их дом больше не заходил.
Через какое-то время по улице прошёл человек с объявлением, что город взят тёмными магами и теперь они представляют власть. Покидать город до особого распоряжения запрещалось. Находится на улице ночью запрещалось. Устраивать беспорядки и панику запрещалось. За любое неповиновение — казнь!
Госпоже Матильде, видимо, надоело сидеть в подполе, и она выбралась на верх.
— Ну, где моя Герцогиня? — накинулась она.
Лири продолжала молча сидеть, глядя в окно. Её не покидала одна мысль: «кровь смешалась!» Бабуля ей как-то рассказывала, что кровь — это источник магии. С помощью крови можно делать страшные вещи. И теперь её кровь смешалась с кровью тёмного. Лири пыталась почувствовать хоть какие-то изменения, но ничего не ощущала. А может ничего и не произошло — пришла в голову малодушная мысль. Ведь тёмные — сильные маги и, если бы, что-то случилось, великан почувствовал, а он просто ушёл. Значит и ей не о чем беспокоиться.
По кухне ходила свекровь и, как всегда, ругала непутевую невестку за то, что та залила кровью весь пол. Госпожа Матильда даже не спросила, чья это кровь и почему Лири ранена, её интересовала только потерявшаяся кошка и кто будет отвечать за весь этот бардак.
Кошка вернулась домой сама под вечер, растянулась возле очага и уснула. Город погрузился в тревожную тишину, жители ждали продолжения и сидели по домам. По улицам патрулировали отряды магов, но в дома они не заходили. Утром опять прошёл человек созывая народ на главную площадь.
— Сама пойду, — гаркнула свекровь. — А ты дома сиди, нечего шляться!
Лири даже не расстроилась, потому что боялась опять встретиться с тем магом, который спас её. Взгляд его чёрных глаз мерещился ей в темных углах, а тревожные мысли не оставляли до сих пор.
Собрание длилось недолго и спустя полчаса свекровь вернулась домой, возмущаясь и бубня под нос проклятья.
— Ишь чего захотели! И город теперь их и люди им принадлежат?! Выродки проклятые! Не бывать этому! Вот вернётся мой сыночек…
Лири подняла глаза на свекровь:
— Одумайтесь! Нас могут убить за такие слова!
— Что? — завизжала она. — Ты мне ещё указывать будешь? — и отвесила девушке звонкую пощечину.
— Я не указываю вам, а предостерегаю, — выпрямившись, и смотря прямо в глаза, сказала Лири. И что-то было в её взгляде, что склочная женщина, обозвав её дурой, ушла в свою комнату.
Постепенно жизнь в городе начала возвращаться в привычное русло. Люди стали выходить на улицу, заработали торговые лавки, в горд начали прибывать купцы, только количество магов, патрулирующих город не давало забыть в чьей власти теперь население.
Жизнь в доме так же почти не изменилась, только госпожа Матильда больше не поднимала руки на Элирин, хотя бранить стала чаще.
Скоро должны были прислать денежное довольствие Хэнрика, но вместо этого, жену и мать вызвали в городской совет.
— Оденься приличнее, — говорила госпожа Матильда. — Чтобы люди не говорили, что я плохо слежу за тобой. И чепец не забудь, а то волосы у тебя как пакля, стыдоба!
Шатенка от природы, Лири всегда заплетала свои вьющиеся волосы в косу и повязывала платок, что необычайно злило свекровь. С первых дней госпожа Матильда заставляла прятать волосы под чепец, но он плохо держал волосы и со временем Лири опять начала носить платок.
По указанию свекрови Лири надела единственное приличное платье, которое надевала по особым случаям, а обычно она ходила в простой рубахе да коричневой юбке. Одежды у девушки было не много, и она берегла своё платье.
Дорога до городского совета заняла минут двадцать и всю дорогу свекровь брюзжала, что можно было не гонять старую почтенную женщину по жаре в такую даль. На что Лири только печально вздыхала и шла следом.
В
