Я замерла, восхищенная и растерянная.
— Смотри, мех внутри и на капюшоне можно отстегнуть и носить эту прелесть даже летом! — щебетала соседка. — Как практично! А еще на нем куча заклинаний — не бойся порвать и испачкать. Эльфийская работа — чудо!
Я слушала ее вполуха, пытаясь рассмотреть себя в зеркале. Жаль, что здесь нет Яра — он создал бы отражающую поверхность, ведь наш квадратик целиком меня не вмещал.
— Тебе идет цвет, и мех очень к лицу! — заключила Анджи, а потом заглянула в раскрытый чемодан: — Ой, смотри, тут еще коробка!
Она вытащила средних размеров картонку и сняла крышку. Внутри на шелковой подкладке лежали ботинки. Изящные, высокие, кожаные. Тоже эльфийской работы и, несомненно, жутко дорогие.
— Светлые богини, какие красивые! Примерь! — скомандовала оборотница и снова нырнула в чемодан. — Здесь еще пара свертков!
— Но все-таки кто прислал эти вещи?
— А какая разница? Тебе повезло, соседка, и это главное!
— Нет, я так не могу! А вдруг имена перепутали или это чья-то шутка…
— Или у кого-то завелся тайный поклонник? — игриво предположила Анджина. — А, может, не такой уж тайный? Ну, тихоня, что скажешь?
Я вспомнила сегодняшнюю ситуацию с Яром и нахмурилась. Уж не он ли расстарался? Мне стало не по себе. Подарки роскошные, но я не могу принять их ни от Яра, ни от кого-то другого. О приличиях и вовсе молчу.
Пока я пребывала в сомнениях, Анджина проворно разворошила содержимое свертков и развернула два платья из тонкого, очень дорогого сукна. Оба закрытые, облегающего покроя, для повседневной носки. Неброская, подходящая для студентки расцветка: одно темно-синее, другое светло-серое. Достаточно скромные наряды, но тоже явно из мастерской столичного портного.
Когда я примерила одно из них, оборотница восхищенно захлопала в ладоши:
— Как на тебя сшито!
— Слушай, а не может ли быть, что это Яр прислал? — поделилась я своими опасениями.
Анджи серьезно рассмотрела этот вопрос, даже на пару минут прервала поток восторженных восклицаний.
— Конечно, для его семьи выбросить тысяч пять на одежду неизвестной девушки — пустяк, но, насколько я знаю, глава клана снова оставил своего наследничка и Найрета без денег. Из-за последней драки сыновей, ему пришлось изрядно потратиться на строительство нового трактира в городе, потому что старый его сыновья разнесли по бревнышку.
Я была в курсе этой истории — ребят тогда забрали стражи, и Тореддо-старший был в ярости. Потому в последнюю нашу тайную вылазку в трактир матушки Эльзы Яр с грустной миной вывернул пустые карманы, и Лесс платил за всю компанию.
Несмотря на запрет выхода в город, я выбиралась за университетскую стену примерно раз в неделю, всегда в сопровождении друзей — то пообедать, чтобы отвести душу после нашей столовой, то прикупить ткани для сумочек, которые мне регулярно заказывали. Естественно, я соблюдала осторожность и, чтобы не попасться на глаза преподавателям и университетским сплетникам, всегда выходила под иллюзией мальчишки. Сперва, правда, страшно боялась встретить того жуткого мага-менталиста с ярмарки, но постепенно осмелела, хотя, конечно, в Бродяжий стан и подобные места больше не совалась.
— Кроме того, ты уже достаточно знаешь этого наглеца, — продолжала рассуждать Анджина. — Будь уверена, он заказал бы тебе что-нибудь открытое, на грани приличий. Не для учебы, а, скажем, для университетского бала в честь прихода зимы.
Верно, о чем это я? Заказать такие платья совсем не в стиле Яра.
Больше похоже на Лессли — серьезного, основательного. Но это невозможно. Его родители отнюдь не бедны и, конечно, выделяют ему карманные деньги, но ему и за год не скопить такую сумму.
Мы до поздней ночи восхищались обновками, и попутно судили и так и этак, кто же стоит за этим невероятным по щедрости подарком, но так ни до чего и не додумались.
29. Трудности выбора
Я думаю, что лучше одиноким быть, Чем жар души «кому-нибудь» дарить. Бесценный дар отдав кому попалоРодного встретив, не сумеешь полюбить. — Омар Хайям
Наутро, сразу после сигнала нашего «любимого» гонга, к нам заглянула Элла. Несмотря на ранний час, на ее плечах уже красовался плащ.
