— Я знаю, кто я, — сказал Балтазар.
Она покачала головой:
— Нет, Балтазар. Не знаешь.
— Ну хотя бы пообещай мне, что ты покинешь клан. — Голос его дрогнул, и мое сердце заныло. — До тех пор, пока ты с ними, тебе будет угрожать Черный Крест.
Черити злобно глянула на Лукаса:
— Пока ты шляешься с Черным Крестом, тебе будет угрожать мой клан. Поэтому, прежде чем давать советы, Балтазар, попробуй принять хоть один. И убирайся отсюда немедленно.
— Черити, мы не можем уйти вот так.
Страх нахлынул на меня с такой силой, что я пошатнулась.
— Она сказала «немедленно».
Оба оглянулись на меня. Лукас спросил:
— Что?
Я ощутила это раньше, чем успела осознать.
— Они здесь. Наблюдают за нами. Думаю, нам лучше уйти.
Черити улыбнулась мне:
— Ты слишком умна, чтобы таскаться с охотником на вампиров. Может быть, тебе удастся выбраться живой.
Лукас повернулся к небольшой рощице в паре сотен ярдов от нас и прищурился.
— Идите к пикапу.
— Погоди! — Балтазар в отчаянии наблюдал, как Черити направляется в сторону рощицы. — Дай мне еще один шанс достучаться до нее!
— К пикапу, — повторил Лукас. Я видела, как ему хочется вступить в сражение, но он продолжал оберегать меня. — Сейчас же!
Все инстинкты кричали мне «беги!», но другие инстинкты, вампирские, подсказали, что бегущая добыча гораздо соблазнительнее. Я заставила себя медленно идти в сторону пикапа, да еще взяла за руку Балтазара и потянула его за собой. Лукас, пятясь к водительской дверце, держал кол наготове.
Желудок сжался, когда я увидела позади Черити следы по меньшей мере полудюжины людей. Я не сомневалась, что все они где-то рядом, наблюдают за нами. Мне казалось, что я чувствую на себе их взгляды, а когда ветер зашелестел в ветвях обледеневших деревьев, мне почудилось, что я слышу отдаленный смех.
Балтазар пошел чуть быстрее.
— С нами все будет хорошо, — бросил он.
— Что-то я сомневаюсь, — ответила я, но мы уже подошли к пикапу и прыгнули в него. Дверцы с двух сторон хлопнули одновременно, и Лукас с Балтазаром тут же заперли их. — Давайте поторопимся, а?
Лукас завел машину, и пикап рванул вперед. Когда мы повернули, фары осветили Черити, стоявшую в поле и смотревшую нам вслед.
— Она думает, что теперь я против нее. — Балтазар уперся своими большими руками в приборную доску.
— Ты еще поговоришь с Черити, — утешила его я. — Ты и сам это знаешь. И она поймет.
— Черити поймет, почему я вожу дружбу с охотником Черного Креста? Значит, она понимает больше, чем я.
— Все будет хорошо, — пообещала я.
Лукас искоса глянул на нас и снова решительно уставился на дорогу.
Снег пошел сильнее и гуще. К тому времени, как мы добрались до центра Альбиона, у колес припаркованных машин уже образовались настоящие сугробы.
— Может быть вам, ребята, не стоит сегодня возвращаться обратно? — спросил Лукас. — Позвоните предкам. Скажите, что невозможно ехать по таким дорогам.
— Ну, час у нас еще есть, несмотря на снегопад.
Этого времени хватит, чтобы добраться до школы.
Балтазар поднял воротник пальто, словно уже замерз.
Я знала, что стоит мне попросить Балтазара, и он останется. И мне хотелось этого, чтобы провести с Лукасом хотя бы несколько минут наедине. Если мы сумеем убедить моих родителей, что ехать до утра невозможно, пока дороги не расчистят, у нас будут долгие часы... а бедному Балтазару придется дожидаться где-то рядом. Я буду чувствовать себя неловко, а Балтазару будет еще хуже, а он и так выглядит несчастным. Ему нужно вернуться в академию «Вечная ночь».
— Мы поедем прямо сейчас, — сказала я Лукасу. — Так будет лучше.
Лукас смотрел на меня, и на его лице разочарование сменилось чем-то другим, чего я понять не смогла.
— Может, и так.
После этого никто из нас не знал, что сказать.
Балтазар, похоже, был настолько расстроен, что даже не заметил возникшего между нами напряжения. Он просто открыл дверцу пикапа. В кабину ворвался ледяной ветер, сдув мне волосы на глаза. Лукас уже снова смотрел на дорогу, как человек, задумавший побег. Балтазар протянул мне руку. Я оперлась на нее и слабым голосом произнесла:
— До свидания, Лукас.
Он наклонился, чтобы закрыть за мной дверцу.
— Увидимся через месяц. Амхерст. Городская площадь. Обычное время. Хорошо? — Он вздохнул и криво улыбнулся. — Люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. — Но впервые в жизни эти слова ничего не исправили.
Следующие несколько дней у нас с Балтазаром было настолько отвратительное настроение, что я предложила сделать вид, будто мы поссорились. Ни он, ни я не могли притворяться счастливой парой. Но через неделю мы, конечно, постараемся взять себя в руки и прикинуться, что помирились.
Однако теперь мне пришлось много времени проводить в одиночестве, и тревога все нарастала. Я вспоминала, как мы с Лукасом расстались, и земля уходила у меня из-под ног.
Вик заметил это и попытался поднять мне настроение, предложив научить играть в шахматы, но я то и дело раздражалась и отвлекалась и не могла запомнить даже правила, не говоря уж о стратегии.
— Ты стала сама не своя, — сказал мне Вик как-то днем, когда мы с ним разбирали присланные на этой неделе продукты.
Похоже, ученики-люди даже не замечали, что многие их одноклассники никогда не приходили сюда; они были слишком заняты тем, что забирали заказанные посылки — коробки с макаронами, пачки печенья. Вик сунул в свою холщовую сумку две бутылки апельсиновой содовой воды.
— И Балтазар тоже явно хандрит.
— Да. Наверное. — Чувствуя себя неловко, я уставилась в список Ракели, потому что вызвалась принести ее заказ вместе со своим.
— Балти пришел на наш последний фестиваль классических фильмов: «Семь» и «Подозрительные лица». Тема была «Кевин Спейси: До падения». Классно, да? Но Балтазар все это время просидел, уставившись в угол.
— Вик, я понимаю, что ты хочешь как лучше, но давай не будем об этом говорить.
Он пожал плечами и взял несколько банок супа.
— Я просто думал, не связано ли это как-то с Лукасом.
— Может быть. Что-то типа того. Тут все сложно.
— Насколько я понимаю, Лукас из тех парней, кого девчонки никак не могут забыть. Вспыльчивый, немногословный, весь такой необузданный и все такое. Вот я не умею изображать из себя плохого парня, — сказал Вик. — Я выбираю другой путь. А Лукас...
— Он ничего не изображает. Он просто такой, какой есть.
— Я знаю, — произнес Вик негромко. — И еще знаю, что между вами ничего не закончилось. Скверно для Балтазара, но я предпочитаю называть вещи своими именами.
