— На рубеже, где Свет и Тень, День и Ночь, Лето и Зима равны и нет между ними ни меньшего, ни большего, когда мир на миг застыл в равновесии в чувствах и в разуме, дома и в пути, в делах и в отдыхе, в радости и в горе я наполняю равнозначностью кровь лозы в моём кубке. Как ветра, дующие во время весеннего равноденствия, приносят новую жизнь, так и осенние ливни смоют печаль, тоску, всё, что мешает двигаться дальше. Уходящий день наполнит вино Светом действия, наступающая ночь подарит ему Тьму покоя. Потери и выигрыши уравнялись, и то и другое унесёт река времени в безвременье. Боль и страх уходят. Да будет так!
Плеснула треть кубка в огонь, треть вылила на землю, остальное медленно выпила. Ощутила, как где-то внутри с тихим звоном лопнула натянутая до предела струна, и медленно выдохнула, чувствуя, как вместе с выдохом уходит пережитый страх, как перестаёт тревожно жечь в груди при мысли о подъёме ввысь. Что ж, алиби я себе обеспечила. Ледник, на который отправился весь «цветник» во главе с архимагом, был достаточно далеко от столицы, а я вдобавок ещё и лес выбрала в противоположной стороне. Но даже если Родерик на всякий случай решил «прислушаться» конкретно к моей волшбе, к этому времени он должен был убедиться, что ничего противозаконного я не затеваю. А ведь наверняка прислушался, просто потому, что он — архимаг и обязан знать, что происходит во вверенном его заботам королевстве. Снова прислушалась к себе и окружающему миру, на несколько мгновений перестроилась на иное зрение, доступное лишь ведьмам, бдительно сканируя ближайшее пространство. Всё было тихо, всё было спокойно. Никто за мной не следил. И очень зря, — подала тихий голосок предательски проснувшаяся совесть. Я усилием воли запихнула эту абсолютно ненужную порядочной ведьме пакость подальше, и вытянула руки вперёд. А вот теперь пришло время для настоящего ритуала.
С губ сорвались короткие слова Призыва, и почти моментально руки оттянула привычная тяжесть появившейся на них книги. Тихо зашуршали страницы, точно их переворачивала невидимая рука, а затем книга внезапно дрогнула и поднялась над моими ладонями, давая понять, что нужно заклинание найдено. Я быстро перерисовала вязь из буквиц и символов, сделала круг из свечей и положила в середину пустой флакон. Вернулась к книге и нараспев зашептала заклинание, слово за словом возникающее на желтоватой бумаге. Сила лилась тяжело, неохотно, словно вода, которая сумела отыскать в дамбе лишь одно малюсенькое окошко. Меня бросало то в жар, то в холод, нервно потряхивало от переполняющей энергии, которая никак не могла найти точку приложения. Наконец последнее слово было произнесено, книга моментально исчезла, а я на миг стала единым целым с этой чужой землёй под чужим небом. Горами, камнями, деревьями, травой, листвой, ветром и росой. Они знали всё, что здесь происходило, помнили эту долину от глубины веков и до наших дней и могли рассказать обо всём. Кроме живой воды. Искры силы вспыхивали и исчезали, растворяясь в густой серой хмари, словно в тумане, расходились кругами по бескрайнему морю — и угасали, не принося ответа. Наконец я обессиленно выдохнула, развеяла заклинание, отпустила магию и устало опустилась на заранее присмотренный пенёк неподалёку от костра. Что ж, кажется, дей Арлингтер, штатный некромант нашего тихого Хантира был прав. Живая вода оказалась всего лишь красивой сказкой…
Неподалёку хрустнула ветка, заставив меня испуганно вскинуть голову. Тот, кто наступил на неё, сделал это намеренно, не желая больше скрывать своё присутствие. И когда из густой тени в отбрасываемый костром круг света шагнула знакомая темноволосая фигура, я почти не удивилась. Приняла окончательное поражение со стоическим смирением. Потеряв голову, по волосам уже не плачут. Какая теперь разница, выгонят меня из Монтариуса прямо сейчас или парой дней позже? Смысла отпираться, изворачиваться и лгать больше не было.
— Поговорим, ведьмочка? — поинтересовался архимаг, не сводя с меня пристального взгляда. — Похоже, нам есть, что обсудить.
