Но что?
Последнюю мысль сжигает вспышка удовольствия. Дея чувствует, как ее пальцы сами собой зарываются в жесткие волосы мужа. Сжимают.
Чувствует его рваное дыхание на своей коже.
Мощь его тела.
Жар его страсти.
Этот жар охватывает ее, чтобы через минуту накрыть с головой…
Глава 32.
Утром Дея проснулась с давно позабытым ощущением. Ощущением невероятного счастья.
Ей не хотелось вставать, не хотелось даже открывать глаза. Только нежиться в теплой постели, слушать рокот волн за окном, вдыхать запах моря…
И чувствовать рядом сильное крепкое тело.
Не глядя, она провела рукой по тому месту, где должен был лежать муж. Но пальцы встретили пустоту. Даже простыня остыла.
Девушка встревоженно распахнула ресницы и села.
Йеванн был в комнате. Сидел в кресле за секретером и разглядывал какие-то бумаги. Хмурый. Серьезный. С застывшей морщинкой между бровей. Ветер из приоткрытого окна ерошил его светлые волосы, рассыпанные по плечам. Солнечный свет золотил кружева на распахнутом вороте белоснежной рубашки.
Дея скользнула взглядом по лицу мужа. Потом, невольно, еще ниже, на неприкрытую грудь, и почувствовала, как заливается румянцем.
Облегчение прокатилось по ней теплой волной и угнездилось внизу живота приятной щекоткой.
Она и представить себе не могла, насколько же это прекрасно. Просто проснуться и увидеть того, кто живет в твоем сердце…
Эта мысль пришла столь внезапно, что сбилось дыхание.
Неужели… неужели она его любит?
Но это совсем не то чувство, что она испытывала к Бертрану, совсем на него не похоже! Тогда это было тихое, ровное тепло тлеющих углей. Сейчас же внутри нее словно бушует лесной пожар, раздуваемый бурей. И нет никакой возможности спастись от него. Только сгореть дотла в этом пламени, отдать всю себя до последнего вздоха — и возродиться из пепла, чтобы снова сгореть…
Йеванн поднял голову:
— Дея?
Как по волшебству, на его лице заиграла улыбка, морщинки разгладились. Он поднялся, откладывая бумаги, и шагнул к кровати.
— Как спалось? — сел на край.
Рука Деи оказалась лежащей рядом с его бедром. Стоит лишь шевельнуть пальцем — и она прикоснется к нему…
— Это… не моя комната, — пробормотала девушка, борясь с соблазном.
— Верно. Но теперь ты будешь спать со мной.
Он накрыл ладонью ее ладонь. Лишил ее выбора. Точнее, сделал выбор за нее. И ей не оставалось ничего, как только согласиться.
Но в душе клубочком свернулось удовлетворение. Да, это правильно. Мужчина и должен решать. Ее мужчина.
Но ей хотелось подробностей.
— Почему?
Усмехнувшись, он лег рядом с ней. Вытянувшись на боку, подпер голову кулаком, а свободной рукой прикоснулся к ее губам. Провел по щеке. Убрал непослушную прядь.
Дея притихла от его ласки.
— Неужели не чувствуешь? — он заглянул ей в глаза.
— Нет… а что должна чувствовать?
— Скоро узнаешь.
Она ощутила, как потеплел рисунок на шее, и невольно коснулась рукой.
— Лаир… Ты знаешь, что с ним случилось?
Йеванн провел пальцем по узору, в которое превратилось брачное ожерелье. Задумчиво усмехнулся:
— Да, пришлось задать пару вопросов Наарху. Лаир это прежде всего магический артефакт, связывающий демона и его дакши. То, что он слился с тобой, говорит об одном: ты моя истинная.
— Но почему это случилось не сразу?
Он ответил ей с легкой грустью:
— Потому что тогда во мне было слишком много от человека.
— А теперь?
Она затаила дыхание, ожидая ответ. И невольно скользнула взглядом по его лицу, ища признаки демона. Но Йеванн был все тот же Йеванн. Его кожа не покраснела, волосы не выпали, рога не торчали. Крылья тоже.
Он поймал ее взгляд. Понимающе хмыкнул:
— Я ведь уже сказал. Ты все еще видишь во мне человека, но это всего лишь оболочка. Я изменился. Скоро сама поймешь.
