Зет с ним согласился:
— Как писал великий поэт, «будь верен сам себе» [19].
Они ошеломленно уставились на него.
— Что? — спросил он обиженно. — Вы думаете, что скотос не может быть грамотным? Так случилось, что я люблю Шекспира. «Гамлет» — одна из моих любимых пьес.
Джерико фыркнул.
— Я не притронусь к нему даже с клещами и противогазом. — Он посмотрел на Мадока. — Какие еще изменения вы решили произвести?
Мадок объяснил ему и Зету:
— Мы не знаем, жив Д’Алериан или нет. Я продолжаю надеяться, но пока неизвестно наверняка, нам нужен кто-то во главе Онероев, чтобы помочь им приспособиться к происходящему. — Его глаза стали грустными. Он помедлил, затем снова заговорил. — М'Ордант мертв, и наша иерархия разрушена. Как бы ни было мне горько это признавать, я думаю, Зет — правильный выбор, и лучше будет поддержать его в качестве командира. До недавнего времени он возглавлял Скоти, и они склонны к нему прислушиваться.
Зет усмехнулся:
— Для заметки, я был третьим кандидатом после Солина и Ксипера.
Мадок одарил его недовольным взглядом.
— Учитывая все, ты, вероятно, самый благоразумный из всех. Ксипер больше демон, чем скотос, а Солин… он был заинтересован только следить и помогать нашим женщинам.
Деймос издал короткий смешок, соглашаясь:
— Фобос и я все еще отвечаем за Долофони. Ничто не изменилось, за исключением того, что теперь мы будем оказывать Онероям больше помощи, чем в прошлом.
Для Джерико все это звучало великолепно, кроме одной несущественной детали:
— Вы рассказали об этом Зевсу?
Мадок отрицательно мотнул головой:
— Еще нет, но не думаю, что он будет возражать. Пока мы охраняем его сны, Зевс должен отнестись к этому нормально.
Зет не выглядел столь же убежденным:
— Что, если он снова заберет у нас эмоции?
— Не заберет, — заявил Джерико с абсолютной убежденностью.
Тем не менее Зет проявлял скептицизм:
— Почему ты так уверен?
Джерико не собирался рассказывать им о сделке с этим говнюком. Никто не должен знать о том, как низко он пал ради их блага:
— Я принял меры предосторожности. Ему невыгодно нарушать свое слово.
Асмодей наморщил лоб, переводя взгляд с одной группы на другую.
— А как во все это вписывается собственно демон?
Деймос приобнял его одной рукой за плечи:
— Будешь техническим консультантом. Поскольку ты отлично знаешь нашего врага, мы поковыряемся в твоей черепушке.
Глаза Асмодея округлились:
— Я расскажу все, что вы хотите знать. Нет никакой необходимости меня пытать.
Деймос в растерянности оглянулся вокруг:
— Чего?
Дельфина рассмеялась, прежде чем объяснить:
— Это идиома, Асмодей. Она означает, что мы будем тебя расспрашивать. На самом деле мы не собираемся залезать тебе в голову и копаться в твоих мозгах.
Он облегченно выдохнул:
— Ох, слава Источнику. Не выношу, когда кто-то вскрывает мне череп. Это очень больно.
Деймос сочувственно поморщился:
— Рад, что я не демон.
Асмодея же снова охватило нетерпение:
— Итак, с чего начнем?
Мадок мельком оглянулся на Джерико и Деймоса.
— С Азуры и Нуара. Мы должны напасть и ослабить их. Они не смогут плести заговоры, пока защищаются. Чем больше Онероев мы используем для удара по ним, тем лучше. Должны же они когда-нибудь спать.
— И я могу помогать, — предложил Джаред. — До тех пор, пока моя госпожа позволяет. Между прочим, — посмотрел он на Джерико, — ты не должен дать им завладеть медальоном Джейдена.
— Почему?
— Если поместить его над сердцем бога, он делает того бессильным.
Джерико в голову пришла изумительная идея:
— Мы можем применить его к Нуру?
— Я почти уверен, что именно для этих целей он и потребовался Джейдену.
— Тогда почему он не использовал медальон? — спросил Зет.
Джаред одарил его косым взглядом:
— Ты пытался когда-нибудь повесить что-то на шею богу, который тебя ненавидит? Это не самая легкая задача. Уверен, если бы все было так просто, то Джейден сделал бы это.
— О-кей, верно, но все же…
— Нам нужен амулет, — закончил Джерико.
Джаред кивнул головой.
— Но однажды Зефира узнает, что у тебя его нет, и тогда она меня отзовет.
— Может быть, а может, и нет. Возможно, мы снова с ней договоримся.
Джаред насмешливо произнес:
— Вести с ней переговоры не самая легкая вещь. Чаще всего это приводит к кровопусканию. И кстати, моему.
— Дельфина?
Дельфина нахмурилась, увидев женщину-онероя, зовущую ее с другой стороны зала.
— Ты ее знаешь? — спросил Джерико.
— Нет, но она явно знает меня. — Она улыбнулась ему. — Я скоро вернусь.
Джерико наблюдал за ее уходом, чувствуя на сердце тяжесть. Единственное, о чем он сожалел больше всего на свете — это то, что как раб Зевса он никогда не увидит ее снова.
Она будет для него потеряна.
Не желая думать об этом, он вернулся к разговору. Он не станет сожалеть о том, что сделал. Только о будущем, в котором отказано им обоим.
Дельфина последовала за женщиной, которая жестом показала ей на выход из зала. Чего она хотела? И почему бы им не поговорить в общей комнате?
Охваченная любопытством, она подошла к богине, которая, наконец, прекратила убегать.
— Вам что-нибудь нужно?
Миниатюрная женщина с черными как вороново крыло волосами ей кого-то напоминала, но Дельфина никак не могла вспомнить, кого. Она с улыбкой повернулась к Дельфине:
— Да, есть кое-что, чего я хочу.
— И это?
Из одной женщина трансформировалась в трех совершенно одинаковых богинь. Не успела Дельфина и пошевелиться, как они ее схватили.
— Твоя смерть, — прорычала первая и рассекла ей горло.
Джерико остановился перед большими окнами, которые выходили на берег спокойного и далекого моря. Здесь было красиво, и он задался вопросом, сколько времени провела в этом месте Дельфина, не имея возможности оценить прекрасный вид из-за того, что Зевс сделал с ней.
Больше этой проблемы у нее не возникнет.
К нему присоединился Мадок.
— Знаешь, я так долго притворялся, что у меня нет чувств, что сейчас не знаю, как теперь их проявлять. Мне все еще хочется оставаться совершеннейшим стоиком. Странно, да?
Джерико пожал плечами.
— Мне это понятно. Когда живешь во лжи достаточно долго, она имеет свойство превращаться в правду. — Хотя трудно было поверить, как легко он снова приспособился к общению после того, как столько веков изображал немого.
