страшно и так одиноко… Все меня забыли. Я звала, но никто меня не слышал.
От сострадания к ведьме хотелось собственноручно вцепиться ногтями в физиономию самого древнего Глэда. Кто еще тут тщеславный?!
– Но я не проклинала твою семью, – добавила Августина. – Ты сам их проклял.
– Я?!
– Темная ведьма верно сказала, в наше время магия была другой. Тебя, очевидно, все-таки грызла совесть, и магия среагировала. Ведь Глэдшир тогда уже был особенным местом.
Губы Моарта остались неподвижными, но… будто внутри него кто-то глухо выругался.
Вот и открылась вся правда.
Уж мы-то с Ником знаем, что проклятие запросто можно заполучить ни с чего. Иногда такое происходит. Крайне редко.
Над садом застыла тишина. Не шумел больше ветер. Время будто остановилось.
И лично для меня продолжило двигаться, когда я почувствовала, что контроль Августины над моим телом слабеет. Она еще не ушла, но с каждым мгновением ее во мне становилось меньше. Настолько, что я вновь смогла говорить за себя:
– Неправда, что все тебя забыли. – Казалось важным, чтобы древняя ведьма узнала об этом. – Старая Гретха помнила. Она рассказала мне. Только после этого я начала слышать тебя.
– И теперь я всем расскажу твою историю, – добавил Ник и взял меня за руку, сплетя наши пальцы. – Думаю, как мэр я обязан сделать так, чтобы Глэдшир узнал правду об основательнице.
Повезло, что в ее доме поселились именно мы. Что мы оба оказались в Глэдшире. И вместе.
Я всхлипнула. То есть не совсем я.
– Спасибо…
Магия пронзила меня, пронеслась прохладной волной от босых ступней до макушки, оставив странное ощущение внутри. Где-то, где оно было нужно. Просто необходимо. Но сейчас не время с ним разбираться.
Я покачнулась, но совладала со слабостью и удержалась на ногах. Ник готов был меня подхватить, но их с Глэдом окутал темный вихрь. Тьма ударила в грудь моего мужа и пропала.
Он охнул и потер пострадавшее место, а я вскрикнула.
– Спокойно. Проклятие к проклятию не пристает.
Стоит надеяться.
Через мгновение вскрикнула уже Иззи: Моарт Глэд посерел и на наших глазах стал рассыпаться пеплом.
– Я же говорил тебе, что не гожусь для отношений, – успел просипеть он, перехватив ведьмин взгляд.
– Почему, стоит мне попытаться их завести, мужчина то пытается убить меня, то сам разлетается пылью времени? – в отчаянии вопросила Иззи.
– Ты всякий раз выбираешь не тех мужчин, – просветил ее Моарт на последнем издыхании. – Но, если бы я мог, я бы состарился вместе с тобой.
Пепла стало больше. Крупные хлопья кружили вокруг Иззи, смешивались со слезами на ее щеках, оставляя грязные разводы.
Ведьма уселась на траву и плакала взахлеб, пока от освобожденного от проклятия внука Бродерика Глэда не остались только следы на земле.
И потом еще – долго.
С утра пораньше Ник приступил к обязанностям мэра – отправился в город, чтобы поведать его жителям истинную историю. Мы столкнулись всего на миг, когда я забежала сменить сорочку на дневное платье. Остаток ночи я провела у Иззи, которая в этот раз была совершенно безутешна. У них с Моартом Глэдом ничего, считай, и не было, но ведьма успела всерьез влюбиться.
Права она, не везет ей с мужчинами. Начинаю верить в теорию Иззи, что все ведьмы до определенного момента бедовые и невезучие.
Переодевшись и захватив заботливо приготовленный мужем завтрак, я вернулась к Иззи и за событиями наблюдала из окна ее башни. Сама хозяйка страдала здесь же на кушетке, время от времени всхлипывая. Ее кот даже мурчать пытался, что с ним случалось редко, и позволил залить себя слезами. Все без толку, успокаиваться она не желала.
Примерно до полудня ничего особенного не происходило, разве что пару раз тьмушка прилетала меня проведать. И с высоты башенки я заметила, что верхушки некоторых деревьев начали желтеть. Осень все-таки.
Зефирчик замурлыкал как-то иначе, и под этот звук Иззи уснула. Я почесала кота за ухом. И повторила это действие, когда он снова подставил мне лобастую голову. Отношения с фамильярами складывались у меня на удивление легко.
– Надеюсь, она его забудет, – сказала коту, хотя Моарт Глэд, несомненно, заслуживал того, чтобы его помнили.
Кот опять подставил голову. Согласен, наверное.
Золотистые верхушки деревьев радовали глаз и вносили некое разнообразие в цвета Глэдшира, но я уже с нетерпением ждала весны, когда зацветут розовым магнолии.
Весной же будет ровно год, как мы с Ником вместе.