ГЛАВА 17
Последние несколько дней выдались у архимага особенно напряжёнными. В одну из ночей всё-таки пришлось устроить охоту на мраморную химеру. Тварь совсем обнаглела и начала нападать даже днём. Получала отпор, но далеко не уходила, кружила рядом, выжидала удобного момента и снова атаковала. Распробовала вкус крови и магии… И по-прежнему умело обходила все ловушки. Пришлось действовать хитростью — опутать всю шахту сетью сигнальных маячков и неактивных заклинаний, а потом привлечь химеру несколькими каплями собственной крови. Тварь не могла пройти мимо такого приглашения. Невероятно быстрая, пластичная, ядовитая громадина напала так быстро, что охранные заклинания попросту запоздали и вспыхнули сразу за ней, едва не подпалив кончик хвоста. Впечатавшись зубастой мордой в щит, химера оглушённо потрясла головой, моментально поняла, что что-то пошло не так, и попыталась удрать. Но в этот раз не вышло: сеть заклинаний надёжно перекрыла все расщелины, в которые только могла ускользнуть химера, а к ловушке уже спешили маги. Провозились долго: шкура у химеры была очень прочной, устойчивой и к оружию и к воздействию боевой магии. Можно было попросту испепелить тварь, но её кровь, когти и язык являлись редкими и крайне ценными ингредиентами для нескольких зелий. А шкура химеры служила надёжной защитой того, что в эту шахту больше не сунется ни одна подобная тварь.
Затем одна из приглашённых девушек попыталась убить его ведьму! Безжалостно точно рассчитала время, быстро сориентировалась. И при мысли, что у неё всё могло получиться, в душе Родерика до сих пор вспыхивало пламя чистейшей незамутнённой ярости. Он едва успел отреагировать на хлестнувшую по нервам волну смертельного ужаса, перехватить стремительно падающую вниз девушку и унести её наверх. Хотелось растерзать на месте мерзавку, которая посмела посягнуть на жизнь неожиданно ставшей ему дорогой женщины. И дело было не только в физическом влечении к рыжей ехидной ведьме. Он не стал бы так тревожиться о потенциальной любовнице. О нет, Рик хотел эту девушку целиком, ведь даже пикировки с ней доставляли ни с чем не сравнимое удовольствие. Какая ирония судьбы: единственная женщина, которую он готов был рассматривать в качестве супруги категорически не хотела замуж. Не только за него — в принципе, и принуждать её Родерик не имел права. Да и лишать выбора больше не хотел. В конце концов, единственный поцелуй никого ни к чему не обязывал.
А потом ведьмочка примчалась в его кабинет, разгневанная и оттого особенно прекрасная. С таким шумом к нему еще никто не врывался. Эмоциональная, дерзкая, невероятно желанная. Искушение оказалось слишком велико. А когда ведьмочка подхватила поцелуй с той же страстью, с которой мгновением ранее отчитывала его за надуманные прегрешения, Родерик едва не потерял над собой контроль. Ещё немного — и не удержался бы, взял её прямо на столе. И если импульсивность и отзывчивость ведьмочки ещё можно было объяснить её молодостью и неопытностью, то себе он точно бы подобного срыва не простил. Девочка заслуживала большего.
Удержался буквально одним когтем, не позволил себе лишнего даже после откровенного согласия и… опешил, когда ведьмочка едва не разрыдалась от обиды, услышав упоминание об инициации. Пришлось успокаивать, в который раз поражаясь её непредсказуемости и изменчивости. Он-то считал, что своенравная рыженькая де Визар его терпеть не может, а оказалось, всё не так однозначно… Εщё и виноватым себя почувствовал за то, что посмел предположить, будто дело лишь в её желании обрести полную силу. Вот только что теперь делать с этими открытиями, Родерик не представлял. С одной стороны, ведьмочка ясно дала понять, что испытывает к нему как минимум симпатию. С другой, так же откровенно заявила, что замуж не собирается. И мысль о том, что буквально через два дня она покинет Монтариус приводила архимага в бешенство. При этом он, троллева бездна, прекрасно понимал, что не сможет её остановить. Окончательное решение всегда было за девушкой. А вырывать согласие обманом Рик не хотел. Де Визар приехала сюда не для того, чтобы найти супруга, а её истинная цель до сих пор оставалась загадкой. И сейчас архимаг не был уверен, что хочет помешать.
