— Даже не пытайся ведьма, я хорошо подготовился, чтобы встретиться с тобой. Проклятая дрянь, — выплюнул он зло.
— Что вам нужно от меня? — я скользнула взглядом по внушительной фигуре Эйтхона, заговорщике ордена, цепляясь взглядами за различные подвески на груди, в них были скрыты какие-то силы что защищали своего хозяина.
Он сделал шаг ко мне бросив взгляд на Мортону, чтобы убедиться в том, что он не отзовется. Я сглотнула, медленно отступая к стене, ища взглядом пути отступления, но чем ближе становился Эйтхон, тем меньше их становилось.
— Вот ты и попалась, — процедил, кривя губы.
— Рано радуетесь, — бросила я и вскрикнула, когда Эйтхон оказался слишком быстро рядом со мной, схватив меня за запястья дернул к себе, свободной рукой обхватил горло сдавливая так, что в глазах у меня потемнело. Он выпустил меня, когда я начала кашлять, хватая судорожно воздух задыхаясь. Бешенный совершенно обезумевший взгляд Эйтхона полоснул меня ненавистью.
— Ты ответишь за все, сдохнешь в муках, — свирепо прорычал он, вывернув мне руку так, что я вскрикнула от прострелившей боли в плече, но вырваться Эйтхон не дал, грубо толкнул к двери.
Я полетела вперед, споткнувшись и ударившись о край стала боком, но успела ухватиться и устоять. Страх оглушил меня, страх что Мортон останется один, и я не смогу ему помочь, страх что я… не увижу его больше никогда.
Ледяная глыба залегла в груди жгучей тяжестью, все тело онемело от неверия.
— Мортону Амгерру нужна помощь, — начала я дрожащим голосом, сметая с лица волосы, — позвольте мне помочь ему, а после… я пойду с вами, сама, — вцепилась за последнюю надежду, обхватив саднящее горло рукой, где горели болью оставленные отпечатки пальцев.
Эйтхон в неверии сузил глаза, в которых горела беспощадность, хищный оскал исказил черты лица мужчины, заставляя вздрогнуть от жуткого устрашающего вида главы ордена.
Глава 18
Я очнулся от того что меня грубо трясли. Хотел обложить ругательством того, кто это делал, но в мутное сознание ворвался голос отца.
— Мортон, Мортон, вставай!
Я разлепил веки и тут же зажмурился от бившего ослепительного света в глаза. Голова раскалывалась на части, меня словно придавило плитой дикая слабость и боль. Разум начал воспринимать действительность постепенно и вспенивать то, что произошло этой ночью. Грез… Я вскинулся, хватаясь за простыни, где должна была спать любимая, чтобы сжать в своих объятиях и покрыть поцелуями, вдохнуть ее аромат, убедиться, что она моя, что она рядом со мной, но горианки не было. Сердце ткнулось тубой болью и колотится как обезумевшее, качая кровь по венам.
— Ее нет здесь, — прохрипел рядом голос короля.
Всплеск тревоги и ярости заглушил изумление, что отец на ногах. Король, он здесь в покоях. Он очнулся. Облегчение вместе с пронесшей по телу болью обездвижило, но в следующее мгновение заставило затолкнуть проклятую слабость и подняться пусть и с неимоверным усилием. Кажется, со мной вновь случился приступ. Так некстати. Проклятие.
— Где Грез? — прохрипел я, как только обрел способность говорить, прочищая горло.
— В замке ее нет. Эйтхон… ее увез. Он пришел утром ко мне и сказал мне об этом. Я не мог подняться, чтобы найти тебя…
Меня будто пронизало сотни стрел, не давая возможность дышать. Я смотрел на бледное почти мертвенное лицо отца и не мог шевелиться, а в следующий миг стиснул до ломоты в скулах зубы и слетел с кровати позабыв о недуги. Только ослабленное тело не желало слушаться так рьяно, когда все естество рвалось вперед. Грез у Эйтхон, билось в голове как в набат. У него. Отдышавшись едва в глазах прояснилось, схватил одежду.
— Возьми с собой Борданта, — опершись о кровать сильно сгибаясь сказал Вальтор. — Проклятая Лиоцин я слышал… каждый разговор, но бессилен был… пошевелить губами, чтобы предупредить… все что она говорила перед тем как сбежать. Она присоединилась к ордену и… позвала Эйтхона. Она давно предала меня, а я даже не замечал… Не знал. Не мог подумать…
— Не вини себя, Лиоцин умело претворялась… Вернусь, и мы поговорим, — схватил кожаные доспехи и развернувшись пошел прочь немедля.
