Господин Темников сократил между нами расстояние, резко поднял мой подбородок пальцами и впился пронизывающим взглядом.
— Девочка моя, нас ждет великое будущее. Я взорву к чертям весь этот жалкий мир! А с энергией, которую выкачаю из анклава, построю новый. Сейчас тебе непросто представить, но ты попробуй — наша игра, наши правила!
Меня охватила дикая паника.
К своему ужасу, я поздно поняла, что главные роли в своем зловещем спектакле господин Темников уже раздал и, наслаждаясь, пожинает плоды своего безумства.
Энергию из анклава?!
Суть безумного замысла вырисовывалась словно маслом на холсте. Если я правильно поняла, ему нужна только та энергия, над которой он сможет властвовать и распоряжаться единолично. А секрет искусственного кристалла, добытого в лабораторных условиях, разнесется по свету быстрее любой другой новости. Вот почему ему было невыгодно, чтобы мои родители или кто-нибудь другой пытались получить благотурин искусственным путем. Для Темникова это означало бы одно — потерю власти, которой он так жаждет.
Поразившее до спазмов в животе помешательство промышленника оказалось ничем в сравнении с откровением, которое из туманной догадки постепенно превратилось в твердую уверенность.
— Когда вы узнали о моих родителях? — спросила я.
— Не понял.
— Моих родителей вы узнали до того, как познакомились со мной?
Глава 49
Напряженную, словно струна, паузу бесцеремонно прервал звонок телефонного аппарата.
Господин Темников нагнулся и схватился за бронзовую ручку индуктора, как оказалось, не просто пневмопочты, а целого многофункционального устройства.
— Слушаю, — рявкнул промышленник и замолчал, слушая. Через пару секунд добавил: — Правильно сделала.
Видимо, новость для него оказалась приятной, потому как, отключившись от аппарата, он довольно причмокнул губами.
— Когда Ян сказал, что ты превосходишь в способностях его бывшую ассистентку, я сначала не поверил. — Он повернулся в мою сторону. — Но когда понял, что родственничек все же не шутит, да к тому же вцепился в тебя как майский клещ, признаюсь, испытал чувство жалости из-за того, что после проблем с твоими родителями последовало твое отчисление. Ты талантливая девушка, могла бы достичь немалых высот.
Темников сделал неопределенный жест и продолжил с неким сожалением:
— Юношеские мечты очень важны. Когда я был студентом, мне тоже пророчили славу успешного экономиста. Но однажды я увидел, как мой учитель — финансист, учение которого я перенимал, начал собирать вокруг себя не тех людей. Все это были явно бедные люди: много молодых девушек и парней, которых просто нужно было отправлять на фабрики и заводы, бесконечные толпы не занятых домашним трудом стариков и даже дети — чистильщики обуви, газетчики и рассыльные. Он затуманивал им мозги идеей социального равенства. В ущерб своим коммерческим делам раздавал беднякам акции своих предприятий, добивался выдачи двойной нормы осколка благотурина, обещал послабляющие налоги и, помыслить только, — промышленник поднял указательный палец, — обучал финансовой грамоте! Вскоре он стал мало походить на крупного акционера, а все больше на предводителя нищего сброда.
Сожаление Темникова живо сменилось неприкрытым гневом.
— И тогда я сказал себе: «Это не мой путь!» — Он стукнул ладонью по столу, как бы придавая своим размышлениям силу. — Все лозунги о свободе, равенстве, братстве — все бессмысленно. Чувство несправедливости какого-то работника завода и планы наверху, которые у истоков экономики, — это совершенно не связанные вещи! Нужен строгий порядок. Вон даже ангельские чины и те создавались в соответствии с иерархией. Все, кто статусом ниже, должны кормить, проливать кровь и защищать того, кто во главе. Отвечаю на твой вопрос: да, мои люди следили за незаконными попытками создания нового вида энергии. Чтобы моя мечта стала реальностью, я контролировал не только это. Приходилось убирать любого, кто мог помешать моему плану. Если бы Виола не вмешивалась со своей правдой, взрыва в лаборатории могло не случиться. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я. Вот такая простая арифметика.