Не дав ей возразить, легко поднялся на ноги. Подхватил на руки и, смеясь, произнес:
— Ну что ж, госпожа ворожея, пришло время повысить ваш статус.
— Йеванн, стой! Ты о чем?
Неужели ее муж сошел с ума?
— Не бойся, я не сумасшедший. Хочу представить тебя послам как свою дакши. Хочу, чтобы в ворота Альдарика ты вошла моей женой не только перед лицом людей, но и демонов.
* * *
Йеванн вышел из комнаты. Катарина мышкой шмыгнула мимо него, а он прошел, не заметив. Его занимали собственные мысли.
В Дее билась новая жизнь. Он был в этом уверен. Вот почему ее Дар внезапно вырос на десять ступеней. Она и сама не знает, что сделала тогда, во время битвы с защитниками Гвадарса. Мало того, что спасла его снова, так еще подняла на ноги всех раненых, что людей, что анайхов.
Но это были не все хорошие новости.
Огненные птицы-разведчики, посланные Наархом, уже донесли: король Ирион и бъенгордские ярлы объединились с кланами энгов, проживающими севернее Шенвейса. Теперь Иллурии грозит масштабное наступление с трех сторон.
Шенвейс затаился. Но он не соперник диким энгам и безжалостным ярлам. Слишком уж разжирел, расслабился под властью Иллурии. Его толстые сытые бюргеры не способны дать отпор мало-мальски сильному врагу. Они станут легкой добычей.
Юг же пока остается лояльным Империи. Бесплодный и жаркий Шафиррат слишком зависим от ее щедрот. Только эта империя оказалась колоссом на глиняных ногах, и время ее падения предрешено…
Йеванн спускался по лестнице на первый этаж, когда рядом с ним возникла фигура Наарха. Демон загородил путь, вынуждая мага остановиться.
— Дайэрэ, — заговорил он осуждающим тоном, — ты ей не сказал.
Йеванн сжал зубы.
— Не сейчас, она еще не готова.
Наарх покачал головой:
— Твоя дакши никогда не будет готова. Но ты должен сделать это, чтобы очистить себя. Трон Альдарика не приемлет никаких сожалений. Ты должен отпустить прошлое, а для этого тебе придется все рассказать своей женщине, тем более… — Анайх замолчал и принюхался. Его серповидные зрачки на мгновение округлились и тут же сжались в две точки. — Она носит твое дитя.
— Все-то ты знаешь…
В голосе Йеванна не было злобы, только усталость.
Наарх положил руку ему на плечо.
— Ты должен. Если не ради себя, то ради нее и ребенка. И сделать это нужно до того, как ты сядешь на трон.
С минуту они играли в гляделки, выясняя, чья же воля сильнее. Первым глаза отвел Наарх. Он был всего лишь послом, и в его жилах не текло ни капли крови легендарного Владыки Шиарха.
Йеванн поморщился. Перевел взгляд на руку анайха, что все еще покоилась на его плече, и произнес:
— Я услышал тебя, Наарх. Но позволь мне решить самому.
Дея могла быть наивной, могла — простодушной. Но она не была глупа. А потому сразу заметила, что поведение Йеванна изменилось.
Когда они встретились за обедом, супруг вел себя так, словно его что-то мучило. Ел нехотя, больше налегал на вино. Хотя Дея уже знала, что алкоголь на него не действует, сколько бы он не выпил — это особенность демонов. Их разум невозможно одурманить ядами или вином, каким бы крепким оно не было.
Обедали они вдвоем, в маленькой столовой, в которой кроме них и пары слуг, что подавали блюда, никого не было. Йеванн сказал, что им нужно поговорить, и потому Дея оставила Катарину с Ноэлем.
Когда первый слуга вошел в двери, она напряглась, потому что это был даранх. Уж что-что, а этих тварей она никогда не забудет и ни с кем не спутает!
— Это Царес, — бросил Йеванн, не глядя, — будет прислуживать нам.
— Даранх?
— Почему бы и нет? — маг пожал плечами. — Я же говорил, анайхи прибыли со своими слугами.
— Почему же их не было в Леронте?
— Они остались здесь, чтобы подготовить дом к нашему прибытию.
- Убийцы? Готовили дом? — Дея с трудом сдержала нервный смех.
В столовую скользнул еще один даранх. Подобострастно склонился перед четой и ловко расставил блюда.
