Дэва дала ее без сопротивления, озадаченно меня рассматривая.
Деревянная широкая ручка приятно легла в ладонь. Как я и ожидала, на древке находились заляпанные краской следы от прогоревшей печати. Но если не знать, что искать, ее и заметить сложно.
Несколько штрихов, и печать вновь зажглась. Кончик кисти засветился.
Наклонившись, я обмакнула ее в краску, что тонкой змейкой взметнулась вслед за кистью. Начертила следующий знак прямо в воздухе и пошла вдоль стены, оставляя оттиск. Ушло всего несколько минут, чтобы покрыть пару десятков метров стены символами.
Эта магия была не так полезна на поле боя, ведь требовала полной сосредоточенности и времени — отвлечешься, подумаешь о другом, а краска обязательно запачкает что-то, и придется начинать все заново.
Однажды, еще по юности, Фредерик таким образом измазал лицо одного из учеников ордена чернилами. Чернила отмываются сложно, и та девушка еще долго ходила с темным подтеком под глазом. Брат потом извинялся перед ней по несколько раз на дню.
— Как ты это сделала? — Ко мне подошел один из юношей.
— Вот эта засечка позволяет повелевать воздухом. На самом деле ничего, кроме четкости образа, не требуется, чтобы оставить отпечаток…
Спустя некоторое время, когда я закончила объяснять теорию, див заявил:
— Ты так понятно рассказываешь. Мой наставник по печатям просто кидает учебник и уходит. А дядя пытался объяснить, но я понял не до конца. — Паренек рассмеялся, сидя в позе лотоса прямо на земле. А мне, чтобы объяснить, пришлось присесть на корточки. И я вспоминала, как давеча этой ночью ползала коленями по полу, перемазанному кровью, и раз за разом подавляла желание подняться.
Хотя то, с каким вниманием меня слушали, окупало неудобство.
— Меня обучала бабушка. Она прекрасно разбиралась в любых видах колдовства. — Я взглянула на крепостную стену. Теперь, когда даэвы овладели этой связкой знаков, им не составит труда завершить работу за час. Если, конечно, хватит внутренней силы. — И часто вы наносите печати вот так, вручную?
— Да нет. Вообще-то… Ты не слышала? — осведомился Дориан. Он представился сам, когда я только начала свои объяснения.
Я покачала головой.
— Говорят, к границам королевства движется отряд светлых.
По телу прошли мурашки. Мои предположения оказались верны. Но они доберутся даже раньше, чем я рассчитывала…
— Это значит, мы готовимся к сражению?
Дориан рассмеялся.
— Да какой там, — отмахнулся он. — Что они могут сделать нам на нашей земле? Это дипломатический поход. Всего десять человек. Отвлекают внимание, не больше. Ни на что другое они не способны, — довольно завершил Дориан.
— Не надо быть таким самоуверенным, — упрекнула его подруга.
— А когда светлых видели? — тем временем спросила я.
— Сегодня утром и видели. В Феросии много наших людей. Ворон прилетел несколько часов назад.
Значит, доберутся они за полтора дня…
— Сара, а ты откуда? Почему прикрываешь лицо?
Дориан протянул руку, чтобы сорвать платок. Я перехватила его ладонь.
— Не надо. — Подумав, добавила: — У меня на лице шрам.
Да простит меня богиня света за неоднократную ложь.
— Откуда? Неужели целители вылечить не смогли?
— От ревенанта.
— О-о-о! — Парень выпучил глаза. — Ничего себе. Ну, такие шрамы только украшают. Главное, что глаза красивые. Пойдешь со мной погулять?
Сказав это, он сразу получил тычок от подруги.
— Идиот. Она старше и опытнее тебя. Не стыдно?
— Ну, ненамного и старше…
— Намного опытнее, — поправила дэва. — Сначала печати научись нормальные создавать. И не стыдно с такими предками?
— Да что бы ты понимала, — отозвался див. — Ого, откуда она?
Лицо Дориана вытянулось — он, раскрыв рот, взирал в небо. Я проследила за его взглядом и тоже обомлела. В нескольких метрах над землей, только что перелетев крепостную стену, трепетала крыльями бабочка. Красавица замерла в нерешительности, а потом, постепенно окрашивая в алый крылья, полетела к нам.