На этой мысли внимание вновь зацепилось за какое-то внутреннее ощущение. Я его еще вчера почувствовала, когда сквозь меня прошла сила Августины. Но сконцентрироваться на нем мне опять помешали.
В сад вошел Никлас в сопровождении еще четверых человек. Двое из его сопровождающих заблаговременно вооружились лопатами. И несколько старших ведьм подтянулись. Похоже, Никлас уже исполнил обещание рассказать всем правду, и теперь пришла пора подтверждений и доказательств.
Зефирчик запрыгнул на мягкую скамеечку, специально для него установленную в эркере, и заинтересованно дернул усами.
Ожидаемо было, что они выкопают кости, а я все равно вздрогнула и отвернулась. Мороз пробрал до глубины души. Невыносимое зрелище. И почему все так несправедливо?..
Извлечение тянулось, как назло, долго, и я не поворачивалась, пока все не ушли. Не успел Зефирчик дать мне знать об этом, как послышался стук в окно. Я приоткрыла створку, впуская тьмушку, и немедленно получила приветственный укус в щеку. Чудо, что у меня на коже до сих пор нет красного пятна, потому что кусала она все время в одно место. Видимо, сразу как-то и лечила, потому что отметиной я не обзавелась.
– Дом основателя рухнул! – сообщила Мимми. – Теперь будут обломки разбирать.
Что ж… Наверное, этого стоило ожидать. Многолетняя история закончилась, все ее участники обрели покой.
Я погладила крылатый бархатный комочек, возвращая себе спокойствие. Пора бы мне вернуться к собственным делам. Предложение Мимми мне по-прежнему не нравилось. Не люблю обманывать. Но и отдать ее какой-то чужой ведьме ни за что не смогу. Даже если так будет правильнее.
– М-м… – Иззи сонно пошевелилась. – Который час?
– Скоро вечер.
Точного времени я не знала, хотя в мастерской, располагавшейся в башне, должны были быть часы. Без них ни одно зелье не приготовишь. Но найти что-то в хаотичном порядке, заведенном у Иззи, не представлялось возможным.
– Мне это не приснилось, да? – с тоской спросила ведьма.
– Не приснилось, – согласилась я осторожно.
Опасалась очередного витка рыданий, но Иззи откинулась на принесенную из спальни подушку, ладонями закрыла глаза и глухо застонала.
– Голова болит, будто меня по ней ударили…
– Не хочу знать, где и когда ты попробовала удар по голове.
В памяти были еще свежи ее откровения об их с Томом ночи, и шокирующих известий о чем-либо еще не хотелось.
Иззи промычала что-то нечленораздельное.
– Свар-ри ей зелье, – попросил кот. – Пожалуйста.
Э-э…
– С радостью бы, но я не умею… Никогда этого не делала.
– Я помогу! – Мимми взмахнула крылышками и зависла напротив моего лица.
– Правда? – Я не была готова к такой ответственности.
– Я же жила у ведьмы, – напомнила фамильяра. – Я все-все умею!
Ну не знаю…
– Все нужное найдете на кухне. – Иззи махнула на нас рукой.
Чтобы ведьма допустила кого-то к своим штучкам? Пусть даже лучшую подругу… Невероятно.
Мой мир будто стал другим. Изменился не кардинально, сразу и не заметишь, но события неслись с невообразимой скоростью. Подумать только, год назад я знать не знала ни Ника, ни Глэдшир! А сейчас иду варить настоящее ведьминское зелье… В сопровождении самой настоящей фамильяры. Моей фамильяры.
Главное, не думать о том, что, возможно, мне придется ее украсть.
И внутри я ощущала себя иначе. Даже в сравнении с тем, как было дня три назад.
Разум вновь зацепился за что-то вроде бы известное ему, но по случайности пропущенное.
– Пыф!
Пришли.
Я поморщилась на ведьминский бардак на кухне и с трудом подавила желание начать прибираться. Мы с Мимми здесь не за этим.
Нагромождение всего и везде ввергало в панику, так что я просто позволила фамильяре найти нужную утварь и ингредиенты. Привязка ко мне на нее заметно влияла, потому что она не удержалась и заставила исчезнуть часть пыли в тех местах, где она нам мешала.
Доставать нотациями Иззи не слишком разумно, но очень хотелось. Душа просто-таки требовала!
Небольшой котелок с грохотом опустился на плиту.
– Смотри и запоминай, – велела тьмушка.
Ограничившись кивком, я с чистой совестью продолжала парить в своих мыслях. За что скоро получила болезненный укус.
– Ай, ты что?!
– Ты не смотришь, – строго заметила фамильяра.
– Да зачем оно мне?
– Ты должна уметь все то же, что и я, и даже больше. Иначе неправильно.
Похоже, это что-то в ее природе.
Я послушно сфокусировала