Сказать, что я была ошеломлена, это ничего не сказать.
От нахлынувших чувств закружилась голова. Я тщетно пыталась понять и осмыслить логику этого человека. Но метавшиеся в голове мысли твердили одно: что я наделала?! Приняла господина Темникова за друга, а сама попала в его ловушку. Что станет с Августом? А с господином Макильских? Ведь он даже не узнает, кто его настоящий враг, не узнает, кто убил его жену! Поскольку моя уверенность, что вернусь домой целой и невредимой, таяла на глазах.
Облизала пересохшие губы.
Тон, которым говорил промышленник, вызывал во мне нарастающую дрожь, словно от прикосновения к чему-то неправильному, нехорошему, отвратительному. После чего хотелось вымыться и забыть как страшный сон.
Ну почему я не послушала свою интуицию и не дала деру в ту самую минуту, как заподозрила неладное?
— Ты даже представить не можешь, какое это сладкое чувство — держать миллионы жизней под своим контролем. В любой момент можно разорвать привычный круг и начать все сначала.
Ну уж нет, господин Темников, этой радости мне с вами никогда не разделить.
— А ваш учитель? Что стало с ним? Его тоже казнили по вашему указанию?
— Не такой уж я и злодей, каким ты меня представляешь, — усмехнулся он. — Хотя согласен, что иногда достаточно убрать человека, чтобы не быть им убитым или подставленным. Но мой наставник справился сам. В жуткий шторм разбился на своем корабле. Все наследство перешло в руки его своенравной вдовицы. Дамочка, достойная своего мужа, но гораздо умнее. Она пошла дальше. Организовала братство «Виты Индустрия». Мало того что финансирует его, так еще и зарегистрировала свою контору как организацию, выражающую мнение народа. Заручилась поддержкой нескольких иностранных дельцов. Теперь императором просто так не поуправляешь. Приходится считаться с ее идейками, делать вид, что прислушиваемся к «передовым идеям». Скандалы во внешней политике нам ни к чему. При возможности с ней расквитаюсь, чтоб другим неповадно было. Да ты ее знаешь.
— Я? — удивилась я. — Слышала только про ее братство, но лично мы незнакомы.
— Тогда для чего она подошла к тебе в тот момент, когда вы с Яном уходили с приема?
— Красивая женщина… примерно сорока лет? — с нервным смешком вымолвила я и покосилась на господина Темникова. — Да, точно… она подходила.
— Чего хотела? — зло ухмыльнулся промышленник. — Предлагала вступить в свое братство?
Я промолчала, переводя дух.
Какая же у меня дырявая память! Прямо как у какой-нибудь рыбки, с которыми играл Дин Дон в своем аквариуме. Хотя нет, у рыбки память сохраняется целых двенадцать дней, я же о записке от Эмилии Ласкариной забыла через три часа. Даже когда платье госпожи Макильских занялось огнем, не подумала, что нужно было спасать бумагу, спрятанную за широким поясом юбки.
На душе сделалось совсем горько. Теперь я никогда не узнаю, что эта женщина пыталась мне сообщить.
— Нет-нет, она обратилась к господину Макильских, — не моргнув глазом, соврала я и решила импровизировать на ходу. — Но из-за того, что он плохо себя чувствовал, разговор пришлось отложить. Расскажите мне лучше про ваш план. Много ли у вас… единомышленников?
Я не рассчитывала на искренность промышленника. Но раз уж он предложил мне роль какой-то там «великой девы», может, прояснит, чего ожидать от нашего так называемого сотрудничества. Мое участие в его нездоровом тщеславном плане интересовало меньше всего. Никакими плюшками или угрозами он не заставит меня нанести вред малоизученной экосистеме. А вот про военное нападение на Темный анклав, о котором он говорил, неплохо бы разузнать. Не в одиночку же он собрался воевать!
Признаться, я не ожидала реакции господина Темникова.
Он присел на край стола, положив ногу на ногу, и широко улыбнулся.
— Не знаю, перенес Ян биомагические знания в твою голову или нет, но простушкой ты больше не выглядишь, — снисходительно похвалил он меня.