Не задумываясь, я вытянула руку, и насекомое без страха село на запястье. И алый цвет вдруг разбавился небесно-голубым — ярким, чистым, непорочным, что кляксами лег среди красного, рисуя невиданный узор.
— А так должно быть? — раздалось рядом.
— Не знаю, — отозвалась, не заботясь тем, что мои новые знакомые могли узнать, кто я такая.
Их голоса будто отдалились.
Даже будь я трижды светлая, то, что мы видели, было необычно. Красный оттенок просто должен был стать светлее или, что вероятнее, приобрести грязный коричневый цвет из-за смешения двух видов силы поблизости.
Я опустила ладонь, заставляя бабочку взлететь. Она некоторое время обиженно порхала рядом, а потом улетела прочь.
Глашатаи избегали темных земель. И теневых дивов. Так уж вышло, что они тянулись к светлой магии. Но, скорее всего, из-за открытия нового портала в Исонии им пришлось залететь так далеко на север. Энергия Серого мира страшила их гораздо сильнее.
И в этом я была с ними полностью солидарна. Если закрытие раскола зависело от меня, как то утверждал Моран, то мой долг — исправить ситуацию как можно скорее.
Сколько за эти годы появилось таких, как мой отец? Людей, познавших жестокий конец и умерших ни за что.
Опустив руку и сжав ладонь в кулак, я тяжело втянула воздух и, быстро попрощавшись, ушла прочь.
Запряженные лошади стояли перед крепостью. Я подняла платок выше, скрывая лицо. Над головой, неестественно редко взмахивая крыльями, парили десятки воронов. Люций отдавал последние распоряжения, переговариваясь с советниками. Даэв в маске и доспехах лишь кивал — я так ни разу и не услышала его голос.
На боку, помимо кинжала, у меня висела сумка с готовыми печатями и писчими принадлежностями, ветки лаванды, компас со старой проржавевшей стрелкой и противоядия от яда ревенантов.
Ревенанты — не единственная проблема, в которую могла вылиться темная энергия. Чем больше ее становилось в какой-нибудь местности, тем сильнее возрастал шанс возникновения аномалий и жутких существ подобных тем, что заполонили Затерянные острова.
Однажды в Академии Снов я повстречалась с тварью, что заманивала к себе, гипнотизируя сиянием светлячков. Люди тихо пропадали, не сопротивляясь и до самой кончины не понимая, что шли навстречу своей гибели.
Беззащитным быть тяжелее всего. Неспособность повлиять на свою судьбу… Я всегда ее боялась. Однажды погрузившись в горе, желала уберечь стольких, сколько смогу.
Но пропав на долгих двадцать семь лет, я нарушила обещание.
Мелькнула знакомая фигура. Дориан, с которым я познакомилась пару часов назад, подбежал к Морану.
— Дядя, ворон прилетел. Они покинули приграничный город в Феросии и движутся к границе.
Пока я осмысливала услышанное, испытав чувство дежавю, эти двое успели закончить разговор. Дориан повернулся. Хотел было уйти, но заметил меня, стоявшую поодаль.
— Сара! Ты так внезапно куда-то пропала, — широким шагом подошел он ко мне. Вдруг наклонился и, едва не снеся шляпу с моей головы, прошептал: — Спасибо за помощь. Мы быстро закончили только благодаря тебе.
Он схватил меня за руку, потряс со всем чувством, выражая признательность.
— Ты просто обязана пойти со мной погулять. Обещ… А-а-а!
Люций оттащил племянника назад, схватив за воротник, будто котенка.
— Поищи кого-нибудь под стать себе, — сощурившись, поучительно произнес Моран.
Он не сильно, но и без особой любезности оттолкнул Дориана в сторону.
— Эй, аккуратнее! — возмутился парень. — Если сам сухарь, не надо других губить. Иди дальше вздыхай на свои пор…
Взгляд Морана потемнел, и в его руке молнией мелькнула вспышка тьмы. Призрачная птица сорвалась с ладони, вспорхнула, а в следующую секунду полетела к юному даэву.
Тот попятился. И, пока не поздно, обвиняя родственника в подлости, убежал прочь, спасаясь от преследующего его создания тьмы.
— С каких пор ты такая терпимая? — недовольно процедил див. — Разве тебя не разозлила его фривольность?
