Она тоже боялась, и этот страх шёл от меня, из моей головы. Так, Лисса, надо взять себя в руки.
Прежде всего, чего я боюсь? Надо понять, что самое страшное может со мной случиться. Я прислушалась к себе. Этот хангов обряд. Ну почему недостаточно того, который был в нашем храме. И что за дикость эта прилюдная консумация? Да, у нас в Хорнии тоже после первой ночи среднее сословие вывешивает на священном дереве запятнанную ткань. И даже аристократы порой так делают, но только в тех случаях, когда почему-то сомневаются в своей невесте. Но чтобы кто-то присутствовал при этом…
Меня снова начало трясти. Пришлось рявкнуть на саму себя, мысленно. Я не могу избежать этого позора, значит, и смысла нет бояться. Угу, вот прямо так сразу взяла и успокоилась.
А почему я думаю об этом, как о позоре? Алия, моя мудрая Алия, рассказывала о разных странах и разных мирах. Те традиции, которые издревле существуют в каком-то народе, считаются нормальными. Никто из окружающих не сочтёт это позором. Нужно просто понять это и принять. Но как же тяжело ломать себя. А ещё представить, что свидетелем будет этот ужасный Вихо, при взгляде на которого меня уже бросает в дрожь.
В голове неожиданно прояснилось. Чего я боюсь больше всего? Того, что Роу не успеет? И вот теперь волна настоящего ужаса окатила меня. Это было где-то глубоко, под многими мелкими страхами, а теперь вырвалось наружу. Потемнело в глазах. Воздух заметался по телу, заставляя сердце сжиматься, перекрывая гортань да так, что мне воздушнице стало его не хватать.
Успокойся, думай, успокойся. Вдох-выдох…. Вдох медленнее, глубже… Выдох долгий протяжный. Вдох ещё медленнее.
Будущее неопределённо
Разумеется, я этого не услышала, не мог голос сам прозвучать в моей голове, я же не сплю. Вспомнила, наверное, сон. Роу успеет. Вчера Лера отправила ему через артефакт сообщение. Он уже спешит сюда. Я знаю.
Дыхание начало успокаиваться.
А если всё будет совсем плохо, то будем сражаться. А для этого долой панику, надо собрать и подготовить свою растрёпанную магию.
Я почувствовала чьё-то одобрение. Очень знакомое касание. Шер где-то рядом. Ух, как стыдно. Малыш наверняка почувствовал мои страхи. Нет, Шер, мы поборемся.
Я села на кровати, скрестив ноги, и принялась собирать в Хранилище воздушную стихию, разлетевшуюся по телу клочками тумана.
К завтраку я вышла сосредоточенная и спокойная. Лера, оглядев меня одобрительно кивнула:
— Роу уже близко. Всё будет хорошо. Сейчас тебя придут готовить к обряду местные магички, — в голосе её прозвучала презрительная нотка. — Довольно слабые особы, но их держат при храме, считая чуть ли не жрицами.
— А разве женщин в храм допускают?
— Ну не шаманы же там пол подметают. Часа два они будут тебя готовить. Сами обряды начнутся в полдень. Но всяко первой будет не ваша с Роу очередь.
«Мира», — подумала я, содрогаясь.
Лера заметила:
— Не бойся.
— Я не за себя. Я справлюсь.
— Ну да, понимаю.
Я почувствовала, что она действительно понимает. И была благодарна за то, что она промолчала, не стала говорить о моей сестре.
*****
Жрицы ушли. Приятного в тех процедурах, которым они меня подвергли, было мало. Пару раз я с трудом сдерживала желание пнуть кого-нибудь из них ногой.
А ещё в их присутствии было душно. Может они и не были сильными магами, но в количестве пятерых представляли собой довольно ощутимый сгусток стихии. И действовали слаженно. Возможно, эта коллективная сила была связана с порядком действий. Известно же, что обряды, песнопения, когда выполняются более чем одним человеком обретают иной смысл, и будят другие уровни стихии. Только поэтому я подчинилась, хотя прикосновение чужих рук переносила с трудом. Но в чужой храм со своей стихией не лезь.
Меня искупали, добавив в ванную незнакомый состав из трав. Кое-какие я узнала. Но часть запахов была мне неизвестна. В большинстве своём приятные и душистые, но врывалась пара ноток, от которых меня чуть не вывернуло, хорошо, что не позавтракала. Это чем же я теперь буду пахнуть? Они что в отвар дохлых мышей добавляют? Этак можно отпугнуть будущего мужа скорее, чем привлечь.
Заметив, как я поморщилась, одна из жриц снизошла до объяснения:
— Не беспокойтесь, госпожа. Вплетаясь в вашу ауру, неприятная часть запаха исчезнет. Это мощный афродизиак. Во время праздничной недели его непременно используют, иначе владетелю было бы сложно выполнить свои обязанности во время такого количества обрядов.
А? Что?
— Не думаю, что для моего мужа это потребуется, — резко сказала я.
— Не уверена, что ваш жених приедет вовремя, — губы жрицы скривились в усмешке.
«Значит, и обряда не будет», — чуть не ляпнула я, но прикусила язык.
Чтобы была свобода действий, не надо никого извещать заранее о своих намерениях. А намерение у меня было дождаться Роу. Не поволокут же меня силком в эту пирамиду. Некрасиво будет выглядеть. И вряд ли такому всесильному Вихо понравится, что ему прилюдно противоречат.
Но я и не подозревала, что против таких как я есть свои методы.
По окончании всех процедур, когда мне хотелось только одного, чтобы меня оставили одну и дали возможность вымыться заново, старшая жрица поднесла мне пиалу с настоем. А вот этот запах я знала хорошо. Эту терпкую травку давали выпить приговорённому к казни, если он перед этим проявлял искреннее раскаяние. Она успокаивала душу и почти убирала боль.
— Это поможет вам избежать неприятных ощущений во время обряда.
Ага, а вам избежать скандала в случае чего. Травка имела ещё один дополнительный эффект — лишала всякого желания сопротивляться. Я с трудом избежала желания выплеснуть её в лицо жрице.
На моё счастье, с улицы донёсся шум: высокий тягучий звук, напоминающий флейту, только очень громкую. Кажется, церемония начиналась. Все пятеро синхронно повернули головы к окну, напомнив мне змей из заезжего цирка, которыми управлял колоритный старик в чалме и с дудкой в руках. Но на меня-то это не подействовало.
Я бесшумно окунула чашу с опасным напитком в ванную, благо цвет травных настоев был почти такой же, а к губам поднесла уже пустую. Успела. Под бдительным оком старшей жрицы пришлось сделать несколько глотательных движений. А потом на меня надели длинный белый балахон, красиво разложили по плечам волосы и наконец-то оставили в покое.
Полдень уже миновал. Алита, изгнанная жрицами, ещё не вернулась. Я стояла у окна, пытаясь разглядеть хоть что-то. Со второго этажа была видна только вершина пирамиды. Через приоткрытое окно до меня доносились звуки музыкальных инструментов. Надо сказать
