— Что?
— От М, В, Д и апострофа перед именами. Зевс дал нам их в качестве наказания, чтобы лишить индивидуальности, запретив зваться нашими настоящими именами. Он использовал эти буквы, чтобы посильнее оскорбить нас и напомнить, что мы всего лишь его покорные слуги, а не независимые личности.
Голубые глаза Зета полыхнули ненавистью:
— Каждая буква означало занятие, которое мы должны выполнять. «М» носили те, кто контролировал Онероев и Скоти — по существу, это надзиратели. Имеющие «В» помогали во сне людям, а «Д» — богам и Темным Охотникам. Поэтому, одна из главных вещей, которые, взбунтовавшись, делают Скоти — возвращение к именам, данным при рождении. В большинстве случаев. Было несколько таких, типа В’Эйдена, которые отказались это делать. Но я всегда считал его дураком.
Глаза М’Адока сверкнули:
— И мы все теперь одно объединенное войско. Правильно, Зет?
— Отцепись, говнюк.
Онерой, стоявший сзади, треснул его по затылку. Зет развернулся и бросился в атаку, но не успел сделать и шага, как М’Адок схватил его за шею.
— Не испытывай мое терпение, Зет. Оно на грани истощения. — Он глубоко вздохнул и опять посмотрел на Джерико. — Поневоле начнешь задумываться над тем, как Эш управляется с Темными Охотниками, верно?
Джерико рассмеялся:
— Итак, как мы теперь должны тебя звать?
Тот отпустил Зета, который хотя и рычал, но все же передумал снова нападать на него:
— Я придерживаюсь имени Мадок. Оно будет напоминать мне, почему мы не можем позволить Зевсу или кому-то еще снова подчинить нас.
— Я могу это понять. И думаю, мне известно, как Эш руководит своей командой. — Джерико достал кнут, который дала ему Азура, и вручил Мадоку.
Но как только он это сделал, его поразила мысль:
— Твою мать… Я знаю, как мы можем попасть в Азмодею.
В глазах Мадока засветилось такое же возбуждение, какое чувствовал он сам:
— Как?
— Асмодей! — крикнул Джерико, призывая к себе демона.
Демон немедленно появился:
— Вы звали, мла… — вообще-то вы уже не младший хозяин, так? И как мне вас называть?
Глаза Джерико угрожающе сузились:
— Придумай какое-нибудь вежливое обращение, демон.
Демон выпучил глаза:
— Тогда, это будет «господин хозяин». Что я могу для вас сделать?
— Доставь нас в Азмодею.
Демон недоверчиво пробормотал:
— Почему, во имя вонючих ног, вы снова захотели туда попасть? Что хорошего может из этого выйти?
— Мы должны вытащить Джейдена.
— Вы не сможете.
Джерико повернулся к приближавшемуся Джареду. Должно быть, он перенесся сюда следом за демоном. До сих пор одетый в черное, он выглядел поразительно свежим и невредимым, словно и не участвовал в сражении, через которое они все прошли.
— О чем ты? — спросил Джерико.
Жуткие глаза Джареда выражали печаль:
— Джейден отправился служить им по своей воле. Если вы заберете его без их позволения, он умрет. Поверьте, если бы я мог, то увел бы его оттуда.
Дельфина вздохнула. Ситуация ухудшалась. Благодаря Зевсу, они не могут послать в Азмодею Джерико. А теперь еще они не могут использовать и Джейдена.
— Тогда как нам остановить Нуара и Азуру, если до Джейдена не добраться?
— Вы могли бы послать туда Кама и Резара. Только они обладают силой лишить свободы Нуара и Азуру.
Дельфина оглянулась вокруг, приятно обрадованная, что не одна она считает, будто Джаред растерял мозги:
— Кто?
Ответил Джерико. Его тон был холодным и безжизненным:
— Первородные боги солнца и огня. Говорят, они самые могущественные из всех созданных богов.
Джаред кивком подтвердил его слова:
— Точно. Они единственные, у кого есть сила подавить Нуара и Азуру. — Воздух и тьму может затмить только солнце и огонь.
Это, во всяком случае, подарило Дельфине толику надежды:
— Где они?
Джаред пожал плечами:
— Никто не знает. После самой первой войны они скрылись, испытывая отвращение к тому, что увидели от богов и человечества.
Эти новости заставили Джерико грязно выругаться:
— Ты, должно быть, шутишь.
Джаред отрицательно покачал головой:
— Единственный, кто мог бы отыскать и узнать их, это Джейден. Или Нуар с Азурой. Так как я почти уверен, что они в этом не заинтересованы, то ни цента не поставлю на то, что эти двое нам помогут.
Джерико взволнованно выдохнул:
— Получается, их никому не победить.
— Они — боги, Джерико. Ты уже вел эту войну. И сколько веков сражался ты и Олимпийские боги? Устранить бога нелегко. Лучшее, что можно сделать, это заманить их в ловушку. Но тут нужна хитрость, поскольку они оба теперь постоянно начеку…
— Так что мы должны сделать? — спросил Мадок.
— Вам необходимо устранить угрозу от галлу. Защитите людей и дождитесь, когда Малахаи достигнет своей полной силы. И молитесь, чтобы он не объединился с Нуаром. — Джаред оглядел собравшихся вокруг них Онероев. — Держите их подальше от наших снов. Уверен, галлу нападут именно на этом фронте. План Зарека — лучшее, что у вас есть. Укротите, обезвредьте или убейте каждого Олимпийского бога, который перешел на их сторону. Будьте с ними беспощадны.
Зет нахмурился.
— Но ты, однако, утверждаешь, что мы не сможем одержать над ними победу.
— Нет, мы сможем…в конце концов. Это случится не на этой неделе, или в этом году, и, определенно, не сегодня. Но если мы соберем хорошую команду и не допустим ошибок, то победим их и поместим туда, откуда им никогда снова не удастся навредить человеку или богу.
Дельфина сглотнула от подобного, внушающего ужас, предсказания:
— А если нас ждет провал?
Мадок вздохнул:
— Тогда человечеству не позавидуешь.
— Еще больше не позавидуешь нам, — угрюмо буркнул Зет.
Джаред кивнул.
— Не могу поверить, что когда-то был достаточно глуп, чтобы доверять Нуару и перейти на темную сторону. Типа, у нас есть пирожки, — жаловался Зет.
Джерико похлопал его по спине:
— Не будь к себе так строг. Тебя соблазнили не пирожки.
— Нет. Когда отказано в основных потребностях, ты готов сделать все, чтобы получить их.
Джерико встретил пристальный взгляд Дельфины:
— Поверь, я знаю, и совершил почти такую же ошибку. Зло притягательно. Поэтому, эта парочка и опасна.
— Нет, — произнес Джаред жутким тоном. — Опасными их делает наша готовность верить лжи и видеть только то, что мы хотим. Даже когда понимаем, что ошибаемся, мы лжем себе. В этом и заключается самое большое предательство.
Зет с ним согласился:
— Как писал великий поэт, «будь верен сам себе» [19].