Из Обиртона только одна дорога, но нужно спросить у стражников в какую сторону отправился Эйтхон. Внизу меня задержал Матиус.
— Я хотел с тобой поговорить Мортон, — он нахмурился.
— Не сейчас, — отрезал я, направляясь к двери, но его светлость преградил дорогу.
— Что происходит, Мортон? Может, ты мне объяснишь, я готов помочь. Вчера Эйтхон наделал много шума, это что-то связанно с ним? С Грез?
Я смерил Матиуса взглядом, вспоминая о том, что рассказывала мне Грез, о том, что она является родственницей семье Бертлотов. Хоть внутри кипело все в нетерпении — каждый миг на счету, я кинул. Искать вместе будет быстрее.
— Расскажу обо всем по пути.
Пока распорядившись отрядом и облачившись в доспехи, я рассказал Матиусу о замысле Эйтхона. Для вопросов и обсуждений не было времени. Взобравшись в седло, пустил коня разделяясь с Матиусом по тянувшимся с холмов дорогам. По словам стражников Эйтхон направился в противоположную сторону от города, но это мог быть и ложный след. В случае если кто-то настигнет первым, оправив воина, с предупреждением. Я гнал жеребца во весь опор. Перед глазами пелена, меня закручивало в огненном смерче от одной мысли что этот гад причинит Грез вред так, что внутренности выворачивало наизнанку. Чем дальше мы уходили в лесистые холмы, тем сжималось все внутри. Дорога была чиста, единственные, кто встречались — груженые обозы и одинокие путники, пока мне стал не ясным то, что Эйтхон воспользовался не этой дорогой. Приказа Борданту разворачивать людей я пустился назад, двигаясь обратным путем, догадываясь какой все же дорогой воспользовался брат отца. Лишь бы только не упустить и найти. Я найду. По-другому не может быть.
***
Мне связали руки и заперли в карете, так что я не смогла даже понять куда меня везут. Сердце сжималось в груди и трепыхалось от страха. Очередная попытка призвать силы проваливалась в пропасть. Я не могла понять почему, почему не удается призвать магию и избавится от пут, что мешало мне? Все мысли были о Мортоне, беспомощность делало меня уязвимой.
Мы ехали не останавливаясь, казалось, немыслимо долго, я прислушивалась к голосам снаружи, но ничего не могла разобрать. Меня везут в неизвестном направлении — только гадать куда. Эйтхон жаждет моей смерти, это я хорошо прочла в его глазах. Он осуществит задуманное в ближайшее время. От этой мысли меня охватывал лед, сковывая в тиски. Я в очередной раз дернула руками пытаясь вырваться, но только тихонько завыла от рези — истерла запястья в кровь. Закусив губы, проглатывая слезы я бросила бесплодные попытки освободиться, прикрыла веки и постаралась успокоиться. Должен же быть выход вырваться.
Его не может ни быть!
На глаза проступили жгучие слезы отчаяния, от понимания неизбежного. Внутри обвал.
Я ткнулась вперед и едва не ударилась о сиденье, когда лошадь резко притормозили. Встрепенулась сжав руки в кулаки напрягшись всем телом. Тень в окне накрыла меня, я отползла к самому краю, вжавшись в сиденье. Створка отварилась и внутрь заглянул один из прислужников Эйтхона.
— Иди сюда, — процедил он, схвати меня за щиколотку и дернул на себя так что я упала на спину стукнувшись затылком о деревянную обивку.
Воин бесцеремонно выволок меня из нутра кареты.
— Тише ты, иначе хуже будет, — шикнул раздраженно прислужник, перехватив крепко за шею подтолкнул идти.
Я не стала сопротивляться и позволила себя вести, оглядываясь по сторонам. Воины спешивались, кажется, они остановились на привал. Я выискивала взглядом Эйтхона, но его не оказалось поблизости. Меня подвели к дереву и заставил повернуться спиной к стволу. Воин крепко привязав меня, отошел присоединяясь к остальным. Вскоре запахло дымом и съестным. Я все озиралась, рассматривая кусты, темные глубины чащобы и неглубокую лощину поблизости прямо за деревом, к которому я была привязана. Страх внутри метался, мешал думать. Убивать пока они меня не собирались, но настораживало, что Эйтхона не было в отряде, в этом я убедилась, когда воины собрались вокруг костра.
