Воспоминания ускользали, путались нитями тумана. Вздохнув, Эет пошёл дальше, по лестнице, одну за другой минуя ставшие более узкими террасы.
Вершину Храма заливал изумрудный свет. Он столбом поднимался к небесам, пронзая алые тучи. И от него становилось спокойно и радостно — словно от прикосновения Госпожи.
Эет преклонил колени перед изумрудным свечением, сам не зная, почему. А потом встал и зашёл под сень портика.
Зал казался тёмным в изумрудных лучах. Меж колоннами алело небо, то и дело озаряемое золотыми вспышками. Чёрная гладь моря с приближавшейся гигантской волной отражала это золотое свечение.
Эету картинка показалась красивой, и он засмеялся.
Смех зомби гулким эхом прокатился по опустевшему святилищу и по безлюдным тёмным коридорам.
Порыв ветра разорвал пелену дыма над неостывшей кадильницей, и Эет увидел на стене изображение Госпожи. Она стояла, и её тонкие пальцы сжимали загривок зверя — белого тигра. Зелёные глаза обоих светились в темноте и смотрели, словно живые.
Юноша замер. Изображение Госпожи… Здесь. Изумительно. И странно.
Эет ещё раз преклонил колени, а потом поднялся и, не оглядываясь, направился в тёмный коридор, уводящий меж брошенных жреческих келий к внутренней лестнице.
Тёмный проход заканчивался в световом колодце. Сверху лились алые лучи. В их переливах волосы молодого человека казались золотым пламенем.
Путь дальше разветвлялся.
Эет не знал, какой коридор выбрать, но словно неведомая сила вела его: прямо… Надо идти прямо.
Нарисованные фигуры на стенах, двери, ещё несколько световых колодцев. Зомби неумолимо продвигался вперёд, не колеблясь, не пугаясь, ничем не любуясь и ни о чём не задумываясь. Он позволил себе ненадолго остановиться, лишь добравшись до сумрачной лестницы, уводящей вниз.
По лицу Эета скользнула улыбка.
Он нашёл! Нашёл тот самый спуск!
Юноша, сам не зная, почему, запрокинул голову и ещё раз посмотрел на небо — отсюда, из последнего светового колодца, что пропускал алое свечение на площадку.
А потом размеренным шагом, не спеша, но и не медля, начал спускаться по нескончаемым ступеням.
Тусклый тяжёлый свет ещё какое-то время указывал ему путь, но вскоре и эти слабые лучи пропали. Здесь царила холодная темнота. Эет шёл, повинуясь лишь инстинкту — инстинкту, что вёл зомби, как дикого зверя.
Череда бесконечных ступеней — как спуск в могилу; роскошный саркофаг, предназначенный для последнего немёртвого Атариды.
Эет сам не смог бы сказать, что изменилось, но он ощутил это всем существом своим.
Пространство вокруг. В нём более не чувствовалось дыхания жизни: ни сотрясения воздуха, ни звука капель, ни шороха осыпающейся земли.
Покой, в котором рано или поздно растворится всё.
И ты сам.
Ни одно существо, наделённое чувствами, не могло долго находиться здесь — чтобы не сойти с ума.
Эет остановился.
Перед ним возвышались огромные двери.
Зомби осторожно провёл пальцами по их поверхности.
Холодный металл. Покрытый чеканными барельефами.
И два массивных кольца.
Юноша прикрыл глаза. Дыхание вырвалось изо рта белым облачком.
Надо идти дальше. Надо выполнить приказ Госпожи…
Толкнуть створки. Просто толкнуть металлические створки.
Эет отступил на шаг. Нога нащупала ступеньку лестницы.
Последнюю ступеньку, с которой он только что сошёл.
Юноша моргнул. Почему он стоит? Почему подводит свою Госпожу? Она велела идти. Велела найти святилище с Алтарём и охранять его. Почему он смеет стоять и медлить?
Он опустился на колени, словно на расстоянии умоляя Хозяйку отменить… Не посылать его туда, за эти двери.
Конечно, Госпожа не ответила. Лишь толкавшая вперёд сила стала болезненной.
Не важно. Это не важно.
Ты пойдёшь в главный Храм Мортис. Ты спустишься в подземелья. Найди там святилище с Алтарём. Ты должен охранять его.
Охранять его! Найти и охранять.
Тело юноши начала сотрясать крупная дрожь.
Эет поднялся и толкнул ладонью массивные двери.
С той стороны послышался лязг — это сам собою вышел из пазов внутренний засов — и металлические створки медленно и величественно начали раскрываться.
Лица коснулось дуновение. Воздух с той стороны оказался чуть суше и теплее, чем снаружи. Это странным образом успокоило зомби, как успокоило бы дикое животное. Забыв о колебаниях, Эет шагнул внутрь и пошёл вперёд. За ним с грохотом, раскатившимся по всему лабиринту, захлопнулись двери.
Но это было неважно. Совсем неважно.
В кромешной темноте Эет двигался вперёд.
Всё хорошо. Теперь у него много времени. Откуда он это знал? Он не смог бы ответить. Но теперь — спешить некуда. Впереди целая вечность. Он мог искать святилище сколько угодно, и это было не страшно.
Пол под ногами чуть заметно вздрогнул. Спустя некоторое время вздрогнул ещё раз, сильнее.
Эет не обратил внимания. Он не задумывался о том, что происходит наверху, в городе. Не мог и помыслить, что Храм в этот момент выдержал два чудовищных удара от идущих одна за другой волн-цунами.
Это было неважно.
Странный инстинкт не давал ему сворачивать в некоторые ходы, порой заставлял совершать шаги вправо или влево, обходя какие-то, ничем не примечательные, места. Правда, они странно пахли.
Они пахли… невыполнением приказа.
Чутьё, единственное чутьё вело его — приказ должен быть исполнен!
А у некоторых ходов был именно такой, нежный и тёплый запах. Запах Хозяйки. Запах её улыбки. Её радости.
Зомби следовал за этим ласковым ощущением, и временами ему чудилось, что Она вновь касается его волос — как тогда, когда бывала им довольна.
Он шёл в полной темноте и счастливо улыбался.
А потом слева открылась ниша, и за ней…
Эет повернулся, и стена перед ним расступилась.
Это было странно, но это было правильно.
Он вошёл внутрь, но двери за его спиной не сомкнулись. Он не был пленником этого места.
Юноша осторожно двинулся вперёд и наткнулся на небольшое возвышение. Едва его руки дотронулись до гладкого камня, как вдоль стен вспыхнули зелёным пламенем светильники.
Он стоял посередине просторной комнаты, рядом с алтарным столиком. А перед ним, над ступеньками из прозрачного обсидиана, возвышался пустой Алтарь.
Под чёрной фреской.
Эет сел на пол, скрестив ноги, и замер.
…Ровно горел огонь светильников, только их металл становился всё тусклее, скрываясь постепенно под слоем пыли. Цвет потеряли и сандалии на ногах, и туника из серой стала седой, и подол её намок и стал жёстким от чёрной жидкости, которая однажды начала потихоньку сочиться из-под зомби, засыхая вокруг корявой коркой. Кожа сперва стала сине-красной, потом бурой… Потом куда-то пропала, осталось только сизое мясо. Это было… странно и занятно. Но неважно.