— Спите еще, девчонки? А мы с соседкой вышли умыться снегом. У нас в деревне все девки так делали — потом румянец во всю щеку целый день! А снег-то уже весь серый, будто выпал в прошлом месяце. Да еще мороз такой ударил. Ух!
Что? Я мигом забыла про сон и желание поваляться под одеялом и подскочила к окну.
Всего за одну ночь снег покрыла грязная серая корка. Все, что вчера так радовало глаз и сердце безупречной чистотой и свежестью, теперь осквернено и привычно изъедено вездесущей тьмой. Подумать только, всего ночи ей хватило, чтобы вернуться на былые позиции.
Все эти недели мы, как я и обещала принцу-консорту, не предпринимали никаких новых шагов для того, чтобы привлечь внимание общества к проблеме Горного края. Клятва-то магическая — даже говорить на эту тему словно что-то мешало. Газеты еще пару дней пошумели, да на этом все и закончилось. Как по волшебству возникли новые важные темы и происшествия; думаю, это произошло не без указаний свыше. Однако принц выполнил свое обещание: призвал на Королевский совет отца Яра. Дарк те’Тореддо изложил свои соображения по поводу внедрения технологий очистки. И первые фильтры и артефакты уже готовы к монтажу на самом крупном руднике Горного края.
Вроде бы дело сдвинулось с мертвой точки, и нам не о чем беспокоиться, но такая чернота за единственную ночь… Как это возможно? Мы в центре города, поблизости нет крупных предприятий и шахт — всего лишь учебные, но они не в состоянии выпустить столько гари за ночь.
Чем дольше я тут живу, тем чаще приходит в голову, что эта «чернота», словно хищное существо, обладает зачатками разума и инстинктом захватывать все новые и новые территории. Зачем это ей? А может, кто-то ею управляет?
— Ну, раз на улице морозец, ты не отвертишься, подруга, и наденешь те сногсшибательные обновки! — Голос Анджины звучал приглушенно: она валялась в кровати и с удовольствием потягивалась. — Платком уж точно не обойдешься настоящей-то зимой.
Еще вчера, несмотря на ворчание и протесты Анджи, я убрала обновки обратно в чемодан. Твердо решила не трогать, пока не выясню, кто и зачем подарил такую роскошь. Но сейчас призадумалась: все-таки бесконечно глупо мерзнуть из-за принципов. Может, и не важно, кто это прислал? Если бы это имело значение, отправитель назвался бы, разве не так?
— Так ты действительно уверена, что это прилично? — в десятый раз спросила я соседку. Как-то незаметно мы стали подругами, и простая, даже грубоватая, манера общения оборотницы меня больше не отпугивала — обнаружилось, что за ней прячется добрая ранимая девушка.
— О, ясен Свет! Спаси меня от этой святоши! — Анджина накрыла голову подушкой и уже из-под нее прокричала: — Прилично и даже очень! Неприлично кутаться зимой в платок, словно ты и вправду бродяжка.
Решено: надеваю обновки!
И настроение моментально взлетело вверх, мне ужасно хотелось покрасоваться в новом плаще и выгулять блестящие сапожки по здешней грязи. Сменить, наконец, надоевшее платье, которое от частых стирок стремительно теряло вид и превращалось в тряпку — я даже начала задумываться о том, чтобы потратить часть отложенных денег на ткань и сшить новое, а тут внезапный сюрприз! Такого тонкого сукна, как на новых платьях, во всем Виале не сыщешь!
Я торжественно облачилась в светло-серое платье — решила носить его под форменную мантию, обула сапожки, накинула на плечи плащ. Расправила складки и капюшон и повернулась к соседке, которая тоже готовилась к выходу и как раз надевала симпатичную шубку из стриженого меха ханна.
— Принцесса, куда ты дела бродяжку? — притворно всплеснула руками Анджи.
Стараясь не обращать внимания на ошеломленные взгляды встретившихся на нашем пути адептов, мы вышли на улицу. Морозец и вправду оказался крепким: ледяной ветер задувал с гор. Серая ноздреватая корка снега на нечищеной дорожке поскрипывала под подошвами. Как здорово, оказывается, не бежать со всех ног в тепло столовой, съежившись и дрожа, а прогуляться, чувствуя обжигающее дыхание зимы только на лице, от него щеки расцветают задорным румянцем.
