Мы провели в пляжном домике почти месяц, и ноябрь напомнил нам, что зима неизбежна. Погода продолжала подкидывать нам дни, которые казались анонсами января. Папа всё ещё бродил по замкам, соборам и странам, разыскивая какие-либо записи, оставленные тамплиерами. Между тем, увеличилось количество нападений в Египте, Сирии и Иордании. Скарабеи уничтожили всех Сетитов, живущих в Александрии. Новостные станции подхватили эту проблему, назвав её более ужасной версией пчёл-убийц. Страны по всему миру добавили сельскохозяйственных инспекторов в аэропортах, чтобы предотвратить распространение вируса.
Конечно, это не сработало бы. Не с Хорусианами, способными переправлять целые стаи скарабеев на своих собственных самолётах. Я удивлялась, почему они ещё не привезли их в Америку. Может быть, они ещё не вырастили достаточное количество жуков. Но я знала, так как у нас в прачечной была свежая партия, что на производство нового поколения уходило всего шесть недель.
Папа разрывался между желанием провести больше времени, роясь в средневековых записях, и желанием вернуться в Штаты, чтобы проверить идеи по маскировке запаха Сетитов от их рецепторов.
Я провела большую часть дня, изучая ищеек и читая обо всём, что люди безуспешно пытались скрыть своими запахами. Ищейки могли уловить запах человека по отпавшим клеткам кожи и даже по выдыхаемому воздуху. Что, если скарабеи обладали теми же способностями? На самом деле это отклоняло рациональную мысль о том, что некоторые виды могут следовать за запахами, как будто они были маяками света в темноте.
В течение дня Рорк и Лечеминанты часто украдкой поглядывали друг на друга. Они также говорили вещи, которые, казалось, были наполненными смыслом, но я не придавала этому особого значения. Мои мысли были заняты запахами и тем, как они действуют.
В тот вечер, когда Джек сказал, что хочет прогуляться со мной, я, не колеблясь, согласилась. Я устала от учёбы и хотела немного размяться, прежде чем день полностью закончится.
Джек взял меня за руку и повёл к береговой линии. Мы скинули обувь, закатали джинсы и пошли по волнам, которые выплёскивались на песок.
Через несколько минут большая волна подкралась к нам, ударила нас по икрам и намочила нижнюю часть наших брюк. Я рассмеялась и потащила Джека обратно к берегу. Было приятно смеяться и держать его за руку. Это было похоже на романтический вечер, о котором я всегда мечтала, я и красивый парень на пляже. Счастье, решила я, заключается в том, чтобы наслаждаться этими моментами, когда они наступают, вместо того чтобы позволять заботам и суждениям истощать радость. Я могла бы быть счастлива, если бы просто жила настоящим моментом и не думала ни о чём другом.
Когда мы вышли за пределы досягаемости океана, Джек посмотрел на мокрые пятна на моей одежде.
— Ты должна радоваться, что ты Сетит. Другие люди сейчас бы замёрзли.
Мне не было холодно. Очевидно, эта часть моих генов сработала.
— Да, но Сетиты также вкусно пахнут для плотоядных жуков, так что на самом деле это своего рода ничья.
Джек притянул меня ближе. Его рука оставила мою и обняла меня за талию.
— Я хотел поговорить с тобой об этом.
— О восхитительном запахе или о плотоядных жуках?
— И о том и о другом, — он остановился и развернул меня лицом к себе. Затем, больше ничего не сказав, он наклонился и поцеловал меня. Это не был один из лёгких, коротких поцелуев, которые он дарил мне с тех пор, как мы переехали в пляжный домик. Этот поцелуй хотел что-то вернуть. Этот поцелуй сказал, что он устал двигаться медленно. Я не знала, посылала ли я ему неправильное сообщение, стоя там, обнимая его за шею и целуя в ответ. Он был красивым, сильным, и он заставлял меня чувствовать себя желанной. Так что я тоже прожила этот момент и была счастлива.
Когда его руки соскользнули с моей талии, я отступила от него, улыбаясь.
— Так это была демонстрация приятного запаха или плотоядных жуков?
Я повернулась, чтобы продолжить нашу прогулку. Он протянул руку и притянул меня обратно к себе.
