дальше после моих слов.
Стукнула оконная рама. Она была старой, деревянной, денег на пластик в библиотеке все никак не находилось. Ветер дернул приоткрытую форточку, пропуская в помещение прохладный осенний воздух. И от этого порыва приподнялись, зашевелились страницы открытой книги.
Обычное вроде бы явление, да только над старенькой обложкой в воздухе замерцало какое-то серовато-голубое свечение. Будто туман прокрался в зал, окутывая все вокруг своей густой тягучей влажностью.
Я растерянно перевела взгляд на дверь, за которой скрылась заведующая, потом посмотрела на старика. Он улыбался, рассматривая меня с лукавым прищуром.
— Вы славная девушка, Поленька. И заслуживаете настоящего счастья.
Что на такое возразишь? Он вел себя любезно, мило, да и слова его располагали, мне не так часто приходилось слышать доброе в свой адрес: попросту не от кого было. А что до странного света… так показалось, не иначе. Меньше читать надо всяких сказок.
Желая саму себя убедить в том, что ничего невероятного не происходит, я опустила глаза к книге, легонько дотрагиваясь до обложки. Не показалось… Кончики пальцев утонули в голубом облаке, которое тут же начало расти. Потянулось по моей руке вверх, накрыло запястье в том самом месте, где под рукавом скрывалось родимое пятно. И выше: к плечам, к лицу. Я даже запах почувствовала… этого нечто. Сыроватую свежесть, пропитанную какими-то горьковатыми травами, смешанными с насыщенным и густым ароматом хвои.
По телу поползли мурашки. Да, у меня всегда была буйная фантазия, но не настолько же. Не до такой степени, чтобы перенестись в собственном воображении из библиотечного зала в хвойный, напоенный бледно-сизым туманом лес. Я резко глотнула эту сырую прохладу и снова подняла глаза на Тихона Митрофановича. Он тоже все видел? Тогда, может быть, и объяснение у него было для того, что происходило?
Старик по-прежнему улыбался, глядя на меня. И — я едва сдержала крик от ужаса — медленно таял прямо на глазах. Растворялся в тумане, которого становилось все больше. А вместе с ним растворялись стеллажи с книгами, мой старенький рабочий стол, массивная люстра с хрустальными плафонами, висящая в центре зала. И все остальное тоже. За какие-то считанные секунды ничего не осталось. Лишь растущая туманная пелена, которая надвигалась на меня со всех сторон. Она сгущалась все сильнее, и вскоре уже ничего другого не стало видно.
Я закричала. Вскочила на ноги, зажмурившись, и отчаянно замотала головой, стряхивая наваждение. Этого не могло быть! Никак, ни при каких обстоятельствах. Я просто начиталась, наслушалась, дала волю фантазии. И только… Сейчас открою глаза — и все будет, как раньше.
Но этого не случилось. Прежний мир не вернулся, даже когда я сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь вернуть себе утраченное душевное равновесие. Поняла это еще до того, как снова огляделась по сторонам. Ноздри продолжало щипать от лесной хвойной сырости, а влажного тумана стало еще больше. Он опустился на волосы, осел на плечах, зябкой изморосью коснулся остывшей кожи.
Показалось, что меня касается что-то холодное и склизкое, и от подступившего к горлу ужаса перехватило дыхание.
Впереди в этом тумане что-то белело, и я рассмотрела убегающую вперед тропинку. Дорога в никуда пугала ничуть не меньше, но стоять на месте, умирая от страха, я не могла. Потому осторожно сделала шаг, потом еще один и еще, стараясь не думать о том, что не почти вижу собственных ног. И понятия не имею, что за мистика творится вокруг.
Тумана было слишком много. Со всех сторон. Он клубился, поднимаясь от земли, окутывая все сильнее и сильнее. Я поежилась и пошла быстрее. Под ногами что-то заскрипело, похожее на сухую ветку. Будто и впрямь находилась в лесу. Творилось что-то невероятное, непонятное, то, чего быть попросту не могло. Но все равно почему-то было.
Я наклонилась, опуская руки в серое облако, нащупала не то корень, не то корягу, протянувшуюся по всей длине едва различимой дороги. Вполне осязаемое дерево, сухое, шершавое, неприятно царапнувшее кожу на пальцах и заставившее вскрикнуть. Во сне ведь человек не чувствует боли. А если это реальность, то почему она такая дикая? Может, я схожу с ума?
Распрямилась, безрезультатно оглядываясь по сторонам. Ничего не поменялось. В сизой пелене тумана не появились очертания библиотечного зала, и никого из людей не было рядом, ни заведующей, ни странного старика, заманившего меня в эту ловушку. Я была почти уверена, что здесь не обошлось без него, да только знание этого ничего не добавило, никак не могло помочь. Загадок и вопросов становилось все больше, как и страха, в буквальном смысле перекрывающего горло.
Я продолжала куда-то идти, почти наощупь, до рези в глазах вглядываясь в белеющую в тумане тропу. А потом под ногами внезапно заскрипели камни. Даже не видя их, поняла, почувствовала сквозь подошву кроссовок россыпь мелкого гравия, утопающего в земле. Там бывало в глухих, непроходимых местах перед тем… перед тем, как дорога совсем заканчивалась.
Да что же это такое в самом деле?! Мало того, что меня окружало что-то ужасное, так еще и подобие дороги куда-то делось. А я ведь шла именно по ней, никуда не сворачивала!
В какой-то момент показалось, что туман немного рассеялся, но обрадоваться этому я не успела: дорога действительно закончилась, и я увидела перед собой густой, мрачный лес. Даже темнее как будто стало, хотя до вечера еще было далеко.
В самом деле мистика! Там, на столе в библиотеке стояла чашка с недопитым чаем. Мог ли старик что-то незаметно подсыпать туда? Вроде бы незачем, да я и не отвлекалась ни на минуту, никуда не выходила. Но должно же было существовать хоть какое-то разумное объяснение происходящему? Обязательно должно…
Я развернулась, собираясь отправиться обратно, но уперлась в такие же густые деревья, непроходимой стеной преграждающие путь.
А дороги не было. Ни сзади, ни впереди — нигде. Меня качнуло, от усталости или волнения — трудно было понять. Но, собравшись с силами, я обернулась вокруг собственной оси — и едва не закричала: лес был кругом. Со всех сторон. Черный, мрачный, пугающий. Туман тянулся по высохшей черной траве, серыми клочьями повисал на ветках, обращаясь в тягучие тяжелые капли воды, с противных хлюпающим звуком падающие на землю.
Я наверно в самом деле сходила с ума. Перегрузила голову разными глупыми книжками. Может, это и есть профессиональное выгорание? Внезапное помрачение рассудка от усталости и избыточной работы.
Снова крутанулась на месте, тщетно надеясь, что страшная картинка вокруг сменится чем-то более привлекательным. Более
