я не должен это показывать. Я поддерживаю облик. У меня отличная жизнь, и я просто вышел прогуляться ночью. Никто не заподозрит этого человека в желании сбежать в Доминиканскую Республику, где родилась его мать, и найти свои корни, о которых сенатор отказывался говорить. Сбежать от всех, кто разрушил его жизнь в этом городе.
Может быть, когда я стану старше и мир окончательно меня забудет, я смогу снова существовать в собственном облике. Какой-нибудь прохожий на улице может подумать, что мое лицо ему знакомо, но никак не свяжет меня с мальчиком, которого считают погибшим в Блэкауте.
Я собираюсь спросить дорогу, когда слышу сирены. Машины с мигалками расчищают путь, по улице пролетают танки инспекторов. Они останавливаются, и из переднего выходит молодой человек. Он взмахивает светящейся рукой, а потом дергает ее на себя, как будто пытается выдернуть скатерть из-под посуды. Вспыхивает яркий свет, затухает, и я вижу все. Пустую заправку, а за ней Нову.
Небожитель снял иллюзию.
Танки спешат к школе, а я не понимаю, как небожители могут пойти против своих. Но кем буду я, если отвернусь от Эмиля и Чароходов тогда, когда я по-настоящему им нужен?
Сорок один. Грейвсенд. Эмиль
Я иду собирать вещи и жалею, что у меня осталось так мало шрамов и воспоминаний о Нессе. Надо было соглашаться на его рисунок. Может быть, он нарисовал бы двух парней, сидящих рядышком на полу. Но после того как Марибель использовали против Атласа… может, не так и плохо, что мы никому не дали узнать о наших чувствах.
Я вхожу в комнату и чуть не налетаю на Пруденцию.
– Собиралась идти тебя искать, – говорит она. – Ты в норме?
– Да, я… виделся с Нессом.
Ма сидит на моем надувном матрасе рядом с полной сумкой и складывает рубашку.
– Он ушел?
Я киваю.
– А вы тут как?
– Мы готовы, – отвечает Пруденция, – но вещи Брайтона пропали. Рюкзак, ноут. Одежда.
Может, он устроился в другой комнате.
– Я его найду.
Я кладу яйцо, оно вдруг вспыхивает и трескается.
– Начинается!
В комнате становится теплее. Поверить не могу, что сейчас увижу рождение феникса. Точнее, векового феникса. Почему тут нет Брайтона с камерой? Это же уникальный случай, я всегда хотел, чтобы он заснял нечто подобное, но времени искать его нет. Скорлупа лопается с одной стороны, и через пару секунд бронзовый клюв пробивается наружу, исполняя песню хаоса. Грейвсенд выбирается из яйца. На голове у нее корона из темно-синих перьев, а огромные глаза сверкают, как алмазы.
– Какая красотка, – говорю я, заворачивая ее в футболку. Она легкая и мягкая, как букет цветов. Боевые крики становятся громче и громче, она извивается у меня на руках и одним крылом заслоняет глаза от света.
– Надо ее покормить, – говорит ма.
– Ну, удачи в приучении ее к веганству, – говорит Пруденция.
– Вызов принят, – шучу я, хотя прекрасно знаю, что не в ее природе есть что-либо, кроме других животных. – Посмотрю, осталось ли на кухне что-нибудь…
Грейвсенд дергается особенно яростно, и от ее песни у меня кровь стынет в жилах. Как будто я иду по очень хреновому району и вижу, что кто-то на меня внимательно смотрит.
Потом в коридоре раздаются крики и разрывы заклинаний.
Кровавые чародеи пришли за Грейвсенд.
– Выключи свет и запри дверь, – говорит ма.
Грейвсенд нас предупреждала?
– Мы не можем тут оставаться, она слишком громкая. Пру, отведи ма в безопасное место.
– Ты пойдешь с нами, – говорит Пруденция.
– Я должен найти Брайтона.
Поверить не могу, что снова делаю это с ма. Я чувствую, как разрывается ее сердце, но я никуда не уйду без брата. Я выглядываю в коридор. Знакомая размытая фигура носится от двери к двери, барабанит в каждую. Уэсли тут же возникает перед нами и говорит, тяжело дыша:
– Инспекторы. Это инспекторы. Идите на задний двор, лезьте через забор, там ждут машины.
– Как они…
Уэсли убегает. Какая теперь разница, как они нас нашли!