— Это я говорил тебе, что я чувствую к тебе, — он говорил так серьёзно, что, казалось, в конце предложения уже было что-то невысказанное, но повисшее.
— Моя семья говорила об этом, — сказал он, — и если скарабеи подойдут слишком близко, мы возьмём дополнительный годовой запас флаконов и отправимся в Антарктиду.
— Запас на год? — повторила я.
Слова казались тяжёлыми у меня во рту. Я притворялась, что Лечеминанты на самом деле не были Сетитами, что, если я не буду говорить о флаконах, Джек и Рорк никогда больше их не наполнят.
— Флаконы обычно не хранятся так долго, — сказал он, как будто я спрашивала об этом с таким беспокойством, — но холодная температура должна продлить срок их годности.
— У тебя их так много?
— Нет, нам нужно будет достать больше, прежде чем мы уедем.
Я резко втянула воздух. Пойдут ли они в город на поиски жертв? Люди, которых я там видела, вспыхнули у меня в голове. Веснушчатый официант, который обслуживал нас в последнем ресторане. Мать, которая вела троих маленьких детей вокруг туристов на тротуаре.
— Тебе не нужно никому причинять боль, — сказала я. — Скарабеи ещё не так близко.
— Требуются усилия и планирование, чтобы не привлекать внимания к тому, что мы делаем. Это займёт несколько недель, может быть, месяц. Нас пятеро, шестеро, если считать тебя. Это восемнадцать человек, которые нам нужны.
Я убрала свою руку от него.
— Не считай меня, — всё равно осталось пятнадцать жертв. Пятнадцать. — Не… не делай этого, — мой голос прозвучал слишком быстро. — Возможно, вам не придётся ехать в Антарктиду. Мой отец работает над тем, как остановить скарабеев.
— Эйслинн, — тон Джека дал мне понять, что я упускаю главное. — Я хочу, чтобы мы были вместе, но я не знаю, как мы сможем, если ты откажешься быть Сетитом. Пожалуйста, поверь, что мы помогаем обществу.
— Где ты собираешься найти пятнадцать плохих людей?
Он откровенно рассмеялся.
— Если мир когда-нибудь дойдёт до того, что будет трудно найти пятнадцать плохих людей, я перестану быть Сетитом. Но, судя по истории, низменные склонности человечества обеспечат меня добычей на века вперёд.
Большая волна ударила нам в ноги, сдвинув песок под нашими пальцами.
— Большинство людей хорошие, — сказала я.
— Большинство людей не возражали, когда африканцев заковывали в кандалы на кораблях и продавали в рабство. Большинство людей не протестовали, когда евреев грузили в товарные вагоны и отправляли в печи, — он провёл рукой по моей руке. — Большинство людей не стоят того беспокойства, которое ты испытываешь из-за них, — он оглянулся на дом и огни, которые горели в окнах гостиной. — Сегодня вечером дома все собираются принять эликсир этого месяца. Рорк думал, что ты расстроишься, если мы сделаем это при тебе, но я думаю, у тебя было достаточно времени, чтобы осознать, кто ты такая. Тебе нужно к этому привыкнуть.
Я отступила на шаг от Джека, качая головой. Рорк, очевидно, знал меня гораздо лучше, чем Джек.
— Мы хотим это превратить в особенный день, — сказал Джек. — Это время, чтобы отпраздновать наши семьи и новое возрождение жизни. Я хочу, чтобы ты присоединилась к нам, даже если ты ничего не примешь.
Я снова покачала головой. Я продолжала пятиться. Всё должно было пойти совсем не так. Он должен был принять мой образ мыслей, а не пытаться убедить меня присоединиться к его.
— Хорошо, — сказал он разочарованно. — Тогда подожди двадцать минут, прежде чем войдёшь внутрь. К тому времени мы должны закончить, — он послал мне нерешительную улыбку. — Может быть, ты будешь готова в следующем месяце.
Не дожидаясь моего прогноза на этот счёт, он зашагал через пляж к дому. Я подняла свои ботинки с того места, где скинула их ранее, вытряхнула песок и надела их. Пока Джек возвращался в дом, я побежала вниз по берегу.
ГЛАВА 21
