шумно вдохнул и засмеялся:
— Эти глупые магички зачем-то добавили в воду траву-обманку. Как будто тебе нужны какие-то ухищрения для привлечения мужчин. Твой настоящий запах куда лучше.
Вот так я и знала, что запах дохлых мышей скорее отпугнёт, чем привлечёт.
Прибежал камердинер с одеждой, и Роу скрылся в ванной.
— Так, — сказала Лера, едва мы остались одни. — Тебя тоже надо бы в порядок привести. Этот медведь тебя слегка помял.
Я повернулась к зеркалу. Ну да, а как иначе. Волосы растрёпаны. На белоснежной ткани балахона, напоминающего скорее ночную рубашку, чем приличную одежду, появились бурые пятна дорожной пыли — след горячих объятий моего мужчины. Я не расстроилась, но с этим надо было что-то делать. Щёткой наскоро пригладила волосы.
— Может, есть ещё одна такая рубашка? — спросила я.
— Рубашка? — Лера фыркнула. — Этот хитон освящён в храме. Но не волнуйся, стой смирно, сейчас всё исправим. Только не дёргайся.
Лера прищёлкнула пальцами, и с них сорвался огонёк, медленно подплыл ко мне. Дёргаться я и не собиралась, напротив, с любопытством проследила, как огонёк скользнул по самому большому пятну. Запахло горячей дорожной пылью, и крошечные частички осыпались на пол. Ткань в этом месте снова стала белоснежной.
— Обычная бытовая магия, — пожала плечами Лера, когда я перевела на неё восхищённый взгляд. — В академии это был мой любимый предмет. А следовало, наверное, больше заниматься боевым направлением. Тогда, быть может, моя судьба сложилась бы по-иному.
— Но тогда не было бы Роу, — это вырвалось само и очень искренне.
— Верно, девочка, держись за него. Мой сын послан мне Асхаром и Асидой как воздаяние за все страдания.
А теперь и мне, хотя я вроде бы не страдала.
— А теперь и тебе, — подтвердила Лера с лёгкой грустинкой в голосе.
— Он очень вас любит.
— Знаю. Но жену и детей мужчина должен любить больше.
— О каких больше вы говорите? Моя любовь к отцу и к сёстрам разная. Я не могу сравнивать, где больше, а где меньше. Да я даже сестёр своих люблю по-разному.
— Мне досталась не по годам мудрая невестка, — улыбнулась Лера.
Огонёк уже вернулся к ней, и я смогла сойти с места.
— Я не мудрая, но у нас с сёстрами был очень мудрый учитель, жаль я её не всегда внимательно слушала.
— Неужели Алия?
Я кивнула.
Из ванной вышел Роу. Широкие белые штаны, короткая белоснежная туника вместо привычной рубашки и доспехов.
— Ну что, жена, ты готова?
— Я жду вас внизу, — Лера спешно покинула покои. Следом бесшумно выскользнул камердинер.
Роу сделал шаг ко мне, ещё один, медленный, крадущийся. И остановился, почти коснувшись меня. В его тёмных глазах зажёгся янтарный огонь. Я судорожно вдохнула знакомый сводящий с ума запах раскалённых камней. Земля и огонь. Мой воздух откликнулся, выплеснулся из Хранилища и потянулся навстречу двум слившимся воедино стихиям.
— Мать рассказала тебе?
— Да, — я не стала спрашивать, почему он сам не предупредил меня о тонкостях грядущего обряда. И так понятно. Но он всё же сказал с горчинкой.
— Не хотел тревожить тебя заранее, раз всё равно нельзя ничего изменить.
Я кивнула и сглотнула, потому что наши одежды уже соприкоснулись, и скользящая по обнажённому телу ткань пробудила томительные сладкие ощущения.
— Я знаю.
— Я мог бы сделать наш первый раз долгим и без боли. Но там, — он наклонился и прижался лбом к моему лбу. — Там так не получится. Тебе будет больно и тяжело.
— Я потерплю, — шёпотом ответила я.
— Я не хочу, чтобы ты терпела, — в его горле клокотало рычание. — И я не хочу, чтобы в твоей памяти наш первый раз стал воспоминанием о боли. Но обещаю, что потом сделаю всё, чтобы ты навсегда забыла об этом.
— Я…
Роу коснулся моих губ лёгким поцелуем, не дав договорить. Да я и сама не знала, что ещё хочу добавить.
В приоткрытое окно вместо со струей тёплого пахнущего прелой листвой воздуха вполз тягучий звук флейты.
— Идём, — он взял меня за руку.
________________
* История рассказана в БЕСПЛАТНОЙ книге «Отбор в академии стихий. Принцесса для высшего»
Глава 19. Храм жёлтого дракона
Вход в пирамиду оказался со стороны противоположной воротам, напротив башни, принадлежащей главе Совета, старшему из трёх братьев.
Вид молчаливой толпы на берегу заставил меня поёжиться. Но тягучая мелодия, лениво переползающая от ноты к ноте, завораживала. Не красотой, а своей всепроникающей настойчивостью. На толпу она тоже действовала. Едва ли у людей остались собственные эмоции, вырывающиеся из созданной флейтой мелодии. И я начала успокаиваться, принимать как должное, пока не увидела знакомое лицо: мать Вихо сидела в роскошном кресле медленно наклоняя голову то в одну сторону, то в другую, прикрыв глаза морщинистыми веками и с полуоткрытым ртом. Казалось, ещё чуть-чуть и из уголка её рта потечёт слюна, как у умалишённой. Это мелодия действует так одурманивающе?
Зрелище было столь неаппетитным, что меня прямо-таки встряхнуло. Я повернулась к Роу и встретилась с его изучающим взглядом.
— Ты почему меня не одёрнул? — вырвалось у меня рассерженное шипение.
— Каждый, кто впервые слышит зов, должен сам научиться с ним справляться. Ты очень быстро пришла в себя.
Хотелось возмутиться, но в душе я понимала, что он прав. В жизни бывают моменты, когда надо всё делать самостоятельно. Поэтому я просто спросила:
— А чей это зов?
— Считается, что так призывает свою паству Кифо.
Я содрогнулась:
— Богиня Смерти? Но какое отношение она имеет к браку?
Мы ступили на мост, оставив позади одурманенную толпу.
— Есть у этой богини вторая ипостась — новая жизнь. Вступая в брак, ты оставляешь позади прежнюю, и тебе даётся новая. Переход из зимы в весну, из прежней семьи в новую. И эта мелодия — испытание для души. Сильных духом, не согнувшихся Кифо уважает.
— А зачем в таком случае дают девушкам настой роанды перед церемонией? Чтобы согнулись?
— Что? — вот сейчас дрогнула его рука, и бархатные нотки в голосе сменились уже знакомым рычанием. — Кто посмел?
Лера тоже удивилась, а значит, такое не часто делают.
— Неважно, я не выпила.
— Так поступают со строптивыми девушками, — он нахмурился. — Но редко. Большинство не против брака, женой быть лучше, чем наложницей. Я разберусь. Есть у меня подозрение, что это всё звенья одной цепи, — поскольку уточнять, что за звенья, он не стал, я поняла, что последние его слова были сказаны не для меня, так, размышления вслух.
Впрочем, мне уже стало не до этого. С каждым шагом пирамида росла, закрывая собой