Я обнимаю ма и Пруденцию, говорю, что мы скоро увидимся, и убегаю вместе с Грейвсенд. Сначала я бегу на крышу, дергаясь от каждого заклинания. Зову Брайтона, но его там нет. С крыши я вижу шесть инспекторских танков, припаркованных перед входом. Я устраиваю Грейвсенд в уголке крыши и молю звезды, чтобы здесь она оставалась в безопасности, пока я ищу Брайтона. Целую ее в лоб и бегу вниз. Ее крик преследует меня.
Везде полно народу. В этом хаосе я вижу, как инспектор выбивает дверь. Потом раздается свист, и инспектор засыпает на месте, так что Зак и пожилая женщина успевают убежать. Я врываюсь в комнаты, ищу Брайтона и поторапливаю отставших. Я бегу по лестнице, когда инспектор бросает в меня цитриновую самоцветную гранату. Я отвечаю быстрой и меткой огненной стрелой. Граната взрывается в воздухе, ударная волна сбивает инспектора вниз. Раны горят, когда я использую силу, но придется сражаться так. Я спускаюсь вниз и вижу, что Ева лечит Грейс, девочку с очень громким голосом, которую Марибель планировала использовать как сирену. В случаях вроде сегодняшнего. Когда яркие огни заращивают рану у Грейс на животе, я веду их обеих в пустой класс.
– Ева, что происходит?
– Они прорвались. Пробили наши барьеры, а планы эвакуации не имеют смысла без Марибель и Атласа. Я не видела Айрис…
– Уэсли сказал, что машины за зданием. Идите туда, я отправлю к вам Айрис, как только ее найду.
Сложно представить, что Брайтон сидит в музыкальном классе у самого входа, но, если инспекторы или еще кто до него добрались, там могли остаться следы его пребывания, например ноутбук или одежда. Я сталкиваюсь с парой инспекторов, уворачиваюсь от их заклинаний, которые рвутся у шкафчиков у меня за спиной. Огонь вырубает их, и я бегу в класс. Там все вверх дном, подставки для нот валяются где попало, в барабанах дыры, пианино сложилось пополам. Следов Брайтона нет.
Где же он, черт возьми?
Я иду к задней двери, которая ведет на сцену, когда кто-то кричит мне остановиться. Я не знаю, один там инспектор или полдюжины, но не двигаюсь.
Так мне и надо. Надеюсь, что Брайтон в порядке, что Пруденция и ма успели сбежать, что Несс уже далеко, что Чароходы выиграют, а я не перерожусь в мире, где Луна и Кровавые чародеи будут жить вечно. Я сжимаюсь, когда слышу свист заклинания. Инспектор пролетает мимо меня и падает у стены. Я оборачиваюсь посмотреть на своего спасителя, ожидая увидеть Айрис. Но там стоит другой инспектор. Он очень мускулистый и тяжело дышит. Серый свет заливает его черты.
Несс.
– Ты вернулся, – выдыхаю я и вдруг чувствую такой прилив силы и бодрости, что готов сражаться каждый день до конца жизни.
– Увидел танки. Не успел вас предупредить, но я был обязан помочь.
Я кидаюсь на него с объятиями и крепко сжимаю, потому что все плохо, а он вернулся.
– Брайтон пропал, Грейвсенд жива и орет на крыше, один я не вывожу.
– Я с тобой. Пойдем найдем твоего брата, заберем Грейвсенд и будем выбираться отсюда.
Мы бежим через зал, где на сцене лежат два мертвых небожителя.
Несс тянет меня прочь, напоминая не отвлекаться, как будто забыть пару мертвых тел так просто. Эти ребята пытались жить, пусть им и приходилось прятаться в заброшенной школе, чтобы их не считали угрозой для общества. У входа в столовую Айрис отражает чары кулаками, а Ева уводит десяток знакомых мне небожителей. Она жива, они нашли друг друга. Если уж Несс вдруг выскочил ниоткуда, как светлячок, надежда найти Брайтона еще есть.
– Может, он уже ушел, – говорит Несс.
Если бы мы с Брайтоном жили той идеальной жизнью Королей света, где у нас есть неограниченные силы и нас нельзя остановить, мы бы связались телепатически и сообщили бы друг другу, что живы, здоровы и сожалеем о том, как эта война повлияла на наши отношения. Но поскольку это невозможно, мне приходится делать то же самое невероятно медленно,
